Соседи

	Отсюда начинается озеро Ужин. Фото автора

Покорнейше прошу пощады у тех, кто почтет себя обойденным, но начну я все же с Радия Викторовича. Почти в полном сборе увидел я наших, ужинских, после посеянной под мелким дождем картошки на обеде в его доме. Ужин - это и озеро и деревня на Валдае. Как повествует "Новгородский сборник", изданный в 1865 году, "Валдайский уезд был населенным местом с очень давних времен; всеобщее предание по уезду между жителями о литовском разорении и курганы в приходах Яжелбитцком (замечу в скобках, что Анатолий Яковлевич Фаворский - заместитель главы Валдайской администрации уверяет, что в России три столицы - Москва, Валдай и Яжелбицы) и Ужинском свидетельствуют о давности населенного существования... Расположенный на Алаунских горах, он покрыт весь значительными холмами, в котловинах между которыми находятся большей частью озера или болота. Рек значительных вовсе нет, редко кое-где протекают ручьи, и незначительных речек не более четырех. Озер чрезвычайно много, и все они по большей части невелики, не более версты. Самые большие озера - Валдайское, Ужинское, Шлино и Кафтино".

Так вот, сажаючи картошку у Радия, в первый раз со многими соседями я и чокнулся. А тут задумался да и зашел к нему вполне подготовленный - диктофон для работы, яблоко для внука и чуть початая (другой не было) пол-литра для нас. Не тут-то было! Внук по звонку - у Радия Викторовича не у одного по-городскому быт налажен - калитку отворил, прикрикнув вполне по-взрослому на цепную собачку, более похожую на волка, да и наставительно произнес, как некрасовский мужичок с ноготок:

- А дедуня сейчас не может.

- Что так? Мы вроде бы уговаривались?

- А он на дойке...

Корову доит сам Радий Викторович... Пришлось обождать. Внук, потирая яблоко о штаны, жаловался на щипучего гусака, а я думал, что пол-литра-то совсем согреется, пока хозяин обиходит корову, и как мне тогда ему предлагать степлившейся? Тревоги оказались тоже напрасными. Первое, что сказал Радий: "А мне нельзя, я после беседы с тобой должен к пчелам, они этого на дух не переносят!" Вот и пойми, верное ли ему имя дали родители.

- Родился я в семье народного учителя. Вернее, народным учителем был мой дед. В двухэтажном доме, что ниже твоего, до революции была школа сельская. На втором этаже была эта школа, и обучали там с первого по четвертый класс. И тут мой дед был народный учитель. Моя мать тоже учительница. А родился я тут же, в Ужине. Но в паспорте у меня написано, что в Ленинграде - мама туда вскоре после моего рождения уехала, но все детство до школьных лет я жил здесь, в деревне. Потому что здесь дед с бабушкой жили и жил одновременно их старший сын - мой дядя. У него тоже были дети. И вообще вся наша деревня Ужин была сплошь ребячья, то есть много было ребят. В каждом доме по три, по пять, а то и по семь детей было. Это не то, что, допустим, сейчас в каждом доме один. Такие семьи раньше были. У меня имеются фотографии, где эта вся ужинская братия сфотографирована. На одной на обороте написано 1932-1934 годы. Сидим на изгороди, как воробышки.

А в том доме, в котором сейчас проживаете вы, жил батюшка. Священник. И мой дед и священник, они общались. А как же, сельская интеллигенция. Я помню, они на крылечке сидят и о чем-то беседуют, этот священник и мой дед. Я помню даже, когда церковь еще работала. Ходил в церковь со своей бабушкой. Помню, правда, смутно, как проходила служба. А церковь закрылась в 1937 году. Тогда и отца Петра расстреляли. Обвинили как врага народа.

А где теперь Игорь Поляков живет, тут раньше жил дьякон...

Ну, про Игоря умолчим покуда. Поляковых на Валдае много. Для меня-то он дороже всех, но это не повод рассусоливать о том в "Независимой". Был вот, к примеру, один. Бреду как-то по застывшему Ужину к борисовскому берегу, а слева от тропы на снегу лыжной палкой начертано: "Поляк, прибавь шаг!" Здоровенный был мужичина, покуда его безудержное пьянство не прибрало. И всегда на обращение "поляк" огрызался: "Я не поляк, я русский!" Может, так, а может, нет, но в книге "Историческия заметки о храме живоноснаго источника Божией Матери, бывшем в городе Валдае" на странице десятой написано: "В царствование царя Алексея Михайловича Валдай был заселен пленными поляками..."

Не оттуда ли и Поляковы в Кобыльно, Ужине, Новой деревне?

- А в том доме, в котором живет Морозова, там жил лесничий Смирнов.

- Тоже хорошее место. А про березовую аллею что-нибудь знаете?

- Березовая аллея? Здесь был помещик. Тут я, конечно, могу не много рассказать, потому что историю всю не знаю. Скорее всего может рассказать Тимофей.

- Который?

- Баженов. Или может рассказать Тимофей, который ближе живет, который домик на аллее построил.

- Зацепин?

- Как мне сказал Тимофей Баженов, тот Тимофей какой-то отпрыск то ли Фроловского, то ли Фролова - помещиков, которые тут были. Это со слов Баженова. Я заходил в прошлом году к нему, и он мне поведал эту историю, почему того Тимофея сюда потянуло, что все-таки какие-то корни.

