Андрей Зайцев Киево-Печерская лавра, чье 950-летие совсем недавно отмечалось, до сих пор таит в себе множество загадок. Начнем с того, что мы очень мало знаем о том, как действительно проходила иноческая жизнь сразу же после основания обители. А между тем именно первые годы существования монастыря разительно отличаются по своей свободе от традиционных рассказов о том, как "благочестивые монахи спасаются в богоизбранных обителях". "Стиль жизни" на заре русского христианства вызвал бы некоторое недоумение у современных ревнителей благочестия, которые руководствуются апокрифическим принципом "Свет инокам - ангелы, свет мирянам - иноки".
Они очень любят говорить о единообразии традиции и неразрывной преемственности, о том, что раньше люди были благочестивее, а пища вкуснее. Надеемся, что авторитет первых насельников обители позволит слегка потревожить уютные мифологемы современных православных. В истории Русской Церкви только в школьных тетрадках все соответствует идеальным представлениям.
Почти все точные даты первоначальной жизни Печерской лавры, которые известны в настоящее время, связаны с жизнью третьего игумена лавры - преподобного Феодосия. Несмотря на то что есть несколько источников по древнейшей истории обители (летописные статьи, житие Феодосия и Киево-Печерский патерик), прямых данных об исторических персонажах почти нет. Неизвестно ни мирское имя Феодосия (Антонию повезло больше: в одном из списков летописи указано его имя до пострижения - Антипа), ни год его рождения. Спорным остается время его прихода к Антонию, единственная точная дата - 3 мая 1074 года - относится к смерти святого. Сам монастырь возник из маленькой пещеры на берегу Днепра, в которой до 1051 года жил священник Илларион из Берестова, ставший первым русским митрополитом уже при Ярославе Мудром.
Название монастыря "Печерский" достаточно условно, и пошло оно от сообщения летописи под 1051 годом. Иноки жили в небольших пещерах, прокопанных в высоком берегу Днепра всего несколько лет. В 1054 году после смерти Ярослава Мудрого его сын Изяслав подарил монахам участок земли, на котором строились келии и первые храмы.
После этого монастырь стал бурно развиваться и уже к 1108 году при активной помощи киевского князя добился прославления Феодосия Печерского, несмотря на некоторое противодействие митрополита-грека. Подлинный расцвет обители был краток, и вскоре после смерти ее основателей она превратилась в один из монастырей, чья святость основывалась больше на славном прошлом. Известный специалист по истории Русской Церкви Антон Карташев в свое время писал: "Как только сошел в могилу железный игумен (Феодосий - А.З.), бразды правления ослабели. Вид общежития сохранялся, но в него неудержимо проникали разлагающие течения "отъинуду"... Право частной собственности и сребролюбие проникли в среду иноков и отравили их взаимные отношения". Такое быстрое угасание святости отчасти было обусловлено тем, что сама обитель основана не по повелению князя, а вокруг личностей преподобных Антония и Феодосия. Лишь потом многие богатые люди стали жертвовать значительные средства, земли и заканчивать свои дни в лавре, что неизбежно привело к появлению неравенства. Сложные отношения между насельниками монастыря сохранились в патериковых новеллах (здесь наряду с подвигами есть истории о ссорах между духовенством, воровстве, пренебрежении к больным, конфликтах с властью). Подобная открытость повествования будет уже невозможна в житийных текстах Московской Руси, в которых очень часто вместо живых подвижников выступали трафаретных схемы и безликие идеалы.
Свобода, сохранившаяся в литературных памятниках, отражает многообразие подвигов и традиций внутри монастыря. Иноки Печерской лавры следовали традиции древней Церкви: все высшие церковные должности выбирались всей братией и лишь затем утверждались игуменом. В жизни монастыря были случаи, когда братия отказывалась выполнять волю игумена и отвергала кандидатуру преемника (была нарушена даже предсмертная воля Феодосия, по сообщению летописи, братия вместо кандидатуры, названной святым, просила себе в игумены Стефана, а вскоре после его избрания устроила мятеж и прогнала последнего из обители). В современной монастырской практике это невозможно: игумен часто назначается "сверху", а на мнение мирян очень часто не обращают внимания.
Многие требования церковного устава, считающиеся древними и общеобязательными, во времена Феодосия Печерского активно дискутировались. Так, например, существовала традиция более мягкого поста как для мирян, так и для иноков, отдельные подвиги были исключениями из правил и не выражали общей тенденции. Обязанности иноков еще не были строго зафиксированы, часто одни и те же послушания выполнялись разными церковнослужителями. В Печерском монастыре отсутствовала традиция делать вклад в монастырь как необходимое условие приема (хотя во всех киевских монастырях того времени бедного человека не принимали в обитель без денежного взноса, о чем свидетельствует житие Феодосия).
Однако самым ярким выражением свободного духа монастыря было его активное участие в церковной и политической жизни Киевской Руси. Политика - больной вопрос всей Русской Церкви. Современное общество привыкло к тому, что отдельные иерархи РПЦ постоянно идут на сближение со светской властью, добиваются особого положения для Церкви, и в ответ на уступки правителей поддерживают весьма сомнительные начинания последних. Нас уже не удивляет утверждение, что у православных может быть только одна политическая позиция - позиция священника на приходе. Мы сталкиваемся со странным противоречием, когда налагают прещение на отдельных клириков за излишне активную политическую позицию и в то же время всеми силами стремятся влиять на решения властей.
