Парадокс российской истории

Одним из самых значимых событий нашей истории, определивших судьбы России на многие десятилетия, явилась отмена крепостного права 19 февраля 1861 г. С тех пор прошло 140 лет, сменилось несколько исторических эпох, а проблема подлинного освобождения крестьянского труда, утверждения права крестьянина на землю с новой силой будоражит общество. Одной из малоизвестных широкой публике страниц в ходе подготовки реформы 1861 г. является драматическая борьба вокруг законопроекта по крестьянскому делу.

Попытки Николая I решить проблему преобразования крепостных отношений чисто административным путем (Указ об обязанных крестьянах 2 апреля 1842 г. и др.), при отсутствии всякой гласности, окончились полным провалом из-за сильнейшего сопротивления поместного дворянства и землевладельческой знати. Практика обсуждения важнейших государственных мер в специальных "келейных" комитетах, работавших в узком составе сановников, в условиях полной секретности (всего в царствование Николая I было 9 подобных "секретных" комитетов) так и не привела к нужным результатам.

Новый император Александр II постарался извлечь уроки из печального опыта своего отца. Чтобы обеспечить более широкую общественную поддержку делу реформ, он поворачивается лицом к общественному мнению, смягчает цензурные строгости: 20 ноября 1857 г. публикуется знаменитый рескрипт Виленскому генерал-губернатору Назимову и впервые придается гласности работа по подготовке к освобождению крестьян. Материалы "Редакционных комиссий", образованных для разработки законопроекта о крестьянской реформе, печатались в 3 тыс. экз. и широко рассылались всюду. Имена наиболее активных деятелей Редакционных комиссий: Н.А. Милютина, кн. Черкасского, Ю.Ф. Самарина получили известность в обществе благодаря либеральной прессе, превозносившей их как деятелей "Великой реформы".

10 октября 1860 г. работы по подготовке отмены крепостного права в России вступили в завершающую фазу. Законопроект об освобождении крестьян, подготовленный "Редакционными комиссиями", был внесен их председателем графом Паниным на обсуждение в Главный комитет по крестьянскому делу. Обсуждение законопроекта происходило в невероятной спешке. Для изучения огромного материала, представленного "Редакционными комиссиями" (изданного в 33 томах), Александром II было отведено 4 месяца. Он требовал окончательной кодификации законопроекта к середине февраля 1861 г., т.е. к началу весенних полевых работ. Поэтому заседания в Главном комитете шли очень напряженно, следовали одно за другим. Многие современники считали, что именно сжатыми сроками обсуждения объяснялся тот факт, что противники реформы в Главном комитете не организовали еще более решительного отпора законопроекту.

В состав комитета в это время входили: Великий князь Константин Николаевич, брат Александра II, назначенный председателем вместо недавно разбитого параличом князя А.Ф. Орлова, граф Д.Н. Блудов, министр внутренних дел С.С. Ланской, граф В.Н. Панин, князь В.Ф. Долгоруков, главноуправляющий путей сообщения И.В. Чевкин, министр государственных имуществ М.Н. Муравьев, министр финансов А.М. Княжевич, князь П.П. Гагарин.

Великий князь примыкал к влиятельному при дворе кружку Великой княгини Елены Павловны и слыл за сторонника реформ. При этом он не только исходил из интересов сохранения династии, но, будучи морским министром, на собственном опыте познакомился со многими пороками крепостнической системы. К этому времени он имел в обществе репутацию человека, сильно помогавшего делу крестьянской реформы. В Главном комитете к нему примыкали по взглядам Ланской, граф Блудов и Чевкин.

Министерство внутренних дел, руководимое Ланским, считалось главным центром деятельности по крестьянскому делу, и его позиция в Комитете была очень важна. Ланской сформировался по своим взглядам в начале царствования Александра I, когда молодой император стремился к преобразованиям. Эпоха николаевского царствования не заглушила в нем его "просвещенных воззрений".

