Евгений Александров ВЕК ЗА ВЕКОМ деньги, проценты, акции и облигации - все, что образует понятие рынка, - обретали силу и системность. Блестящее и немилосердное XX столетие только припечатало необратимость законов, которым подчиняется материальная деятельность людей. Была доказана тщетность насилия над этими законами. Нобелевским фондом экономика возведена в 60-е годы в ранг естественных, суть точных, наук, за достижения в области которых присуждаются, как известно, самые престижные премии.
Разумеется, практика неизбежно расходится с теорией, но это присуще не только экономике. Физика с химией уязвимы в этом смысле не меньше (см. хотя бы примеры самых громких техногенных катастроф последних месяцев). И логично возникает проблема наших представлений о том, что вкратце именуется историей вопроса. Зачастую эти представления просто отсутствуют: то ли по невежеству, то ли игнорируются в расчете на авось. Апломб и самонадеянность, в сущности, безграничны, и ничего кроме большой беды не гарантируют. Фальшивая, изуродованная история порождает исключительно фальшивую, хромоногую политику. Но как ни наступай на грабли, в конечном счете побеждает Закон. Конечно, не тот, о котором вещают юристы, а тот, по которому устроен мир, независимо от нашей воли. В том числе закон экономики.
Однако - от общего к частному, в данном случае - к кавказской нефтяной арабеске. Ныне, и не только в России, на повышенном шумовом фоне мусолится ситуация в Каспийско-Черноморском регионе: азербайджанская нефть, чеченская нефть, туркменский газ, российский газ, маршруты трубопроводов, ожидаемые доходы и риски, присутствие третьих стран, словом, геополитика, помноженная на экономику.
Много спекуляций и дефицит исторических сведений. Ниже следует фрагмент случившегося 102 года назад - не в научной трактовке, а в текущем газетном освещении.
НОВЫЙ ФАЗИС
Известно, что бакинский миллионер-промышленник Гаджи Вейнал Абдин Тагиев продал всего месяц назад все свое дело английской акционерной компании за пять миллионов рублей.
Не успели англичане принять бакинское дело Тагиева, как богатейшая биби-айбатская земля объявила себя новым грандиозным фонтаном, давшим более 12 млн. пудов нефти, цена которой теперь в Баку стоит в 9 коп. за пуд. Насколько воодушевленно подействовал на английскую биржу успех этого предприятия, можно судить по тому, что акции, выпущенные на все это дело в размере 11 млн. руб. (а за дело дано пять) ценой за акцию 1 фунт стерлингов, в течение нескольких дней были переписаны два раза и котируются уже в Лондоне в три раза дороже номинальной цены... В Баку ведутся переговоры с другими крупными фирмами о покупке их тоже англичанами. Почти окончены сделки с фирмами Шибаева и Ко, Арафелова и Ко и Рыльского. Если эти продажи состоятся, в чем, по-видимому, сомневаться нельзя, то крутой поворот в русской торговле за границей керосином не трудно предвидеть. До сих пор русское нефтяное дело в лице разных производителей керосина не могло достигнуть известной сплоченности в отвоевании всемирных рынков у мастеров трестов и синдикатов - американцев. Дело принимало часто довольно странный оборот. Наши экспортеры керосина часто везли его туда, где неожиданно для них громадные партии керосина уже оказывались ранее привезенными американцами, и им приходилось отдавать свой продукт за бесценок, приплачивать еще за фрахт. Несколько лучше дело обстояло в последние годы, когда под влиянием нашего министерства финансов был создан так называемый союз керосинозаводчиков. Но дело, не успев закрепить за собой керосиновые рынки, снова раскололось благодаря договору, заключенному между заводчиками на короткий срок.
Нынешний вывоз керосина Закавказской ж.д. из Баку достиг 70 млн. пудов в год, и естественные грандиозные богатства нефтяных месторождений могли бы без труда создать нам во всем свете первенствующее значение, а отнюдь не второстепенное. Если прибавить к этому падающую добычу нефти в Америке, несомненно наше превосходство в продуктивности нефтяных промыслов, новооткрытые грозненские месторождения нефти, а также развитие трубопроводных сооружений (скоро будет готов керосинопровод от Батума до Михайлова) и, наконец, будущие нефтепроводы к Каспийскому и Черному морям от Грозного, то нам останется немного для достижения намеченной цели приобретения успеха на поприще заграничной торговли керосином. Последнее, надо полагать, не заставит себя долго ждать, так как опытность англичан общеизвестна. Остается пожелать, чтобы деятельность их шла именно в этом направлении, но отнюдь - не увлечения синдикатами.
