О чем молчит рыбачий

Впервые я увидел Мурманск, точнее то, что от него осталось, летом 1944 года. Деревянный город сгорел, каменный лежал в развалинах. Во всех направлениях двигались люди (транспорта, разумеется, никакого). Где они жили - было непонятно. Но они жили, потому, что в порту стояли под разгрузкой транспорты, наши и союзников, на судоремонтном латали рыбацкие суда...

Потом был Мурманск пятидесятых. Я служил в Полярном на знаменитом дивизионе "амиков" - минных тральщиков американской постройки, и каждый приезд становился праздником.

К тому же какое-то время у меня была в Мурманске комната. В самом начале проспекта Сталина, в доме еще довоенной постройки. Это было сокровище размером в 12 метров, в квартире с ванной! В ту пору, когда три четверти мурманчан ютились в бараках.

Комната досталась мне от мамы, которая какое-то время работала инспектором детских садов Северного флота.

Однажды в Полярном меня вызвал начальник политотдела.

- Тут, понимаешь, на тебя жалоба: ты за квартиру полгода не платишь. И зачем она тебе, холостяку, нужна? Это ведь чистое морально-бытовое разложение. А тут к нам новый штурман прибыл, двое детей. Соображаешь?

- А он за меня квартплату заплатит?

Нач. ПО заверил, что заплатит за год вперед.

Штурман пришел ко мне в каюту с бутылкой коньяка, мы ее распили, после чего я передал ему ордер.

Это история вошла в легенды и предания, но и не будь ее, я все равно любил бы город, с которым связано все лучшее, что было в моей флотской молодости.

Вот и сейчас я приехал сюда. После Полярного, Североморска, после Рыбачьего. Во флотские столицы, бывшую и нынешнюю, меня пригласили, как ветерана, на празднование Дня военно-морского флота, на полуостров я отправился по собственной инициативе. Нынешний год как-никак юбилейный, 55 лет Победы, а полуостров - единственное место, где противник так и не смог перейти границу.

Я не говорю уже о том, сколько там было пролита крови, и нашей, и немецкой. Рыбачий как козырек нависал над входом в Кольский залив, его значение для Мурманска было огромно...

Рыбачий меня потряс. Равно как и его "продолжение" - полуостров Средний. Всего лишь полчаса на военном вертолете - и совершенно девственный мир. Цветы, мхи, хрустальные ручьи, воздух, который впору пить стаканами. И ни души.

Вот это последнее обстоятельство меня заинтересовало. Потому, что на обратном пути я проехал на бронетранспортере от Цып-Наволока до Титовки, то есть пересек полуостров и через каждые 5-10 километров видел двух- и трехэтажные, а в Озерке и пятиэтажные, брошенные на произвол судьбы дома.

В соседстве с ухоженными обелисками они производили дикое впечатление. И если обелиски были установлены на месте братских могил, то памятником кому, а точнее чему являлись эти дома с выбитыми стеклами, эти котельные и клубы, школы и больницы, откуда вырвали и утащили, до винтика, до погонного метра, всю арматуру?!

- Вам в Мурманске все объяснит Орешета, - сказал мне на Рыбачьем подполковник Скорый. Ракетчик со стажем, он служил когда-то на мысе Скорбеевском и патриотов Рыбачьего знал поименно.

И вот мы сидим у меня в номере, в "Арктике", незакатное солнце цепляется за багровые крыши, и широкоплечий бородач в ковбойке - еще бы гитару - и точный портрет героя шестидесятых - рассказывает невеселую историю. О покинутых полуостровах, о загубленных сокровищах.

Я не преувеличиваю, даже вообразить трудно, что стоили военные городки в таком месте, как Рыбачий. С его ураганными ветрами и пургой в мае...

И все-таки благодаря Гольфстриму, могучему истопнику Северной Европы, на полуострове полно травы и цветов, в реках немыслимой чистоты форель...

- Здесь люди селились с незапамятных времен. Знаете ли вы, что нигде нет столько захоронений эпохи неолита?

Я, конечно, не знаю. Как не знаю, что возле мыса Цып-Наволок, на острове Аникиев, существует каменная плита, а на ней автографы аж ХVI века. На русском, немецком, голландском!

Есть и другие свидетельства. В 1496 году в бухту Озерко вошли струги боярина Истомы. Отсюда их волоком перетащили через перешеек (отсюда и название губы: Волоковая), и они поплыли дальше, в Данию, с посольством великого князя Ивана III.

В 1594 году голландец Ян Гугейн огибал Рыбачий морем. Ему показалось, что он идет вдоль одного большого города - столько строений было на берегу...

В 1868 году Александр II издал указ, согласно которому те, кто хотел поселиться на Рыбачьем и Среднем, освобождались от податей, их дети - от рекрутских наборов. На полуострова потянулись колонисты, главным образом финны и норвежцы.

Акулий жир, гагачий пух, оленина, овечья шерсть, ягода - далеко не полный перечень того, что вывозилось отсюда.

Гражданская война внесла свои коррективы, образовалась новая граница - финляндская, но поначалу она была достаточно прозрачной. И только перед самой Отечественной стали планомерно выселять с полуостровов гражданских...

- К нам приезжали норвежцы, потомки тех, кто здесь жил. Искали могилы. Какое... - Орешета махнул рукой.

По его словам, начиная с 1945-го началась "милитаризация" Рыбачьего и Среднего. Сначала "бросила якорь" бригада ПВО, следом - флотские ракетчики.

Центром военной жизни стало Озерко. Там только высших учебных заведений не хватало...

