Открытия делают чудаки

АБРАМ ИОФФЕ - ученик первого нобелевского лауреата в области физики Вильгельма Рентгена - в 1918 году в Петрограде основал Физико-технический институт, который сыграл важнейшую роль в развитии физики в нашей стране. Из стен Физтеха вышли пятеро нобелевских лауреатов: Николай Семенов (1956), Игорь Тамм (1958), Лев Ландау (1962), Петр Капица (1978), Жорес Алферов (2000).

В Витебске 15 марта 1930 года в семье Ивана Карповича и Анны Владимировны Алферовых родился второй сын. Дали ему имя Жорес - в честь Жана Жореса, руководителя французской социалистической партии и основателя газеты "Юманите". Старшего сына звали Марксом. Давать детям звучные революционные имена было тогда модно. Когда в 1964 году Жорес Алферов в первый раз поехал в Париж на конференцию по физике, то при регистрации дали ему нагрудный значок, на котором было написано "А.Жорес". Французы, естественно, решили, что Жорес - это фамилия, а Алферов - имя. Тогда Жорес из буквы "А" на этом значке сделал символ полупроводникового диода, а к своему имени приписал "Алферов". Увидев этот значок, физик из США устроил скандал: почему, мол, русским делегатам дают значки фирменные, с изображением полупроводникового диода, а американцам нет!

На дорогу в Физтех и обратно уходило ежедневно 3 часа. Алферов обратился к заведующему лабораторией Владимиру Тучкевичу: "Можно принести раскладушку и спать у вас в кабинете?" Тот разрешил. "Наступили самые замечательные годы моей жизни: круглые сутки в Физтехе! - вспоминает Алферов. - В гастрономе напротив института купишь кефира, колбаски, поужинаешь и до двух-трех часов ночи работаешь в свое удовольствие. Но если утром я не успевал повесить номерок на доску, то вынужден был писать объяснительную в дирекцию, почему "опоздал" на работу. Наконец меня осенило: достаточно повесить номерок поздно вечером и - спи спокойно, табельщица не придерется... Поделился своим открытием с ближайшими коллегами и вскоре вешал вечером номерки за всю лабораторию..."

Алферов в Физтехе много курил. Когда кончались папиросы, обычно стрелял их у аспирантки Идеи Зубановой, которая работала в соседней комнате. Зная, что Жорес ночует в Физтехе, она оставляла ему ключи от своего кабинета, где всегда был запас "Беломора". "Однажды летом мы с Николаем Яковчуком работали допоздна и, поскольку было очень жарко, разделись до трусов, - вспоминает Алферов. - Часов в девять я решил наведаться за папиросами. В это время в дальнем конце коридора показался замдиректора Дмитрий Наследов. Я шмыгнул назад, но он явно меня увидел. Направился в нашу сторону. Мы с Колей быстро надели халаты. Зашел к нам в лабораторию, поздоровался, затем пошел по комнатам, заглядывая под столы и во все углы".

Алферов первое время занимался физикой мощных полупроводниковых вентилей - тиристоров в лаборатории профессора Владимира Тучкевича. Вентили, созданные на кристаллах германия, устанавливались на подводных лодках. В связи с этим Алферову не раз приходилось бывать в Северодвинске. Однажды туда прибыл заместитель главкома ВМС СССР. Привели его на судно и доложили, что теперь на подлодках стоят новые германиевые вентили. Адмирал поморщился и раздраженно спросил: "А что же, отечественных не нашлось?"

Жорес Алферов: "Три выдающихся открытия в области физики в значительной степени изменили ход человеческой истории во второй половине ХХ века. И в каждое из них огромный вклад вносили ученые АН СССР.

Первое открытие: деление ядер урана, сделанное немецкими учеными Отто Ганом и Фрицем Штрасманом в 1938 году. Чуть позже Георгий Флеров и Константин Петржак обнаружили спонтанное деление тяжелых ядер.

Второе открытие: в 1948 году появился транзистор, который превратил нашу эпоху в эпоху информатизации. Однако авторы изобретения - американцы Уильям Шокли, Уолтер Браттейн и Джон Бардин, к которым ушла Нобелевская премия, - не раз публично подчеркивали, что не было бы никакого транзистора, если бы ранее не родились такие гиганты, как Абрам Иоффе и Яков Френкель, начавшие исследования полупроводников еще в 30-е годы.

