Вера Постнова Список памятников архитектуры, которые будут отреставрированы в рамках празднования в 2005 году 1000-летия Казани, открывает Казанский кремль. Под номером вторым в этом списке - памятник воинам Ивана Грозного, павшим при взятии Казани...
* * *
Начиная с весеннего разлива и вплоть до поздней осени это красивейшее и оригинальное архитектурное сооружение вот уже сорок три года держат на себе воды Казанки. Даль делает незаметными раны, нанесенные ему временем и людьми. И потому он, как и прежде, пленяет взор своей величавой, нездешней красотой. Говорят, что его автор, талантливый архитектор-гравер Николай Алферов, ученик Воронихина и Камерона, отразил в нем свои впечатления от путешествий по Египту и Греции в 1803-1814 годах.
"По своей форме памятник представляет усеченную 10-саженную пирамиду, завершающуюся вверху золотым крестом. С четырех сторон пирамиды имеются выступы в виде порталов. Средняя часть каждого портала опирается на две дорические колонны, причем фронтон портала украшен лепным изображением Георгиевского креста с идущими от него лучами. Фриз портала в центре заполнен следующей надписью: "В память убиенных во время покорения Иоанном Васильевичем царства Казанского". По бокам надписи имеются ампирные украшения, представляющие венки с перевитыми лентами. С западной стороны памятника имеется широкая каменная лестница. Внутри памятника помещается церковь во имя Нерукотворного образа, под церковью находится склеп, в котором покоятся кости павших русских воинов при взятии Казани" - таким увидел и описал памятник историк Дульский.
Так он выглядел, освященный первоначально 30 августа 1823 года и вторично - 2 октября 1830 года, "когда были сделаны поновления памятника городским архитектором Пятницким", вплоть до 1917 года. После - десятилетия забвения.
Начав историю с чистого листа, комиссары всего пару раз обратили внимание на памятник. Первый раз - в 1925 году, когда Татарская автономная социалистическая республика праздновала пятилетний юбилей со дня образования. Тогда решено было водрузить на вершину пирамиды огромную фигуру вождя мирового пролетариата и назвать все это памятником "Содружеству народов". Уже и строительные леса возвели, но у молодой республики не нашлось для воплощения задуманного необходимых средств. Второй раз о памятнике вспомнили в 1930 году, когда Татарская автономная социалистическая республика праздновала уже десятилетний юбилей, и по такому случаю в прессе вновь разгорелась жаркая дискуссия.
Правда, она вертелась в основном вокруг названия памятника. Общественность предлагала братскую могилу русских воинов с огромной фигурой Ленина на ее вершине назвать памятником в честь десятилетия Красной Татарии. Однако власть прислушалась к тем участникам дискуссии, которые кричали, что они против нерационального расходования народных средств. С тех пор о памятнике больше не вспоминали, горевшую в изголовье гробницы лампаду задули... И тогда сюда пришли собаки и стали растаскивать косточки убиенных воинов. Одно время даже страшно было приближаться к пирамиде, потому что подходы к ней были усыпаны черепами. Но пришло время, и их смыли воды Казанки, когда в 1957 году подняли Волгу. С тех пор памятник стоит в воде и стремительно разрушается. Сейчас войти в склеп, преодолев водную гладь, без риска для жизни уже нельзя.
Под водой оказалось и место последней стоянки Ивана Грозного перед тем, как он "торжественно с крестным ходом выступил в завоеванный город". Здесь он укрепил свою хоругвь. Здесь были погребены в общей могиле его воины.
В память о них царь Иоанн IV велел соорудить тут же монастырь, который в грамотах величался "Русским кладбищем", но так как место было низкое и находилось близ реки Казанки, которая ежегодно во время весеннего половодья затопляла братскую могилу, то монастырь - первый на татарской земле - перенесли на ближайшую крутую Зилантову гору. А на месте могильного кургана построили часовню в окружении старых вязов, которые берегли вечный сон павших воинов. И потому это место в народе звалось "Вязком". Реже - "Убогим домом".
Часовенка на кургане простояла без малого три века. И три века монахи Зилантова монастыря творили здесь молитву за упокой русской души. А молясь, могли ли не знать, что русское войско русским только называлось? Кого только не манили богатства Казанского ханства, куда со всей земли русской текла дань. Сколько столетий текла, столько и было у татар "золота, и серебра, и жемчуга, и драгоценных камней, и богатых золотых одежд, и прекрасных дорогих поволок, и серебряных и золотых сосудов". Потому и спешили отовсюду к русскому царю силы несметные, чтобы грозной ратью идти воевать за Казань.