Напротив, Печерский монастырь имел сразу две важнейшие установки, благодаря которым он оказал огромное влияние на дальнейшие судьбы России. Во-первых, обитель с самого момента основания стремилась быть максимально независимой от княжеского влияния: проводила самостоятельную политику пострижения, иногда идя на острый конфликт со светской властью, была экономически независима, имела ярко выраженные политические симпатии и антипатии. Во-вторых, лавра в лице Феодосия жестко обличала князей за неблаговидные поступки, несмотря на угрозы ссылки и даже убийства иноков (о чем свидетельствуют истории из Патерика). Самое острое противостояние возникло незадолго до смерти Феодосия. Сыновья Ярослава Святослав и Всеволод подняли мятеж и прогнали старшего брата Изяслава с киевского стола. Преподобный открыто обличал Святослава, занявшего место брата, и лишь некоторое время спустя по просьбам всей братии возобновил отношения с князем. Сам конфликт, по-видимому, остался неразрешенным до самой смерти святого, хотя в позднейшей редакции жития в XV веке был вставлен целый эпизод. Перед своей кончиной Феодосий долго беседует со Святославом, примиряется с ним и якобы поручает князю заботу о дальнейшем существовании лавры. Однако этот текст отсутствует в древнейшем списке жития и признается большинством ученых позднейшей идеологической вставкой.
Заметим, что внутри монастыря существовали две группы иноков: "грекофилы" во главе с Антонием Печерским и "западники, или русофилы", которым симпатизировал Феодосий. Первые опирались на князя Святослава, вторые - на Изяслава. Конечно, это деление весьма условно, и наивно представлять обитель как группу иноков, ведущих политические игры.
Церковная ситуация в Киевской Руси серьезно влияла на жизнь обители. После Крещения в 988 году создана Русская митрополия, епископ на которую назначался непосредственно из Константинополя. Митрополитов-греков не слишком любили на Руси, да и сама отдаленность Константинополя делала важнейшие решения для Русской Церкви крайне затруднительными: без согласия Византии нельзя было поставить ни одного митрополита. Сами же греки часто с пренебрежением относились к новым христианам, что не прибавляло им любви русских князей и народа. В царствование Ярослава Мудрого создан первый острый прецедент - собор русских епископов без согласия Константинополя поставил митрополитом Киевским Иллариона. Сразу же после смерти Ярослава он был низвержен и, возможно, принял схиму в Печерском монастыре под именем Никона. После этого события Русь не оставила притязаний на самостоятельность, но ее мечтам не суждено было сбыться еще несколько веков.
Печерская обитель занимала видное место в церковной политике. Монастырь оставался центром русской культуры. Сам Феодосий представлен в литературных текстах как национальный подвижник, который ни в чем не уступал древним преподобным отцам. Обитель являлась первым русским "писательским центром", в ее стенах одновременно жили три крупных книжника: Феодосий, Нестор - составитель "Повести временных лет" и первых русских житий, Никон - автор одной из редакций летописи.
В таких условиях притязания на национальную самобытность, отразившиеся в житии Феодосия и канонизации последнего, жестко оспаривались греческой митрополией. Было составлено так называемое "житие Антония" - текст, утерянный уже в XIII веке. В нем изложена версия создания монастыря святым Антонием по благословению афонских иноков. Этот подход частично сохранился и в летописной статье, которая рассказывает об основании монастыря. Лишь после прославления святых Бориса и Глеба и преподобного Феодосия греки частично примирились с существованием столь крупного независимого монастыря. Сама лавра на несколько столетий сделалась "поставщиком" епископов на русские кафедры. Но обитель Феодосия не только враждовала с Византией, уже тогда существовал очень важный обмен традициями. Феодосий выбрал для своей обители устав Феодора Студита, греческие мастера строили и расписывали многие киевские храмы.
Еще одна характерная черта монастыря - его открытость к миру. Обитель вела огромное социальное служение: строились больницы и дома презрения, в голодные годы лавра кормила множество нищих. Благотворительность была так велика, что часто для нужд самой братии ничего не оставалось. Сам Феодосий долгое время оставался духовником киевских бояр и собеседником князей, которые высоко ценили его наставления. В действиях иноков отсутствовал ригоризм или превознесение над окружающим миром. Иноки не бежали от мирян, но свидетельствовали им радость новой веры. Все это выгодно отличало монастырь от многих византийских и русских обителей того времени.
Но уже в середине XII века обитель утрачивает свое значение: меньше становится подвижников, уменьшается влияние монастыря на церковные, политические и культурные события Киевской Руси. Почему это произошло? Есть несколько объяснений этому печальному факту. Из истории восточного монашества известно, что через два-три поколения после основания великих монастырей ее состав резко увеличивался, а "качество" подвижников сильно падало. В "модной обители" стали постригаться крупные государственные чиновники, миряне, которые часто полагали, что их спасет сама святость места. Обитель расширялась, и сохранить строгое равенство всех насельников становилось невозможно. Первые насельники лавры поселились в уединенных местах и строили свои отношения с Богом, опираясь не только на традицию, они смело искали свой путь ко Христу. При этом святые открывали новые дороги и способы служения Христу и ближним. Потом подвижники передавали их ученикам, а последние, часто не имея подобного горения и свободы, превращали их в ритуал, постепенно каменеющий от постоянного повторения и "тиражирования".