Третье открытие: в 1964 году американец Чарлз Таунс и выдающиеся советские физики Николай Басов и Александр Прохоров получили Нобелевскую премию за создание так называемого лазерно-мазерного принципа, приведшего к рождению лазера". Лазер и мазер - это аббревиатуры: Light Amplification by Stimulated Emission of Radiation (усиление света посредством стимулированного излучения) и Microwave Amplification by Stimulated Emission of Radiation (усиление микроволн посредством стимулированного излучения).

Борис Захарченя, академик РАН: "Мы с Жоресом в Тбилиси читали лекции, доклады. Один из его учеников - Тенгиз Мхеидзе - повез нас в родную Имеретию - Тержолу. Вечерело. В доме и под деревьями сада были накрыты столы. Уже в сумерках сад наполнился гостями... Пошли в ход стаканы, роги... Кувшины с имеретинским, только что извлеченным из огромного чури (сосуд для созревания и хранения вина, зарываемый в землю) в саду, поступали на столы как по конвейеру. Тихо сновали между столами женщины с блюдами сациви, поросятины, тарелочками с сулугуни, пхали, лобио, куриными потрошками... Вот уже и "Мравалжамиер" (застольная заздравная грузинская песня) грянул. Смотрю, а Жореса нет. Я вышел на обширный имеретинский балкон с резными деревянными колоннами и увидел, что Жорес уже спит на одной из кроватей, заранее для нас постеленных в углу балкона... Я последовал его примеру..."

Какими открытиями наука может порадовать человечество в XXI веке? Отвечая на этот вопрос корреспондента "НГ", Алферов сказал: "Лауреата Нобелевской премии Джона Кокрофта спросили, когда он ожидает промышленного использования термоядерных реакторов. Он ответил: "Через 20 лет". Спустя семь лет на тот же вопрос Кокрофт опять ответил: "Через 20 лет". "Но позвольте, семь лет назад вы говорили "через 20 лет" и сейчас говорите то же самое", - удивились журналисты. Ученый улыбнулся: "Видите, я не меняю свою точку зрения". Нужно сказать, что если сегодня спросить ведущих специалистов в этой области, они скажут: "В середине XXI столетия", то есть уже не через 20 лет, а через полвека, несмотря на огромный прогресс в этой области.

По части предсказаний у научных работников ограничена фантазия в тех областях, где они сами не работают. Могу сказать об исследованиях, которыми занимается наш Физтех. На станции "Мир" уже 14 лет работают наши солнечные батареи на гетероструктурах. Но на Земле из-за дороговизны полупроводников киловатт электрической мощности солнечных батарей стоит дороже, чем энергия, вырабатываемая атомными электростанциями. Однако я могу предположить, что к концу следующего столетия, если не раньше, солнечная энергетика в значительной степени заменит атомные и тепловые электростанции.

Все, что сделано в мире в области полупроводниковых гетероструктур, принадлежит советским ученым, а американцы практически только повторяли нас. Кристаллы создает природа, но мы научились их выращивать, менять их фундаментальные свойства, совершенно по-новому управлять потоками электронов и фотонов. Мы можем задавать новые свойства атомам внутри полупроводника, поэтому мы назвали их "атомами, сделанными человеком". Их именуют еще квантовыми точками. И я могу сказать совершенно точно, что в XXI веке на основе квантовых точек будут созданы уникальные по свойствам лазеры и транзисторы, появятся совершенно новые приборы и, наверное, возникнет то, что сегодня предсказать невозможно. Однажды у Альберта Энштейна поинтересовались: "Как делаются великие открытия?" Ученый шутливо ответил: "Все знают, что это сделать невозможно. Но находится один чудак, который об этом не знает. Вот он и делает открытие".

Жорес Алферов: "Своим студентам я всегда говорю, что научный сотрудник в области естественных наук это больше, чем президент США или России. Потому что президент решает проблемы одной страны, а научный работник - Вселенной, он рядом с Богом, устанавливает закономерности природы в космическом масштабе".