К слову сказать, тянет сюда многих. Есть в наших палестинах географ, есть банкир, пара профессоров, каковых для отличия зовут попросту: один - "по лягушкам", другой - "по комарам". Хотя у одного фамилия звучная и известная любому, кто природу любит, - Северцев. Но это для деревни дело обычное. Меня Таня из Новой деревни обзывает, к примеру, "черт неровный", хотя я вроде женским вниманием не обижен. Есть и один из Финансовой академии, жена его чудные гобелены ткет, но не укупишь. Это только московские. А тут еще и питерских не перечесть, но те все больше по коммерческой части. Андрюша Андреев ( Андреевы тоже, кстати, клан целый), Витя Бахмутский...

- Ужин, само название откуда?

- Само название спорное. То ли это, как говорят, ехали рыбаки с Валдая, здесь вечером остановились на ужин, и от этого Ужин. Это одна версия. И вторая версия, что озеро, как сжатое, от этого Ужин.

- К ужам никакого отношения?

- Нет. Про ужей версию не слышал...

- Кругом в крае масса угоро-финской топонимики. Озеро Велье, скажем..

- Не исключено. Новую деревню до войны называли Карелой. Там карелы жили.

- А вот в отличие от "поляка" Хазов, особенно когда выпьет, вопит: "Я не русский".

- Он эстонец. У него отец эстонец. Пишется Хазовым, а фактически он - Хаас. Он вроде из Болотицы в Новотроицы попал, отец там после финской войны оказался вроде. Болотица - это за Голову зайти, туда по дороге пять километров. Теперь она сравнена с землей, там нет ничего. Был период, когда деревни укрупняли. Вон наш Коля Французов. Его дед с Болотицы. А отчего он Французов? Версия такова: какой-то отдаленный их пращур был в 1812 году в солдатах, дошел до Парижа, вот его и прозвали потом "Француз". Как у нас было принято, из прозвища делают фамилию. И пошло - Французовы. Дед Николая Ивановича - моей бабушки родной брат.

- А Михайловы откуда?

- Михайловы из Борисова.

- Федя или Женька?

- Нет, Федя - борисовский. А хозяйка его, по-моему, тоже нездешняя, Уланова.

- Она Уланова?

- Уланова.

- Она, по-моему, с Болотицы тоже.

- Посмотри, как интересно, Поляковы, Улановы, как все созвучно... И в Москве, там, где я родился, Уланский переулок.

Молодой Миша Уланов - отменный рыбак, но ими-то наши места богаты. Возьми хоть Прокофьича, хоть того же Игоря Полякова, а сын последнего на все руки мастер, тоже из Питера.

Пишешь про соседей и, хочешь не хочешь, начинаешь, по пословице во здравие, кончаешь за упокой. А куда денешься, ежели которых сам в последний путь провожал? Виктор Иваныч преставился без меня, но злые языки, а их в любой деревне хоть отбавляй, разносили, что Миша приехал на зимнюю рыбалку, винца с Виктор Иванычем попил - тот и усоп. А был он одним из первых, кого я в Новотроицах узнал. Только я с нежно любимой женой обкрутившись, вместо свадебного путешествия потащил ее на заваленный снегом Валдай. Немецкий приятель Гисберт Мрозек дал ключ от своего дома, за которым Виктор Иваныч присматривал. Тот дом ему, вернее, его жене - незабвенной Наташе и рубил. Той самой Наташе, которой в Чечне пулеметная очередь из башни нашего же русского бэтээра разнесла голову. Гисберт, говорят, напившись совсем не по-немецки, пытался даже его сжечь от умопомрачения, да новотроицкие не дали, повязали да положили охолонуть.

Да, что говорить, зайди только на кладбище - на горку за церковь - и "молчи грусть, молчи..." Вот благодетельницы Прасковьи Филипповны муж Толя лежит, что тебе подмигивал: "Пойдем покурим, а стакан у меня приготовлен!". Вот и Миша "золотозубый", что тебе первую лежанку мастерил и еще в прошлом году крышу перекрывал...

Нет, надо все же, поминаючи дорогих соседей, сказать под конец и о живых, о великих без соплей тружениках. У Радия, к примеру, рабочий день начинается в 6 часов утра, а заканчивается в 9-10 часов вечера. Сам он жалуется, что больно много времени уходит на корову - отправить ее в поле, сходить за ней днем, потом к вечеру... Ну и дойка, конечно, на нем. Супруга его, Алла Александровна, тоже отдыхать не приучена. И если от нее похвалу за работу услышишь, то есть чем и погордиться. А вот забивать скот Радий не желает. По зиме позвал меня с Хазовым. Я по незнанию думал, что все будет как положено, ан нет. Телку еле из хлева выгнали, бочиной меня так прижала к стенке, думал, ребра треснут, вставил ей Толя ствол в правое ухо, тресь - и начинай свежевать. Мне для практики досталось голову обснимать. А в подарок ту самую с нее шкуру. Прибежал на радостях к дому, на жернов, что у меня под стол перед домом прилажен (была же ведь когда-то в Ужине и мельница), расстелил да солью присыпал, не успел отвернуться - нет шкуры. Все вокруг облазил - ни следа. Кто стащил - пойди разберись.

Есть у нас в Ужине о чем посетовать. Зимой "обнесли", как у нас говорят, дядьку Вовку. Сам он живет в Валдае и зимой наведывается в ужинский дом редко. По-подлому вломились. Потери-то невелики, да только противно, что с соседями так. В семье, известно, не без урода. Упаси его Господь кому-нибудь из нас в руки попасться! А так что же? Живем по-соседски. Вот в воскресенье престольный праздник Троица. Со всеми вытекающими...