ОПАСНЫ ЛИ ИНОЗЕМНЫЕ КАПИТАЛЫ?
...Воцарение коварного Альбиона над всем бакинским делом не за горами. Вместе с другими газетами по поводу новой нефтяной эры, обвинений в индифферентизме к отечественным интересам и проч. и проч. спросим и мы: к лучшему или худшему это? Англичане принесли в нашу страну миллионы, дают их шутя, удивляя наших промышленников отсутствием базарности в переговорах о покупке, столь свойственной нашей купеческой привычке. Англичан мы совершенно не можем понять: нефтяное дело в Баку всегда было в ребяческом состоянии, а цены на нефть и керосин так были мизерны, что 1/2 коп. за пуд первой и 4 коп. за пуд второго у всех еще в памяти и никого не удивляли.
Коренные нефтепромышленники, не исключая и Тагиева, призвавшего, как говорится, варягов, никогда не имели в мыслях продавать свои дела и на предложения маклеров продать они отвечали, улыбаясь, не веря в возможность осуществления, - запросами: 4 млн., 5 млн., 10 млн. и наконец 23 млн. На такое несуразное требование, по понятиям бакинцев (и, заметьте, справедливым, так как им их дела стоят во много раз меньше), неожиданно они слышат, без возражения, ответ: согласны, пожалуйте к нотариусу, получите задатки. Согласитесь, есть отчего и поседеть с досады, что мало потребовали, в особенности жадному человеку. Запросили вдвое, а то и втрое - и вдруг согласны!
На что же рассчитывают англичане, проявляя непонятную для нас щедрость? В Англии каждое новообразовавшееся предприятие организовано в совершенно чуждом для нас масштабе, размеры его далеко превосходят наши, выраженные в рублях. Там очень мало предприятий, основанных с капиталом меньше чем 2 млн. фунта стерлингов. Приблизительно переведя их на наши деньги, получим ужасную для нашего уха цифру - 20 млн. рублей! Отсюда понятно, что составить компанию в 8 млн. фунтов, стерлингов (т.е. 50 млн. русск. рублей) для англичан ничего не стоит, и деньги легко находятся. Мы, русские, - плохие рекламисты и до момента прихода в Баку англичан умели лишь хорошо приплачивать за свой керосин, возимый в Англию на авось, где царил американский рынок. Теперь лед пробит, и для англичан стало совершенно доказанным, что русское нефтяное дело способно давать очень часто 100% на затраченный капитал. Стало известно, что равного по богатству месторождения нефти, как российское, нет во всем мире, и с тех пор капитал из богатой деньгами Англии течет к нам широкой рекой.
Напрашивается сейчас же сам собою вопрос: но почему же нужен иностранный капитал? Мало ли у нас денег в Москве, да и вообще отечественных денег?
Мало, и причин к тому много. Главная из них заключается в дороговизне наших капиталов. У нас частный вексельный кредит признается нормальным в 9%, а государственный в 6%.
Наши толстосумы справедливы по-своему, заявляя: "Зачем нам вступать в рискованные дела, да еще в горные, когда существуют еще ножницы для купонов в 4,5%, а дела наши московские меньше 20% не дают". Они рассуждают правильно: зачем рисковать вступать в нефтяное дело, воевать на заграничных рынках и погибельном Кавказе, если даже в Москве есть много дел, дающих 10 или 15%, но они считаются убыточными. Вот откуда между нами и англичанами, а стало быть и их деньгами, большая разница. Англичанин в год обернет 20 миллионов рублей, а мы - 2 миллиона, он довольствуется 3 и 4%, а нам и 20 мало.
С приливами английских денег наша платежная способность повысилась, курсовая ценность рубля поднимается и так будет правилом (и было всегда), что наш вывоз, восторжествовав над ввозом, дает нам шансы, силу и преимущества на всемирном рынке. Промышленники кричат, что англичане, захватив всю нефтяную торговлю, сойдутся с американским Стандартом и владычество Рокфеллера воцарится в русском нефтяном деле. Но бояться опытных трестмейстеров нет никакого смысла, ибо у нас всегда в руках возможность наложить свое veto в виде таможенных пошлин; что же остается опасного в приливе к нашей промышленности иностранных капиталов, кроме удешевления кредита, развития промышленных предприятий и торговли.
Остается добавить, что приведенные выше тексты взяты не из сверхлиберальных изданий, а из сугубо официозной газеты "Терские ведомости" (февраль 1898 г.). На десерт - заметка, характеризующая местный кавказский колорит освоения подземных кладовых 100 лет назад.
