Всюду бизнес

А говорят, Москва бедный город! Да вы посмотрите, сколько попрошаек и нищих вокруг! Попрошайкам и нищим в бедном городе делать нечего, в Вытегре, например, я их не видел. А поскольку они есть - значит подают, и подают немало, раз этим ремеслом столько народу кормится.

И принимает это попрошайничество самые разнообразные, удивительные формы. Я не имею в виду неимущих старушек и подлинно увечных. Им я подаю - раз в день (иначе на всех просто зарплаты не хватит). У меня даже есть любимый нищий - безногий мужичина на тележке. Что-то в его опухшей от водки физиономии располагает, он не пытается лебезить, представляться не тем, кто есть, или хамить. К своей нищенской деятельности относится как к обычной работе. Лицо его невозмутимо, полно смиренного достоинства (да, собираю на выпивку, дорогие граждане, будто говорит оно, а что еще делать в моем положении, посудите сами?). Голубые глаза на опухшем лице живые, это, видимо, привлекает людей, и время от времени я вижу, как он с удовольствием беседует с кем-нибудь из прохожих.

- Доброго утра! Доброго здоровьица! - бодро и весело кричит он мне вслед сиплым голосом, когда я кладу ему в шапку мелочь. Впрочем, он ненавязчив - посидит денек-два на своем месте и на недельку исчезает.

Но я не о подлинно страждущих, а о профессионалах. Самый банальный случай, когда в вагон метро заходит обыкновенная цыганка и начинает типично и громко гнусавить: "Извините меня па-жа-ла-ста! Сами ми беженцы с Молдавии..." Цыганенок, который с ней, проходит вперед по вагону крестясь, ловко, даже с некоторым щегольством припадет на колени, подолгу с немым укором стоит около некоторых туповатых граждан, упорно не желающих поделиться содержимым своих кошельков. Или войдет мужик и грянет голосом иерихонской трубы: "Граждане! Позвольте мне рассказать вам эпизод из моей жизни!.." и, не дожидаясь позволения, вывалит целую историю, где есть и злобная жена с сожителем, лишившая его хитростью прописки, и милицейский участок, в котором его избили, и больница, где он лежал с семнадцатью переломами и из которой его прежде времени выписали... "Мне ужасно стыдно", - закончит он и двинется горестно и тихо между рядов...

Это попрошайничество подземное. Бомжей с их разбитыми и опухшими, как в фильмах ужасов, физиономиями, неряшливых, источающих на много метров вокруг стойкую и чудовищную вонь, сюда просто не пускают, да и жетон стоит довольно дорого. Бомжи, как мухи, кружатся вокруг ларьков и магазинчиков, где можно пустыми бутылками поживиться - это их "бизнес". У каждого бомжа или бомжихи свой район, и стоит коллеге нарушить его границу, возникает свара или драка. Кстати, бомж далеко не всегда человек "без определенного места жительства", нередко есть у них и свои углы, комнатки и даже квартирки, превращенные в адские берлоги. Бомж - это образ жизни, призвание, ни к чему не обязывающая свобода, нирвана...

Вот подходит ко мне некто и скромненько просит денег: "Извините, вы не могли бы помочь..." С удивлением вижу, что в грязной копне волос нет ни одного седого, руки и ноги у него целы, да и сам парень лет на пятнадцать-двадцать меня моложе, только мурло опухло от пьянки да под глазом синяк, видимо, за нарушение священного права бомжеской собственности на территорию... Почему я должен этого типа кормить, поить, я, который старше его, далеко не более здоровый, разрывающийся на двух-трех работах?

- Не могу, - выдыхаю. - Иди, работай!

Бомж кривится на такую бестактность и отходит - если бы я выругал его матом, это он перенес бы легче...

А однажды, когда я шел по вечернему проспекту, откуда-то сбоку появился затянутый в кожу, на голову выше меня, спортивного сложения парень и отчеканил: "Мужик, дай три рубля!" Странно, что он попросил только три - при его комплекции мог бы претендовать на гораздо большую сумму. Проспект был достаточно освещен, многолюден, и я с легкостью ему отказал.

Но это все способы грубые, прямые, расчет их прост: повергнуть вас в легкий шок и взять свеженьким, не успевшим опомниться. Читаете вы, например, по дороге на работу газету или думаете о своем, как вам внезапно демонстрируют нечто душераздирающее, и, не успев подумать, вы сами облегчаете свой карман. Настоящие виртуозы-попрошайки работают тоньше.

- Здравствуйте! - ослепительно улыбается идущая тебе навстречу прекрасная незнакомка. - А мы вас поздравляем!

