Разрушители и созидатели

СОГЛАСНО остроумному наблюдению Владимира Войновича, к власти в нашей стране приходят попеременно то лысые, то обладающие более или менее буйной растительностью правители, причем эта очередность соблюдается неукоснительно. Остроумное наблюдение порождает и всевозможные остроумные прогнозы... Любопытно, однако, другое чередование, интересна иная - выстроенная по принципу бинарной альтернации последовательность: уже на протяжении двух столетий (самое меньшее - двух) у государственного кормила оказываются попеременно то разрушители, то созидатели, чем и обеспечивается эволюционное или, проще говоря, нормальное течение событий. В тех же случаях, когда такое чередование нарушается (в двадцатом веке их насчитывается три, а в девятнадцатом не было вовсе), в государстве происходит революционный катаклизм, который по многим параметрам, причем независимо от личной позиции наблюдателя, можно назвать катастрофой.

Прежде чем обсудить предложенную здесь гипотезу и некоторые ее особенности, не говоря уж о неизбежных выводах, позволю себе напомнить читателю общую схему событий.

Александр Первый - скорее разрушитель, чем созидатель.

Николай Первый - созидатель.

Александр Второй - разрушитель.

Александр Третий - созидатель.

Николай Второй - разрушитель.

Временное правительство (сперва идейно, потом и формально персонифицированное Керенским) - разрушитель.

Ленин - разрушитель.

(Тройной "стык" # 1 - катаклизм # 1: падение царизма, приход к власти большевиков, гражданская война.)

Сталин - созидатель.

Хрущев - разрушитель.

Брежнев - созидатель.

Андропов - созидатель.

Черненко - созидатель.

(Тройной "стык" # 2 - катаклизмы # 2: объективная необходимость начала перестройки в каком угодно направлении.)

Горбачев - разрушитель.

Ельцин - разрушитель.

("Стык" # 3 - катаклизм # 3: перестройка, распад СССР, криминальная революция, "реформы".)

... - разрушитель? созидатель?

Темна вода во облацех.

Здесь необходимо уточнить несколько деталей. Во-первых, слово "разрушитель" имеет в языке резко негативную окраску, тогда как слово "созидатель" - резко позитивную. К нашей теме это отношения не имеет: оба термина употреблены без присущего им на бытовом уровне экспрессивного ореола. Понятно, что разрушитель тюрьмы хорош, а ее строитель (созидатель) плох, и соответственно создание ГУЛАГа как универсальной системы Сталиным и его (частичное) разрушение Хрущевым в плане исторической оценки пересмотру, разумеется, не подлежит. Важен общий пафос деятельности: созидания, пусть и злонамеренного, в первом случае и разрушения, пусть и благонамеренного, - во втором. То же самое относится и к, скажем, созданию полицейского государства Николаем Первым и его частичному разрушению Александром Вторым. Пафос создать нечто новое вдохновляет одних правителей, пафос разрушить старое - других, только и всего.

Во-вторых, применительно к ряду правителей (Андропову и Черненко прежде всего, но и Ленину тоже) можно говорить главным образом о намерениях, а не о конкретных делах как созидательного, так и разрушительного свойства. В случае с Лениным это, понятно, относится к его нэповским и антиаппаратным задумкам, так и оставшимся всего лишь обозначенными.

В-третьих, как созидание, так и разрушение может одновременно или чаще попеременно носить интенсивный и экстенсивный характер, то есть вектор силы (созидающей или разрушительной) может быть направлен как вширь, так и вглубь. При этом, например, захватнические войны - при всей своей несправедливости - являются элементами стратегии созидания, а, допустим, отказ от тех или иных территориальных претензий - фактором разрушения. Равно как и усиление роли государства в жизни страны (даже методом террора) - это созидательная стратегия, а очередная "куцая конституция", по слову Блока, - разрушительная. И опять-таки вопрос о том, хорошо это или плохо, вынесем за скобки.