С первых же заседаний в работе комитета выявились острые разногласия. Противниками законопроекта, в особенности земельного освобождения крестьян, выступили те представители землевладельческой знати, которые хотели сохранить привычные им привилегии и порядки предыдущего царствования, чтобы продолжать оказывать влияние на ход дел в государстве - М.Н.Муравьев, кн. Долгоруков, Княжевич, кн. Гагарин, гр. Панин. Ожесточенная борьба возникла вокруг определения размеров земельных наделов крестьян и их повинностей помещику за пользование этой землею. В законопроекте, по словам самих членов Редакционных комиссий, был оставлен тот жизненный минимум, который был необходим для правильного ведения хозяйства, но даже он показался крепостникам слишком завышенным. Князь Гагарин предложил предоставить определение размеров наделов и повинностей добровольным соглашениям между помещиками и крестьянами.

Самым опасным противником законопроекта выступил М.Н. Муравьев. Он принадлежал к знаменитой семье, откуда вышли многие декабристы, и сам в молодости был участником одной из их организаций. Тем не менее в 1855 г. по протекции председателя Государственного совета князя Орлова Муравьев назначен министром государственных имуществ вместо графа П.Д. Киселева, известного деятеля по крестьянскому делу. Впоследствии, в 1863-1864 гг. Муравьев при подавлении польского восстания прославится знаменитой фразой: я - не из тех Муравьевых, кого вешают; я - из тех, кто вешает.

Муравьев, вместе с князем Долгоруковым и Княжевичем, объявил все статистические данные по губерниям, из которых исходили Редакционные комиссии при определении земельных наделов и повинностей крестьян, неточными и предложил отменить низший и высший размеры надела для разных местностей, а вместо этого установить один указной. Определение же указных наделов и соответствующих им размеров повинностей крестьян предоставить Губернским по крестьянским делам присутствиям. Таким образом, согласно этому контрпроекту установление аграрных отношений отдавалось по сути в руки местных чиновников и помещиков. К тому же пересмотр откладывал исполнение законопроекта в долгий ящик.

Принятие этого предложения означало бы полный провал законопроекта в целом, всего дела крестьянской реформы. Опасность была велика. Остроту момента подчеркивало то обстоятельство, что председатель комитета Великий князь мог рассчитывать на твердую поддержку только трех защитников законопроекта: графа Блудова, Ланского и Чевкина. Со своими требованиями вскоре выступил граф Панин, и меньшинство противников законопроекта грозило перерасти в большинство. Чтобы спасти целое, нужно было идти на уступки. Начались закулисные переговоры. 12 декабря, вечером, Великий князь встретился с графом Паниным в своем кабинете в Мраморном дворце по поводу происшедшего между ними разногласия.

Граф Панин принадлежал к числу богатейших помещиков России. Человек широкой натуры, с привычкой к роскоши, он в то же время обладал чертами помещика-крепостника и самодура. Его назначение председателем Редакционных комиссий после смерти популярного в прогрессивных кругах Я.И. Ростовцева произвело ошеломляющее впечатление и было принято почти всеми за полную реакцию в намерениях царя. На встрече камнем преткновения стал вопрос, в котором Панин не шел ни на какие соглашения, а именно, вопрос о высших размерах наделов. Великий князь вынужден был уступить. Он поручил своему сотруднику П.П. Семенову-Тян-Шанскому, бывшему не только крупным ученым и путешественником, но и активным деятелем реформы, встретиться на следующий день с графом Паниным, чтобы прийти с ним к соглашению. На состоявшейся встрече материалы Редакционных комиссий были пересмотрены и выработаны новые цифры душевых наделов. Соглашение было достигнуто. Однако цена уступок была велика. Как стало ясно впоследствии, переоценка норм наделов, произведенная в Главном комитете, оказалась слишком заниженной и поставила крестьян в губительные условия.