Но видя, что я ускоряю шаг, выпаливает в лоб:

- Хотите видеомагнитофон бесплатно?

Я прохожу как можно быстрее, поскольку знаю, что за все бесплатное в нашем мире приходится платить особенно дорого.

- Видеомагнитофон! - кричит вслед девушка. - Стиральную машину жене! Микроволновую печь! Автомобиль! Бесплатно!

Моего друга пытались поймать на подобную удочку. Вот как это произошло. Представьте, что вы спешите куда-то по делу, вдруг вам навстречу прыгает сияющая миловидная женщина, здороваясь, поздравляя (к женщине обычно подскакивает симпатичный и оптимистичный парнишка). Вы невольно тормозите, думая, что вас с кем-то перепутали. И тут женщина, как в случае с моим другом, буквально присасывается к вам, влезая в вас своей улыбкой. Да, именно вас поздравляют, случайного прохожего! Почему? Да дело в том, что сегодня день особенный, счастливый! Вы можете получить сотовый телефон, французскую косметику, компьютер, супербритву... Добрая фея, конечно же, долго не слышит вашего вопроса о цене (ей удалось уже втянуть вас в разговор, и это ее вдохновляет) и продолжает перечислять и расхваливать товар "фирмы", возбуждая вашу алчность.

- Да сколько же это будет стоить? - в третий или в четвертый раз спрашиваете вы, и, решив, что у вас уже закапала слюна и началось выделение желудочного сока, она говорит:

- О, сегодня такой счастливый день, особенный день! Фирма (следует звучное иностранное название) проводит рекламную бесплатную раздачу этих дорогих товаров (она несколько раз на всевозможные лады повторяет слово "бесплатно", чтобы оно накрепко застряло в вашем подсознании), и вы получаете этот сертификат (женщина тычет вам в нос красивую цветную бумажку), по предъявлении которого берете в указанных здесь магазинах товар.

- Неужели бесплатно?

- Да, бесплатно!

- Но чудес не бывает...

Оказывается, бывают, раз в жизни.

- А вы считали себя неудачником?

Оказывается, вы счастливчик! Наконец вы протягиваете руку, но сертификат как бы пролетает мимо нее. Небольшой взнос, который вы должны выплатить за этот сертификат (наконец вы приблизились к главному!), идет на оформление какой-то документации, на какой-то налог, который фирма вынуждена платить государству за свою бескорыстную попытку, каких-нибудь триста рублей.

- Поймите сами: товар вы получаете бесплатно! Но подумайте, что такое триста рублей, - продолжает она, потрясенная вашим счастьем, - в сравнении с ценой сотового телефона или компьютера!

Исход зависит от того, победила ли в вас жадность или здравый смысл.

Самый же распространенный прием - всучить почти ничего не стоящую дребедень за гораздо большую цену, прикрываясь какой-либо благотворительной кампанией. Как-то гулял я с женой и сыном в центре Москвы на перестроенной Манежной площади, как вдруг подходят к нам юноша и девушка лет шестнадцати, хорошо одетые, красивые, ни дунь ни плюнь интеллигентные, скромные, улыбаются, здороваются (я бы не остановился - остановилась жена)... Предлагают за тридцать рублей какие-то цветные книжные закладки, красная цена которым три рубля! Мы проводим акцию за чистоту любви, говорят. Ну как тут не растрогаться, как не дать им эти самые тридцать рублей, не обнять, не благословить?! "Разве может быть на такое дело жалко каких-нибудь тридцать рублей?" - говорит девушка. Видимо, я очень плохой человек, бессовестный и зануда, потому что я сказал ей, что мне жалко, но очень понимаю, что ей не жалко чужих денег. Конечно же, тридцать не триста - ребятки действительно скромные. Но я почему-то вспомнил их сверстников, которые не шатаются, совмещая приятное с "полезным" (прогулки с попрошайничеством), а если требуются деньги, вкалывают в пиццериях, "Русских бистро" и Макдоналдсах по-серьезному, по-настоящему, до гула в ногах...

Сценарии попрошайничества бесконечны, в той или иной степени в них всегда присутствует элемент игры, лицедейства.

Кстати, об играх. Вот уже какой год по дороге с работы слышу у метро один и тот же зазыв: "Подходим! Играем! Выигрываем! - надрывается женщина в мегафон. - Международная моментальная лотерея! Выигрыш до тысячи выплачивается на месте! Ветераны войны и пенсионеры получают билеты бесплатно. Тому, кто взял десять билетиков и ничего не выиграл, сумма возвращается в двойном размере!"