Первым "пришел царь Шигалей (шах Гали. - В.П.) из земли своей, из Касимова, а с ним сила его - тридцать тысяч иноверцев и два царевича из Астраханской орды пришли сюда с ним: одного звали Кайбула, другого же - Дербыш-Алей, сообщившие через Шигалея царю великому князю, что поступают они по своей воле к нему на службу, а с ними - двадцать тысяч их татар... Всего же тогда во всех полках было русской силы - благородных князей и бояр, и великих воевод, и храбрых отроков, и крепких конников, и хорошо обученных стрелков, и сильных бойцов, облаченных в твердые панцири и доспехи, - триста тысяч, и пищальников - тридцать тысяч, судового войска - сто тысяч, и с касимовским царем Шигалеем, и с царевичами иноязычной татарской силы - служащих русскому царству князей и мурз, и казаков - шестьдесят тысяч. К этим же и черкас - десять тысяч, и мордвы - десять тысяч, и немцев, и фрягов, и ляхов тоже десять тысяч, помимо обычных воинов, конных и пеших, перевозящих снаряжение...", сообщает неизвестный автор "Казанской истории", написанной в 1564-1565 годах. Если не свидетель, то современник тех страшных событий, когда гнев и ярость русского царя на татар, не пожелавших добровольно сдать Казань, была подхвачена его огромным войском, бросившимся на штурм последнего оплота бусурман, говорит, что "ночь, словно ясный день, светлела от огня, и не видно было ночной тьмы, а летний день от дымных воскурений и мрака становился подобен темной осенней ночи... И разлились по всему городу реки крови, и протекли потоки горячих слез. Словно огромные лужи дождевой воды, стояла кровь по низким местам. Окровавилась земля, и речная вода смешалась с кровью, так что семь дней люди не могли пить воду из рек. Кони же и люди бродили в крови по колено".
Когда кончилась битва, повелел Иван Грозный "собрать в одно место и сосчитать", сколько убито русских и сколько казанцев. И собрали и сосчитали, но земле предали только убиенных воинов русского царя, а защитников Казани, несмотря на то что царь был восхищен их стойкостью и мужеством, велено было "побросать далеко за городом, в пустынном месте, на съедение псам и зверям и на расклевание птицам небесным"...
Ежегодно последние десять лет 2 октября, в День покорения Казанского ханства, татары собираются на центральной площади Казани и после митинга идут в Кремль, где четыре с половиной века назад пролили кровь за независимость их далекие предки. И долго, исступленно молятся. В их истории - это скорбный день. В нашей - день славы русского оружия и памяти погибших.
В 1812 году благодаря стараниям архимандрита Зилантова монастыря Амвросия задумались над сооружением монумента в честь павших воинов. В Казанской губернии был объявлен сбор добровольных пожертвований. Собрали немного, а потому и решили ограничиться незамысловатой постройкой, поставив на месте деревянной часовни "столп, изображавший колонну. Проект был поднесен на утверждение государя Императора Александра I, который нашел его скромным...". По воле императора решено было объявить сбор пожертвований по всей России, а проект нового монумента заказать архитектору Алферову. Члены августейшей фамилии также приняли участие в благотворительности, а общая сумма сбора составила 100 тыс. руб. Деньги по тому времени немалые, но их ценность во сто крат дороже, ибо это деньги народные. И память благодарных потомков запечатлел в своем творении архитектор Алферов.
Внутрь входили благочестиво, с зажженной свечой, ибо здесь царили мрак и могильная тишина. В углах пирамиды были устроены кельи для священника и смотрителя памятника. В подземелье вела каменная лестница. "Спустившись в подземный сводчатый ход, идущий по всем четырем сторонам образующей памятник пирамиды, посетитель входит через дверь в четырехугольный центральный склеп, - писал в 1895 году профессор Казанского императорского университета господин Загоскин, - который и представляет собой внутренность братской могилы. Деревянный пол склепа был настлан на костях, идущих глубоко внутрь грунта. Посередине склепа поставлена большая, наполненная черепами гробница с освещаемым лампадой распятием в головах..."
Известный историк Василий Ключевский как-то очень верно заметил, что "прошедшее нужно знать не потому, что оно прошло, а потому, что, уходя, не умело убрать своих последствий". И не нам судить прошедшее. Нам - вновь зажечь лампаду над братской гробницей, освещающую одну из самых трагических страниц теперь уже российской истории.
Казань
