Виктория Шохина УМЕР Анатолий Жигулин. В этом году он успел отметить свое 70-летие. Жигулин принадлежит к той когорте русских писателей, что и Варлам Шаламов, Александр Солженицын и, увы, многие другие, - их называют "бывшими зэками".
В его жилах текла крестьянская и дворянская кровь. Потомок по материнской линии поэта-декабриста Раевского, Жигулин будто повторил на новом историческом витке его судьбу: арест, суд, восемь лет колымских лагерей. Он всегда гордился тем, что его посадили за дело: в 1948 году он стал членом Воронежской подпольной марксистско-ленинской организации, которая выступала против культа Сталина, - об этом в его автобиографической прозе - романе "Черные камни" (1988). В советские времена Анатолий Жигулин печатал только стихи. Их ценил и публиковал в "Новом мире" Александр Твардовский...
Да, "тихая лирика" Анатолия Жигулина произрастала из мерзлой почвы Колымы, и тем пронзительнее звучит в его стихах мелодия сострадания ко всему сущему. Зал рыдал, когда он читал про бурундука, которого поймали зэки:
А весной, повздыхав о доле,
На делянке под птичий щелк
Отпустили зверька на волю.
В этом мы понимали толк.
Еще одним предметом гордости Анатолия Жигулина было то, что он знал канонический текст песни "Я помню тот Ванинский порт". Когда он своим хрипловатым, громким и совсем не музыкальным голосом выводил "будь проклята ты, Колыма", люди вставали и пели эту песню вместе с ним, как гимн.
Анатолий Жигулин умер, но остались его стихи. И какой-нибудь новый и молодой читатель откроет книгу, и озноб восхищения вдруг охватит его: "Даль холодная сияет. / Облака как серебро. / Кружит лебедь и роняет / Золотистое перо".