С окончанием холодной войны колесо завертелось в обратном направлении. Флотские перебрались на материк, сухопутных и вовсе сократили. Рыбачий опустел, хуже того - обезлюдел.

- В 1993 году мы, закоперщики, поместили объявление в областных газетах. Так, мол, и так, приглашаем на работу. Сразу нашлось 60 человек желающих, и в Цып-Наволоке было создано АОЗТ. Место богатейшее, рыба к самому берегу подходит. Обзавелись карбасами, снастью, завезли холодильное оборудование... Жилье? Пожалуйста, 12-квартирный дом, угля на 20 лет запасено.

Выходили в море на 3-4 часа и брали ярусами до тонны трески или пикши.

Все застопорилось на землеотводе. Куда только не писали: в военный округ, в Министерство обороны - всюду отказ.

- А областная администрация?

- Там нам зразу ответили: земля не наша, решайте с военными. И в 1996 году рыбаки разъехались. И тогда-то пришли металлисты.

Металлистами на Мурмане зовут тех, кто ворует цветняк. Непонятно, правда, как они умудрились проникнуть через пограничную заставу. Ведь она перегораживает перешеек! Впрочем, чего не бывает в наши дни...

В Озерке был зарегистрирован колхоз "Рыбачий". Его постигла та же участь, с той разницей, что просуществовал он один год.

Из нас воспитывали коллективистов, нам прививали великолепное презрение к частной собственности. "Все наше". Обернулось это чудовищным, не имеющим аналогов в современной истории расточительством. По этой же причине Рыбачий за несколько лет превратился в экологический заповедник.

Природа, освободясь от обременительного соседства человека, расцвела в переносном и буквальном смысле этого слова.

На полуострове невероятное сравнительно с его размерами (55 километров с северо-запада на юго-восток, ширина в среднем 20 километров) количество памятников. Археологии, древности, новейшей истории.

Один хребет Муста-Тунтури, на границе Среднего с материком, чего стоит! 120 дней и ночей не смолкали выстрелы, лоб в лоб сошлись здесь наши и гитлеровцы. Чуть ниже 600 метров нейтральной полосы. По ней шли - ползли в бессмертие "ботики" - бойцы морской пехоты. Ползли безоружными, потому что к их спинам были привязаны термосы с пищей и патронные "цинки". Их надо было под огнем (был пристрелян каждый метр!) доставить морякам, которые вцепились в отроги хребта. А оттуда забрать убитых и раненых... Это ли не уникальный, под открытым небом, памятник человеческому бесстрашию? Тогда почему же действительно не превратить Рыбачий в заповедник? Отсюда не то что до Мурманска - до Европы рукою подать.

Что же касается государственной границы СССР, которую на Рыбачьем не перешел враг, то это оказалось красивой сказкою. Перешел.

Но продвинулся всего на восемь километров. Восемь километров за 4 года войны!

И в заключение несколько слов о том, почему небольшой Киркенес на севере Норвегии удвоил свое население за последние несколько лет и почему король Норвегии Харальд II и королева Сони в 1988 году посетили с официальным визитом Мурманск.

Дело в том, что Мурманск по праву считался рыбацким. Еще до войны его траловый флот не имел равных по суммарному тоннажу. Его рыбообрабатывающий комбинат кормил селедкой и треской граждан СССР от Москвы до Урала, и малоизвестный, но все же факт: рыбаки Мурманска не прерывали лов рыбы даже во время войны. Даже в 42-м, когда фашистская авиация висела в воздухе!

Крах начался полвека спустя. С началом приватизации. Ее схема здесь была проста: сообразительные люди, из начальства, брали в аренду одно или несколько судов, ловили рыбу и сдавали ее в Норвегии. Разумеется, за валюту. Несколько таких "ходок" - суда приватизировались.

Сейчас из общего числа рыбацких судов, которых было порядка пятисот, на Мурманск работают лишь несколько. Это т.н. губернаторский флот, гордость главы администрации Юрия Евдокимова. Остальные предпочитают Норвегию, Швецию и далекие Канары. Там ни таможенных поборов, ни утомительных формальностей. "Мы вам рыбу - вы нам валюту". Не потому ли, как утверждает Станислав Дащинский, абориген и журналист, дети мурманских судовладельцев учатся в Англии и Штатах?..

Но при чем здесь все-таки Киркенес?

А при том, что там построены новые причалы, судоремонтный завод, гостиницы. Даже, ходят слухи, публичный дом. И все благодаря русским морякам.

Визит королевских особ вытекает из всего вышесказанного. Я же видел в Мурманске то, что еще несколько лет тому назад даже и вообразить было нельзя: парень лет двадцати пяти, косая сажень в плечах, продавал в троллейбусе проездные билеты...

И еще. Отмечали День железнодорожника. На площади Пяти углов концерт, шашлыки, катание на "паровозике". И тьма ребятишек! Это в августе, в Заполярье!

Впрочем, удивляться не стоит. Хозяйственники очень своеобразно решают проблему "полярки", которую в Мурманске получает, наверное, каждый второй. Основной оклад снижается таким образом, что надбавка уже не играет никакой роли. После этого попробуй отправь детей к теплому морю...

Впрочем, бывают исключения. Мне рассказывали о генеральном директоре АО "Спецстрой" Иосифе Розенблате. В его тресте всего 300 человек, а строят они по всему Кольскому полуострову. Даже храм Николая Чудотворца в Полярном - их работа, и с заработками порядок.

Одна ласточка не делает весну - и все-таки...