НЕБЫВАЛОЕ ОЖИВЛЕНИЕ В АЛАГИРСКОМ УЩЕЛЬЕ
В разных местах горной Осетии открыты и разрабатываются минеральные богатства. Кругом то и дело раздаются выстрелы и взрывы, но это не те губительные выстрелы, которые еще не так давно раздавались в Кавказских горах: это потомок воинственного осетина разрывает порохом скалы и добывает руду. Немые башни аулов с грустью смотрят на это явление. На отвесных скалах возводятся каменные постройки для рабочих; там, где прежде с трудом пробирался пеший горец, теперь гладко вычищенные дороги и рельсовый путь для маленьких вагонов. Сбылись пророческие слова Лермонтова:
И железная лопата
В каменную грудь,
Добывая медь и злато,
Врежет страшный путь.
Трудно описать все, что теперь происходит в Алагирском ущелье. Везде, где только оказались минеральные богатства, принялись добывать их, не щадя ни сил, ни денег. Из нескольких рудников особенно выдается по своей усиленной деятельности и обширным предприятиям Садонский рудник. Нужно заметить, что раньше, когда еще этот рудник находился в казенном управлении, работы в нем шли не особенно успешно; но теперь, с переходом его в частные руки, к одной французской компании со значительными денежными средствами, рудник расширен и дела его пошли успешно. Теперь в Садоне и около так называемых Бадских Ворот на Военно-осетинской дороге воздвигается масса построек для разных надобностей рудника, проводятся узкоколейные рельсовые пути для перевозки добываемой руды, производятся миллионные расходы и целые тысячи людей находят себе здесь заработок. Тут можно встретить и осетин, и русских из разных губерний России, и грузин, и персиян, и кумыков; все с какой-то лихорадочной поспешностью работают под надзором нарядчиков. Число рабочих увеличивается с каждым днем вновь прибывающими, несмотря на неудобства жизни в горах и дороговизну жизненных продуктов.
<...> Не обходится и без скандалов. Купили было для рудника землю у Нузальского общества и стали возводить на ней кое-какие постройки и бараки у Бадских Ворот. В один прекрасный день являются мизурцы и разрушают бараки, ссылаясь на то, что проданная руднику земля принадлежит им, а не нузальцам. Как известно, земли между горскими обществами точно не разграничены и не имеется никаких бумаг на владение ими известными обществами; единственным источником правды в данном случае могут служить только свидетельства старожилов, по показаниям которых, спорная земля принадлежит мизурцам, а нузальцы только польстились на деньги и, не имея у себя годной для продажи земли, продали компании чужую землю.
Послесловие
Прогресс нефтепромышленности на Кавказе положительно сказался на общей эмансипации региона, что отметили авторы французской многотомной "Истории XX века" (под ред. профессоров Лависса и Рамбо), не самой дружелюбной в отношении России: "...Главным фактором русификации, значительно большим, чем все старания правительства, оказались экономические преобразования, совершившиеся в течение каких-нибудь двадцати лет. В 1870 году в Баку добывалось нефти только на несколько тысяч рублей; в конце XIX века русская нефть наводнила Европу и Азию; в Баку были основаны колоссальные заводы; туда переселилось множество европейских инженеров и рабочих".
Однако общий вывод французов отдавал меланхолией: если бы не малярия, нехватка путей сообщения, то "завоеванный с таким трудом Кавказ сделался бы самой прекрасной жемчужиной России".
А может быть, все-таки сделался, судя по накалу нынешних международных политических и экономических страстей вокруг южного подбрюшья России?
Темпы роста нефтедобычи в Российской империи в конце XIX - начале XX вв. можно назвать уникальными. В 1870 г. - всего 1,7 млн. пудов, в 1880 - 21,5 млн. пудов, 226 млн. в 1890 г. В 1901 г. уже 706 млн. пудов (11,7 млн. т), т.е. с 1880 г. добыча возросла более чем в 30 раз! Господство монополий, получавших и при меньших объемах добычи большие прибыли за счет повышения цен, привело к полной концентрации нефтяной промышленности на Кавказе.
В конце XIX в. в Бакинской губернии было 290 нефтепромыслов, свыше 930 скважин (свыше 1600 в 1906-1908 гг.).
Более трети всей добываемой в России нефти потреблялось казной, которая "подкармливала" предпринимателей запретительными импортными пошлинами и переплатами на казенный заказ, а также экспортными премиями.