В-четвертых, правитель такой огромной и перманентно "проблемной" страны, как Россия, со всей неизбежностью совершает множество разнонаправленных действий как конструктивного, так и деструктивного свойства. Поэтому, причисляя того или иного царя, генсека или президента соответственно к разрушителям или созидателям, мы должны иметь в виду лишь общий пафос его деятельности, ее вектор или, как теперь модно выражаться, дискурс.

И наконец, в-пятых, различение реформаторов и контр- или антиреформаторов в рамках предложенной схемы теряет смысл. И коллективизация - это реформа, и совнархозы - реформа - почувствуйте разницу! И запрещение фракционной деятельности в рамках ВКП(б), и отмена шестой статьи Конституции - это реформаторские действия, формально однотипные, но по целеполаганию противоположные. При этом промежуточная между реформаторской и антиреформаторской консервативная позиция (и политика) может быть присуща как разрушителю, так и созидателю.

Со всеми этими оговорками предложенная схема срабатывает. И, вникая в нее, видишь, что нормальное существование государства российского связано с чередованием правителей - не добрых или злых, не сильных или слабых (разрушитель Ленин был сильным правителем, а созидатель Николай Первый - слабым), не реформаторски или консервативно настроенных, а именно и только с чередованием созидателей и разрушителей. Причем само чередование, сама, так сказать, пульсация и обеспечивает нормальный ход истории, тогда как нарушение чередования ("стык") неизбежно приводит к катаклизму.

Это может быть катаклизм чрезмерного ослабления ("стык" # 1 - Николай Второй-Керенский-Ленин), в результате которого строй рушится и страна оказывается в руинах, или катаклизм чрезмерного усиления ("стык" # 2 - Брежнев-Андропов-Черненко), в итоге которого государственная машина становится чересчур могучей, а общество (и отдельный человек) слишком непосильно зажатым. Катаклизмы со всеми своими аберрациями, издержками и эксцессами положение дел так или иначе выравнивают.

Интересней всего для нас, разумеется, "стык" # 3 - катаклизм, переживаемый (и во многом еще только ожидаемый) нами сегодня. Совсем недавно, в связи с пятилетней годовщиной распада СССР, прошла бурная дискуссия, смысл которой в целом сводился к тому, на ком - Михаиле Горбачеве или Борисе Ельцине - лежит большая доля ответственности (в некоторых вариантах - вины) за происшедшее. Не желая выступать защитником или обвинителем ни одной из сторон, отмечу, что, возможно, не так уж сами по себе плохи оказались они оба - и президент СССР, и президент России; главная беда в том, что один разрушитель - вопреки естественной очередности - пришел на смену другому, и этот "стык", имевший место сразу же после катаклизма усиления (Брежнев-Андропов-Черненко), объективно спровоцировавший перестройку, обусловил и второй катаклизм, с кумулятивным эффектом наложившийся на первый. Приди Ельцин не после и на смену, а до и вместо Горбачева, он бы "шестерил" союзную партноменклатуру по опробованным в Свердловске и Москве образцам, взрывал храмы и особняки, сажал мздоимцев и бездельников, сеял "разумное, доброе, вечное" в соответствии с канонами и в стилистике партийной перестройки (которая после предыдущего "стыка" была уже неизбежна). Приди на смену Горбачеву созидатель (что могло бы случиться, если бы, например, Валентин Павлов получил весной 1991 г. те особые полномочия, которых он добивался), приди - независимо от личных талантов, вкусов и политических пристрастий - созидатель, а не разрушитель по общему пафосу деятельности, он выровнял бы корабль, сохранил (малой кровью) Союз, "подсушил" перестройку, а затем, в итоге следующей "биологической отставки", власть перешла бы к очередному разрушителю, хоть к тому же Ельцину или же человеку его типа. Но у нас один разрушитель наследовал другому, а двоих не выдержал Боливар.

Еще раз подчеркну, что речь не о личных качествах и даже не о государственных способностях обоих президентов. Речь о том, что оба, исповедуя - при прочих равных обстоятельствах - вполне правомерный принцип "ломать - не строить", оказались в этом отношении двойниками, что и привело к кумулятивному эффекту "совместной" деятельности. И напротив, их памятное всем противостояние, их борьба, условия и обстоятельства перехода власти от одного к другому не имеют в исторической перспективе особенного значения. Эти обстоятельства могли бы сложиться и куда драматичней, и, наоборот, вписаться в рамки вполне демократической процедуры. Главное, что один разрушитель пришел на смену другому разрушителю.