День избрания Алферова действительным членом Академии наук СССР 15 марта 1979 года совпал с днем его рождения. Поэтому он заранее заказал банкет. Некоторые соискатели не делали этого: вдруг общее собрание не утвердит, да мало ли что может случиться. "Академиком меня в тот день выбрали. Помнится, на банкете, который мы устроили в номере люкс гостиницы "Москва", собралось довольно много народу. Тамада, нобелевский лауреат Александр Прохоров, сыгравший в моей жизни и научной карьере огромную роль, открывая наше "заседание", сказал: "Ну что, Жорес, 49 - хорошо, но академик - лучше! И начнем тебя поздравлять не с днем рождения, а с избранием".

Осенью 1995 года накануне выборов в Госдуму РФ Виктор Черномырдин приехал в Санкт-Петербург. В научном центре АН он два часа общался с питерскими учеными, затем столько же времени провел с Алферовым. Обсуждали проблемы науки в целом.

"Для школьника, когда он выбирает свою судьбу, авторитетом является не академик, а его товарищ на 2 года старше, - говорил ученый председателю правительства. - Поэтому наша философия заключается в том, что в одном здании должны учиться и студенты, и наши школьники. Они должны иметь общие семинары, лаборатории. Таким образом мы заряжаем ребятишек наукой на ранней стадии, и они от нас уже никуда не уйдут".

Премьер-министр пообещал помочь со строительством научно-образовательного комплекса и... предложил Алферову войти в федеральный список НДР кандидатом в депутаты. Академик ответил: "Подумаю над предложением". Затем из Москвы позвонил помощник Черномырдина и сказал, что правительство готово выделить для строительства в Петербурге научно-образовательного комплекса 8 миллионов долларов. Согласен ли он войти в список НДР? Алферов ответил: "Да!" Деньги были отправлены на следующий день.

Возвели великолепный комплекс. Аудитории на 450 студентов и учащихся оснащены самым современным учебным оборудованием, исследовательскими лабораториями, имеются театральный зал, спортзал с футбольным полем и теннисными кортами, плавательный бассейн, медицинские кабинеты, столовая и буфеты, гостиница на 30 мест.

Жорес Алферов: "Не так давно я беседовал с очень близким мне человеком, академиком Борисом Захарченей. Он заметил, что в Древней Греции уже очень много знали о простейших механизмах, научные представления того времени были очень высоки. Можно сказать, что целый ряд машин, устройств и, может быть, даже паровая машина могли появиться уже в Древней Греции. Но они не появились. И одна из причин - труд рабов был дешевле, эффективнее, экономичнее, чем строительство новых машин.

Но человечество развивалось - рабы и рабовладельцы, феодалы и крепостные, владельцы крупного капитала и "крупно" эксплуатируемые трудящиеся - вот ступени этого развития. Классы и классовая эксплуатация остались, но экономика стала многоуровневой. Я бы выделил три уровня. Первый образуют высокоразвитые наукоемкие технологии, процессы в которых определяются интеллектуальным потенциалом их создателей и требуют значительнейших затрат энергоресурсов, сырья. Второй уровень - это промышленность в обычном понимании: машиностроение, станкостроение и прочее. И третий - экологически грязные ресурсные производства.

За истекшие 12-14 лет так называемых реформ Россия от страны многоуровневой экономики (в СССР экономика была представлена всеми тремя уровнями) неудержимо приближается к категории третьих стран. Это, безусловно, связано с тем, что происходит в настоящее время с нашей наукой. Если расходы на науку сравнить в абсолютных цифрах (в миллионах долларов), то, к примеру, в 1996 году мы потратили в два с половиной раза меньше, чем Финляндия. Если же критерием сравнения выбрать процент валового продукта, то эта цифра еще более грустная, поскольку выражает наше внимание к науке и к научным исследованиям - 0,54%".

Жорес Алферов: "Для всякой уважающей себя страны есть, с моей точки зрения, три области, три привилегированные статьи бюджета, которые должны защищаться всегда. На первое место я ставлю здравоохранение, потому что человек должен быть физически здоровым прежде всего. На втором месте - образование, потому что необразованному человеку в XXI веке делать нечего. И на третье место я поставлю науку, потому что именно наука определяет будущее человечества".