"Общество не может быть больным навсегда"

	Инициаторы создания Института Кеннана в Вашингтоне - Джордж Кеннан (справа) и Джеймс Биллингтон. Фото из журнала "Америка", 1980 г.

Весной 1985 г., когда Михаил Горбачев после смерти очередного престарелого генерального секретаря ЦК КПСС пришел к власти, никто в СССР или за рубежом не думал, что годы или тем более дни советской системы уже сочтены. Не предвидел скорого крушения режима и я, считая, что доживать жизнь мне, к сожалению, вероятнее всего, придется при советской власти. Не ждали близкого конца тоталитарного режима и многие десятки и сотни профессиональных советологов, сделавших предсказание развития социалистической системы своей специальностью.

Были, конечно, отдельные случаи предсказания близкого конца тоталитарной системы. Наибольшую известность получил самиздатовский очерк Андрея Амальрика "Доживет ли Советский Союз до 1984 года?". Но в СССР Амальрика читали единицы (хотя по радио слышали, конечно, многие). К тому же 1984 год наступил, а конца СССР в перспективе не просматривалось.

Большинство специалистов (историков и политологов) к началу 80-х гг., конечно, понимали, что Советский Союз начал "пробуксовывать", что система явно нуждается в реформировании, но близкого и мирного развала не прогнозировали.

И вот совсем недавно, в начале 2000 г., работая в Принстоне, я случайно познакомился со статьей профессора Джорджа Кеннана "Америка и русское будущее", опубликованной в журнале "Foreign Affairs" полвека назад, в апреле 1951 г. В этой статье известный американский дипломат и историк с удивительной глубиной и точностью предсказал будущее тоталитарной системы, включая мирный распад Советского Союза. Будучи серьезным ученым и потому, понятно, не называя точную дату, профессор Кеннан писал об отпадении прибалтийских государств, независимости стран Восточной Европы и развале СССР, аргументированно доказывал неизбежность эволюции нового поколения советских граждан. В то время Горбачеву и Ельцину было 20 лет, и именно их поколение к концу 1980-х - началу 1990-х годов пришло к власти и осуществило мирные преобразования советской системы, которые коренным образом изменили положение во всем мире.

И это еще далеко не все. Пятьдесят лет назад, опираясь на здравый смысл, на свой опыт политика и исследователя, профессор Кеннан сумел с удивительной точностью предвидеть и последующее развитие событий, включая трудности во взаимоотношениях между новыми независимыми республиками (в частности, Россией и Украиной), предостерег политиков (как русских, так и иностранных) от бессмысленных попыток решать возникающие проблемы вооруженным путем.

Наконец - и это меня особенно тронуло, - вся статья Джорджа Кеннана проникнута глубоким уважением, больше того, искренней любовью к России, ее народу и культуре. Русскому национальному величию профессор Кеннан посвятил, пожалуй, самые проникновенные слова: "Путь этого народа из мрака и нищеты был мучительным, он сопровождался безмерными страданиями и прерывался тяжелыми неудачами. Нигде на земле огонек веры в человеческое достоинство и милосердие не мерцал так неровно, сопротивляясь налетавшим на него порывам ветра. Но этот огонек никогда не угасал: не угас он и теперь даже в самой толще России; и тот, кто изучит многовековую историю борения русского духа, не может не склониться с восхищением перед русским народом, пронесшим этот огонек через все страдания и жертвы".

И это писалось в 1951 г. - в самое мрачное и, казалось, безысходное время. Каждый русский должен испытывать благодарность к профессору Кеннану за то, что он не утратил веру в Россию и не перенес ненависть к советскому режиму на русский народ, как это, к сожалению, бывает довольно часто.

На статью Кеннана я вышел совершенно случайно, изучая бумаги деятелей русского зарубежья - Г.В. Вернадского, М.Т. Флоринского и прежде всего М.М. Карповича. Именно Михаил Михайлович Карпович - в то время профессор Гарвардского университета и редактор "Нового журнала" - перевел статью Кеннана на русский язык и сопроводил ее своими подробными и очень интересными комментариями. К сожалению, даже Карпович не смог в полной мере оценить все значение и глубину этой работы Кеннана. Как и подавляющее большинство своих современников, Михаил Михайлович полагал, что "интересные соображения" Кеннана "не до конца убедительны", и приводил китайскую поговорку: "Тот, кто едет верхом на тигре, не может слезть". В то время я сам рассуждал подобным образом. Так думали и все многочисленные западные советологи - сторонники теории тоталитаризма. Но профессор Кеннан уже тогда, в начале 50-х гг., видел глубже и дальше. Он стремился понять положение человека, живущего под игом деспотизма. "Тоталитаризм - не национальное явление: это болезнь, которой в какой-то мере подвержено все человечество... Для того чтобы в условиях тоталитаризма личная жизнь могла хоть как-нибудь продолжаться, она должна быть налажена путем какого-то соглашательства с режимом и при некотором принятии его целей". В этой связи Джордж Кеннан призывал воспринимать "трагедию России как отчасти и свою собственную трагедию, а в русском народе признать своего сотоварища в долгой и тяжкой борьбе за лучший порядок".