Бог троицу любит. Два предыдущих "стыка" были тройными; в результате первого произошла революция и гражданская война, в результате второго - перестройка. Можно с большой долей уверенности предположить, что очередной полный цикл (который совершится в том случае, если Ельцину наследует третий подряд разрушитель) закончится катастрофой. Сложнее, однако, прогнозировать ход событий в случае прихода к власти (в результате всенародных выборов или иным путем - это не имеет значения) созидателя: исторический прецедент перемены вектора после двойного "стыка" отсутствует. Удастся ли созидателю (т.е. второму президенту России) остановить сползание в пропасть, в любой момент способное перерасти в безудержное падение, остановить и, уподобившись Сизифу, потащить камень в гору, или же его попытки сделать это, вступив в противоречие с волей Истории, желающей совершить полный цикл, только ускорят и усугубят катастрофу? Сие неведомо... Но это как раз тот случай, когда уместн о прибегнуть к набившему оскомину слогану о меньшем из двух зол и катастрофе очевидной и неминуемой предпочесть пусть и пугающую, но все же неопределенность. В практическом смысле это означает, что нам следовало бы самым категорическим образом забраковать всех "претендентов на престол" (хороши они или плохи), проникшихся пафосом дальнейшего разрушительства. Всех, кто говорит, что реформы не доведены до конца (или, хуже того, еще и не начинались), всех, кому - по собственной воле или по чужой подсказке - не терпится раскурочить Газпром, отпустить Чечню, "сдать" Курилы и Лукашенко, обанкротить отрасли, освободить бюджет от социальных обязательств и ликвидировать всеобщую воинскую повинность. Каждое из перечисленных выше (и великое множество однотипных) решений имеет свои резоны, но все они проникнуты пафосом дальнейшего разрушения. А третьего подряд разрушителя страна не вынесет ни за что.

Правда, наряду с пафосом созидания и пафосом разрушения существует и пафос ничегонеделания. Ничегонеделания, по тем или иным причинам сопряженного с активной имитацией деятельности. В наших условиях его уместно рассматривать как вариант и составную часть пафоса разрушения. Хоть в иных, менее катастрофических обстоятельствах (когда пересолена только овсянка, а в остальном все нормально), ничегонеделание могло бы тяготеть к пафосу созидания (под покровом застоя): солдат спит, а служба идет.

Недавняя губернаторская кампания с постоянным "равнением на Лужкова" и обязательными заклинаниями типа "я не политик, я хозяйственник" показала, что, по крайней мере на областном уровне (и на уровне коллективного бессознательного), тяга к созиданию не только существует, но и доминирует. То же самое сейчас - с теми или иными ограничени - ями и оговорками - наблюдается на уровне частной активности то ли подданных, то ли граждан. Иначе обстоит дело с общенациональным (общегосударственным) уровнем: здесь необходимость созидания осознается не так четко; вернее, это осознание в значительной мере заблокировано страхом перед возможными - принудительного порядка - мерами и сопряженными с ним новыми тяготами. В этом смысле переживаемое нами время парадоксально: общество уже согласно на тирана (более того, тирана оно уже жаждет), но никому не хочется жить в условиях (под гнетом) тирании.

Впрочем, и тиран может оказаться разрушителем. Решающее значение имеет не форма правления (и не обстоятельства и способ прихода к власти), а его направленность, его пафос. И, конечно, эффективность, особенно если учесть (а история страны нам это доказывает), что издержки будут, как всегда, велики, а кпд - традиционно низок: строить - не ломать.

Так или иначе, следующему президенту России не позавидуешь. Равно как и тем, кто проголосует за него. Или проголосует против него. Или не явится на избирательный участок.

Впрочем, если совместить предложенную схему с периодичностью, выявленной Войновичем, то ожидать следует лысого созидателя. А такого на общегосударственном уровне еще не было. Так что нас в любом случае ожидают новации и сюрпризы.