У столика, за которым сидит эта женщина, часто топчется несколько разновозрастных дураков и дур, зачарованных столь дикой чушью. На самом деле выигрышный здесь едва ли не каждый второй или третий билетик, однако "выигрыш" ниже стоимости самого билета.

Но это, в сущности, мелкие попрошайки, я не говорю о других - крупных, высокопоставленных попрошайках, "инофирмах", предлагающих "выгодную" работу, телеиграх, фондах, банках, религиозных организациях... Как многим, оказывается, нужен обыкновенный российский гражданин, едва перебивающийся со дня на день: к нему цепляются на улице, стучат в дом, кладут в почтовый ящик письма, улыбаются с экранов телевизоров, какие только песни ему ни поют, что только ни обещают! И все кричат: "На! На! Бесплатно!", а на уме: "дай, дай, дай..."

Знайте: если в России на улице вам слишком широко улыбается незнакомец, это не сулит ничего хорошего, делайте сразу же казенное лицо, то самое "стоун фэйс", за которое американские смайлеры укоряют россиян, и побыстрее проходите мимо.

Лично я так и поступал, никогда не поддаваясь на всевозможные уловки и провокации, не позволяя даже втянуть себя в разговор, кроме одного совершенно уникального случая.

Однажды вечером ехал я по своим литературным делам, а точнее, на заседание ассоциации "Бунинское наследие", членом которой состою.

Я шел до метро "Таганская" к Нижнерадищевской улице, бывшей Болвановке. Было темно, моросил холодный осенний дождь, горели желтые лампы под тарелками на проводах, недружелюбно фыркали на пешеходов стремительные иномарки, вверху в темноте самоварно блестели золотые купола храма Николы на Болвановке, как его величали во времена былинные, икорно-блинные. И тут рядом с этим храмом Николы на Болвановке и произошла встреча.

Это был негр в снежно-белой куртке. Он шел мне навстречу и улыбался. Белый капюшон подчеркивал чистую эбонитовую черноту его добродушного молодого лица, которое было чернее размытой электрическим заревом московской ночи. Если бы это был бледнолицый соотечественник, я бы не задумываясь прошел мимо, но это был иностранец, да не какой-нибудь липовый, из "ближнего зарубежья". Да и Александр Сергеевич Пушкин отчасти был негр, а, как известно, "Пушкин это наше все"... К тому же автор любимой книги моего детства о смелых мушкетерах - квартерон. Опять же: американский джаз создали негры... Одним словом, я с симпатией отношусь к загадочному черному континенту, таящему в себе неведомый потенциал. Возможно, потеряв ориентацию в чужом северном городе, он хотел узнать, как пройти к метро или еще куда-нибудь.

- Здравствуйте! - сказал молодой африканец по-русски.

- Здравствуйте, - ответил я миролюбиво.

- Очень приятно, - еще раз улыбнулся негр, его вполне приличный русский указывал, что он не первый год обретается в России. - Я представляю фонд гуманитарных и культурных инициатив. - Он показывает какой-то великолепно оформленный бланк с гербами и печатями. - Мы оказываем помощь научным и гуманитарным организациям и лицам: ученым, талантливым студентам и литераторам...

И тут меня неожиданно пронзает озарение: он попросит у меня денег! Но верить мне в это не хочется, уж очень располагающая и честная улыбка, уж очень непохожий континент, и, отчасти испугавшись столь прозаического конца, я перехватываю разговор.

- Вы и не предполагаете, как вам повезло, - подхватываю радостно. - Я как раз и представляю такую организацию! Эта организация - ассоциация "Бунинское наследие", на заседание которой я как раз и направляюсь! Вы, конечно, знаете имя не до конца у нас оцененного Бунина, писателя, лауреата Нобелевской премии, величайшего художника русского языка, последнего из классиков русской литературы. Ассоциация пропагандирует это имя, занимается организацией музея этого писателя в Москве, изданием книг о нем. Борьба за пропаганду его имени - борьба за культуру, которой нам всем сейчас так не достает! Это было бы самым благородным и удачным вложением вашего фонда! Пойдемте, я познакомлю вас с президентом общества, и вы сразу смогли бы обговорить принципиальные вопросы... Я приглашаю вас со мною прямо сейчас, это совсем рядом, вот в этом доме, нам очень нужна ваша поддержка...

Вместо ответа мой африканский брат смеется. Он смеется, запрокинув голову, весело, открыто, чудесно, как только может смеяться человек с самой чистой совестью.

Смеюсь и я...

А еще говорят, Москва бедный город! Нет, господа, богатый - к нам даже нищие со всего света едут!