Юрий Носов CКАЗОЧНЫЙ край не легенда. Это Республика Коми, расположенная в северо-восточном "углу" европейской части России. Ее столица - Сыктывкар - в этом году отметила свое 220-летие.
Сыктывкар не может не понравиться. Кто-то усмехнется: маленький, провинциальный, заспанный. На что нетрудно возразить: компактный, уютный, спокойный.
Центр города спланировали по указу Екатерины II логически ясно, просто и удобно. Здесь все рядом. От Стефановской площади легко дойти до любой гостиницы, театра, музея, вокзала, рынка, стадиона и даже до аэропорта. Тут же поблизости вузы: открытый первым в 1932 году педагогический, лесной и университет. Кстати говоря, конкурс есть во всех трех, а на информатику и менеджмент - до семи человек на место.
Телевизор в гостиничном номере принимает практически все московские программы и полдюжины европейских, но панорама, открывающаяся с лоджии, привораживает покрепче. Центр композиции находится в двух километрах впереди, где Сысола впадает в Вычегду. Этим и объясняется изначальное название города - Усть-Сысольск. За Вычегдой до самого горизонта простирается бескрайняя зеленая парма. Любая замена этого слова оказывается неточной: "большой лес" звучит слишком приземленно, "тайга" - отчужденно и мрачно. Парма для коми - это почти живое существо, что-то вроде языческого божка. Парма может подарить счастье или затянуть в непроходимые болота.
Прямо от гостиницы начинается небольшая лиственная роща с беспорядочно разбросанными деревянными домишками. Это - "Париж". Здесь после нашей победы в войне 1812 года в течение некоторого времени содержалась сотня пленных французов. Похоже, что местечко в его старинном виде отжило свой срок - "Сыктывкар новостройками улицы Кутузова наступает на Париж".
Город строится, город растет вширь и вверх, строительные краны - это, пожалуй, самый характерный и самый жизнеутверждающий атрибут городского пейзажа. Красиво облицованные 12-14-этажные дома возводятся повсюду. Вырос и коттеджный микрорайон.
Рим узнаваем собором св. Петра, Москва - Кремлем, Нью-Йорк - статуей Свободы. Для Сыктывкара история не подготовила запоминающегося символа. Кремля здесь не было, соборы уничтожены в 30-е годы. Самое старое каменное строение - дом купцов Сухановых 1801 года постройки, кажется, могло бы претендовать на какую-то знаковую роль - именно его хозяева убедили столичных чиновников, чтобы центром создаваемого нового уезда Вологодской губернии сделать Усть-Сысольск, числившийся до того погостом. (Полтора века с лишним он оставался единственным городом Коми-края.) Но сухановская резиденция построена без архитектурных изысков, по-лабазному просто и прочно, на символ явно не тянет.
Центральная площадь Сыктывкара названа в честь св. Стефана Пермского, православного крестителя Севера. Есть в городе улица, названная в честь уроженца Коми Вячеслава Малышева, "железного" наркома танковой промышленности времен Отечественной войны. Увековечен в бронзе создатель национальной литературы Иван Куратов.
Все чаще в последнее десятилетие обращаются сыктывкарцы к фигуре еще одного уроженца Коми - Питирима Сорокина: организуются конференции и выставки, издаются книги, защищаются диссертации. Прежде, в СССР, это имя было известно лишь по небольшой ленинской публикации, провозгласившей политику комбедов. А между тем Питирим Сорокин - человек интересной судьбы, ученый-социолог мирового звучания. Он поехал учиться в столицу, стал одним из лидеров партии эсеров, после Февральской революции секретарствовал у Керенского, но вскоре отошел от политики. В 30 лет Сорокин - профессор Петроградского университета, в 1922 году вынужденно эмигрирует из страны по совету вождя ("Ленин спас его от Дзержинского", - поясняет гид), после чего 45 лет плодотворно занимается наукой в США, становится заслуженным профессором Гарварда и президентом Американской социологической ассоциации.
С выискиванием "своих" доходит до курьезов. Кто теперь помнит Ишимову, детскую писательницу прошлого века? Здесь помнят. Какое-то время она жила у отца, сосланного в Усть-Сысольск, а в историю вошла более всего тем, что была последним адресатом Пушкина. Договариваясь о сотрудничестве в "Современнике", она писала ему: "...если для Вас все равно, в которую сторону направить прогулку Вашу завтра, сделайте одолжение, зайдите ко мне". Но завтра было 27 января, день роковой дуэли...