Главный комитет окончил свою работу к 20 января 1861 г., а уже 28 января законопроект был внесен на обсуждение Госсовета. Хотя совет выполнял главным образом совещательные функции при российских императорах, однако авторитет этого ареопага высших сановников государства был настолько высок, что самодержцы России всегда прислушивались к его мнению. Поэтому обращает на себя внимание необычайно твердый тон речи, которой Александр II открыл 28 января заседание Госсовета. Он заявил, что считает дело освобождения крестьян по важности своей жизненным для России вопросом, от которого будет зависеть развитие ее силы и могущества. Указав, что откладывать этого дела более нельзя, Александр потребовал от Госсовета, чтобы дело было им кончено в первую половину февраля и могло быть объявлено к началу полевых работ. Он объяснил причины этого: "Вот уже 4 года, как оно длится и возбуждает различные опасения и ожидания, как в помещиках, так и в крестьянах. Всякое дальнейшее промедление может быть пагубно для государства". Александр II закончил свое выступление следующими словами: "Взгляды на представленную работу могут быть различными. Поэтому все различные мнения выслушиваю охотно, но я вправе требовать от вас одного: чтобы вы, отложив все личные интересы, действовали как государственные сановники, облеченные моим доверием".

Однако, несмотря на призыв Александра II к членам Госсовета, о своих личных интересах они не забыли. "Как должно разуметь и в каком размере принять слова Государя - вы можете изменить кое-что?" - спрашивал граф С.Г. Строганов. Граф Клейнмихель спрашивал: "Совещание совета будет действительно, или лишь одна формальность?" Характерные реплики раздавались во все время первого дня обсуждения, проходившего под председательством Александра II. Барон А.С. Норов утверждал, что надел крестьян землею "погубит их нравственность, приучив их к беспечности и лени".

Оппозиция реформе нарастала. Несмотря на обращение Александра II сообразовываться с интересами государства, большинство членов Госсовета оказали ожесточенное сопротивление принятию законопроекта. Наиболее ярко это выразилось при обсуждении аграрных положений проекта реформы. Они обсуждались дважды в Госсовете: 28 января, при обсуждении общего положения законопроекта, и 7 февраля, при обсуждении местных положений. На голосование при первом обсуждении были поставлены контрпредложение, выдвинутое в Главном комитете князем Гагариным, к которому присоединился князь А.С. Меньшиков, "о добровольном соглашении между помещиками и крестьянами при определении размеров крестьянских наделов и повинностей" и мнение, представленное Муравьевым, князем Долгоруковым и министром финансов Княжевичем. За это предложение, требовавшее пересмотра цифр в сторону дальнейшего уменьшения наделов и увеличения повинностей крестьян, проголосовало большинство членов Госсовета. Александр II утвердил, однако, мнение меньшинства совета.

При вторичном обсуждении аграрных статей еще ярче выразилось противодействие большинства Госсовета земельному освобождению крестьян. На этот раз Муравьеву и князю Долгорукову, воспользовавшись отсрочкой обсуждения аграрных статей, удалось объединить и привлечь на свою сторону подавляющее большинство государственных сановников. 27 голосами против 16 совет высказался в пользу контрпроекта, внесенного Н. Анненковым и П. Игнатьевым, предлагавшим за норму высшего надела принять 2/3 высшего надела Редакционных комиссий, с тем чтобы низшим пределом в каждой местности уже признавалась половина этого высшего надела. Фактически это было бы полным обезземеливанием крестьян.

Таким образом, законопроект был по существу провален в Государственном совете. Александр II во все это время проявил необычайную твердость. Ему пришлось идти против воли большинства Госсовета и дважды утверждать мнение меньшинства. Это один из самых интригующих парадоксов российской истории, когда только благодаря решающему голосу самодержца самый насущный для России вопрос - освобождение крестьян - не был провален и не положен еще раз под сукно, а проведен в жизнь.

Однако в ходе закрытых заседаний Главного комитета по крестьянскому делу и Госсовета удалось с помощью закулисных интриг (и это еще один урок русской истории) вырвать уступки в пользу многих старых порядков, приведшие к обезземеливанию и разорению крестьянских хозяйств, обессиливанию реформ, сохранению основных противоречий в жизни общества.