Рассказывают, что триумфаторы олимпийского Инсбрука Раиса Сметанина, Николай Бажуков, Василий Рочев более всего удивили западных корреспондентов тем, что все трое оказались из одного, неведомого миру Сыктывкара. А стоило ли удивляться - лыжи здесь были известны задолго до бронзы и колеса.
"Никто не забыт, ничто не забыто" - эту клятву-призыв здесь стараются выполнить буквально: у вечного огня не только представлены портреты 26 героев и 13 полных кавалеров ордена Славы, но и поименно перечислены 5586 сыктывкарцев, погибших на фронтах. А в 8-томной "Книге памяти" названы 164 198 участников Отечественной войны из Коми.
...По Национальной галерее меня ведет Надежда Колегова. Поначалу мы привычно монотонно переходим от полотна к полотну, успевая полюбоваться и интерьерами бывшего Духовного училища, где размещается музей, как вдруг почти на час останавливаемся возле малюсенького натюрморта. Разумеется, фламандская школа, ХVII век, неизвестный художник, краски потускнели. Немного фруктов, немного рыбы, бокал вина, нож, смятая скатерть, сонная муха - все это видано-перевидано, прошел бы и не остановился. Но - как посмотреть. Оказывается, если перемещаться из левого нижнего угла по диагонали вверх, то раскроется философия человеческого бытия в его библейском понимании. А параллельно я слышу об искусствоведческой школе Юрия Лотмана, об истории создания галереи в нелегком 1943 году, когда первые экспонаты поступили из ленинградских запасников, а на будущее указывалось "приобретать картины на сэкономленные средства" (и приобретались!), об экспедициях по деревням края и о том, как сложно стало заниматься искусствоведением.
Вот Лена Потолицына из Национального музея. После увлекательного, но тяжелого для меня перехода из неолита через бронзовый век, новгородских колонизаторов, московских князей и петербургских императоров, революции и войны в сегодняшний день она очень к месту вспоминает кое-что из своей фамильной истории. Ее дед крестьянствовал в ижемской глухомани, в 1932 году был раскулачен, в спецпоселении женился на дочери сосланного в Коми "кулака" с Вологодчины. Мы остановились как раз в зале коллективизации, прямо над ее плечом на куске красной ткани белой краской решительно выведено: "Нанесем смертельный удар кулаку!" Но ни Воркуты, ни Инты тогда еще не было. По иронии судьбы дед оказался недалеко от Сыктывкара в местах более теплых и сытых, чем его родная деревня. Для молодоженов удар оказался несмертельным: "А иначе бы наш род не завязался". И еще одно давнее, но не забываемое. Однажды в этнографической экспедиции наткнулись они в лесу на брошенный лагерь. Бараки, огражденные колючей проволокой, вышки по углам, а на поверочной площадке - гора заношенных зековских валенок...
Издавна здешние места называли "тюрьмой без решеток", ее первым "гулаговцем" был неистовый Аввакум, диссидент-старовер времен Алексея Михайловича. На Печору протопопа привезли как "повторника" после тобольской ссылки, здесь в промерзлой землянке продержали его 15 лет и по приказу "тишайшего" царя сожгли в срубе. Позднее, в разные годы и по разным причинам, здесь "отметились" Николай Надеждин - современник Пушкина, журналист, историк, этнограф; Владимир Русанов, впоследствии знаменитый полярник; народовольцы, эсеры, большевики. В 30-е гг. "тюрьму без решеток" для верности обрешетили и резко расширили "дело". По плотности лагерей Коми заняла первое место в стране, большая часть нынешних городов и поселков выросла из тех "лагов".
С Майей Бурлыкиной, "хозяйкой" университетского музея, мы дискутируем "по нацвопросу". Со времен Московского княжества русские называли местных жителей "пермь вычегодская", а чаще "зыряне", что означает "дальше", "окраиннее". Обидного в этих словах ничего нет, но лучше придерживаться самоназвания нации - коми, как сейчас принято.
Русские этнографы прошлого века отмечали трудолюбие и сметливость зырян, их любознательность, предприимчивость и способность к ремеслам. Зыряне умны и отважны, зырянки красивы и домовиты. Конечно, кто-то и сейчас называет упорство коми - упертостью, неторопливую рассудительность - леностью мысли. "А вы знаете, что среди всех народов прежней России Питирим Сорокин ставил коми на третье место по образованности после немцев и евреев?" (Полагаю, он был пристрастен, что в данном случае понятно и извинительно.)
Общественные баталии по "нацвопросу" фактически инициированы попыткой теперешней федеральной власти "причесать" и унифицировать региональные уложения, сложившиеся в приснопамятную анархическую эпоху "берите суверенитета столько, сколько проглотите". Все за равенство двух языков - коми и русского, но не все хотят овладевать вторым языком и не всех прельщает обязательность изготовления вывесок, этикеток, дорожных знаков на двух языках. Стали обращать внимание на то, что оба депутата в Госдуме - коми, по одному от Коми-Котыр (национальное движение) и от "Единства". В 1921 году, когда создавалась автономия, доля коми в общем народонаселении края составляла 90%, а сейчас - чуть больше 20. Новая реальность, мягко говоря, не слишком согласуется с тем, что по-прежнему источником государственности признается исключительно народ коми.
В крае проживают более 50 национальностей, связующей субстанцией при этом является русский язык.
Толерантность межнациональных отношений в определяющей степени основывается на том счастливом обстоятельстве, что коми - православные и что православие пришло сюда с русскими. В 1380 году Степан Храп, иеромонах из Великого Устюга, уверенно переиграв местных волхвов в богословских диспутах, "в конец сокрушил, топором посек, огнем пожег, испепелил без остатку кумирницы поганые" - так без "хрестоматийного глянца" повествует летописец. Но запомнилась не только неистовость разрушения, да это никогда и не было доминантой русского миссионерства. За год до прихода в край святитель изучил язык его обитателей, придумал азбуку и создал письменность коми (в том виде она просуществовала недолго). Церковь в Усть-Выме привлекала народ красотой и понятностью богослужения. Появились другие церкви, затем монастыри, духовное просветительство дополнилось экономическим. С русскими в край пришло пахотное земледелие, а до того существовало лишь подсечное с выжиганием лесов. Стало развиваться огородничество.
Вскоре святитель под именем Стефана Пермского стал первым епископом края, в ХVII веке церковь причислила его к лику святых, а в 1896 году в память о нем в Усть-Сысольске воздвигли собор (снесен в 30-е годы). Св. Стефан Пермский прожил лишь 55 лет, и иконописные портреты, изображающие унылого седобородого старца, вряд ли донесли до нас реальный облик страстного богоборца.
Народонаселение края сокращается. Статистики предрекают, что если ситуация не переменится, то лет через 15 останется менее 1 млн. жителей (сейчас около 1,2 млн.), а демографы объясняют, что так происходит, когда у людей нет перспективы: активная молодежь убегает, а женщины не торопятся рожать.
После разгрома угледобычи основные финансовые поступления края связаны с лесом. Лесопромышленный комплекс в Эжве, переоснащенный немцами и финнами, стал крупнейшим в Европе по целлюлозе и бумаге. На Сыктывкарский деревообрабатывающий комбинат добираются гонцы аж из Ирана и Турции. Это хорошо. Однако вдруг стало ясно, что вопреки легендам парма не безгранична. С ней надо обращаться аккуратно, не то отомстит: фауна, климат, здоровье - вся жизнь зависит от пармы.
Ну а что же "несметные богатства недр", анонсированные вначале? Все так. Тимано-Печорская нефтегазоносная провинция - третья в России по энергетическим ресурсам. Ярегское и Пижемское месторождения хранят в себе чуть ли не три четверти отечественных запасов титана; здесь же, на Тимане, огромные залежи бокситов. А золота в Коми в десятки, может быть, в сотни раз больше, чем в Америке периода "золотой лихорадки". "Мы буквально сидим на таблице Менделеева", слышите вы и от профессора в Геологическом институте Академии наук и от школьника в автобусе.
Все упирается в инфраструктуру, прежде всего в транспортные магистрали. Много лет тянется история с Балтийской трубопроводной системой, по которой нефть с Тимана должна потечь в терминалы Финского залива. Говорят, правительство РФ недавно наконец-то дало старт ее строительству. А идея Белкомура - железнодорожной магистрали, связывающей Архангельск с Пермью, т.е. Белое море через Коми с Уралом, - можно сказать, выстрадана веками, ведь еще при Екатерине II каналом соединяли верховья Камы и Вычегды, правда, долговременного успеха не достигли.
На ЭКСПО-2000 Россия настойчиво афиширует возможность круглогодичного использования Севморпути. Но чего он будет стоить без северных портов? Важнейший в европейской части - Мурманский - уже почти угробили, он вряд ли поднимется. Значит, вся надежда на Архангельск, и надо в него закачивать грузы, в первую очередь с Урала и из Коми. Без Белкомура потенциальные богатства Коми останутся "вещью в себе", а Сыктывкар - одноколейным железнодорожным тупичком к югу от Микуни.
Дарья Гармоненко