Я воспитывался в семье, в которой понимали характер советского режима, и первоначально мне удалось избежать вступления в пионеры и комсомол. Но, чтобы получить высшее историческое образование, мне пришлось перед окончанием школы в 1948 г. вступить в комсомол, так как для поступления на истфак требовалась соответствующая рекомендация.

Вера профессора Кеннана в неизбежное падение советской власти основывалась на том, что наследники этой системы, близкие помощники тогдашних властителей, новое поколение, "уже не в состоянии в свою очередь передать ее дальше". Автор подчеркивает, что он лично убежден в неизбежности перемен, так как система, основанная на том, что есть в людях отрицательного и слабого, - "система, пытающаяся жить за счет унижения человека", - не может быть устойчивой. Она противоречит самой человеческой природе. И поскольку "общество есть своего рода организм, подвергающийся переменам, обновлению и приспособлению, оно не может быть больным навсегда". Придет время, писал Кеннан, когда "ужасная система власти, которая отбросила на много десятилетий назад прогресс великого народа и навела густую тень на чаяния всего цивилизованного мира, перестанет быть реальностью". И это действительно произошло, причем в сроки, определенные жизнью того поколения наследников советской власти, которое оказалось "не в состоянии... передать ее дальше".

Еще более интересными и важными являются соображения профессора Кеннана, относящиеся к постсоветскому обществу, к нашему будущему. "Многие характерные черты советской системы, - писал он, - переживут советскую власть". Более того, некоторые черты системы даже заслуживают того, чтобы сохраниться, "ибо ни одна система, просуществовавшая десятилетия, не может быть лишена отдельных положительных черт". И "плохую помощь окажут членам правительства будущей России те западные доктринеры и нетерпеливые доброжелатели, которые будут ожидать, что они создадут в кратчайший срок точную копию демократической мечты Запада". Не вмешиваться и не пытаться навязать новой России свою схему призывал Запад его, пожалуй, самый влиятельный политолог: "Дайте им время, дайте им возможность быть русскими; дайте им возможность разрешить их внутренние проблемы по-своему".

Кеннан обращал внимание, в частности, на то, что кооперативная система производства (в том числе и в сельском хозяйстве), "корни которой глубоко уходят в русскую традицию и русское сознание", может когда-нибудь - разумеется, без какого-либо элемента принуждения - привести к отношениям, представляющим собой "положительный сдвиг в подходе к современным проблемам труда и капитала". При этом значительные области экономической жизни, которые американцы "привыкли относить к сфере частной инициативы, почти наверняка останутся в ведении государства". Вот только к чему Кеннан был решительно непримирим - это рабство. И первым актом будущего правительства России он считал отмену "ненавистной системы сельскохозяйственного рабства", восстановление у крестьян личной инициативы и свободы распоряжаться продуктом своего труда. Вместе с тем и в сельском хозяйстве он не исключал сохранения производственных кооперативов, но эти кооперативы будущего должны стать "добровольными, а не союзами, созданными из-под палки".

Если же попытаться выделить главный совет профессора Кеннана властителям новой России и стран, возникших на территории бывшей советской империи, - то это соблюдение "терпимости по обе стороны границ". Есть более важные вещи, чем то, где проходит та или иная граница. Даже балтийские страны, независимость которых, по мнению Кеннана, не подлежит сомнению, должны проникнуться духом терпимости и понимания к новой "неимпериалистической России". Вполне справедливо Кеннан обращает внимание и на нежелательность ослабления экономических связей народов нерусского происхождения с новой Россией, что "само по себе обычно требует тесной политической связи". Но характер этой связи будет зависеть от настроений по обе стороны демаркационной линии: от степени терпимости и понимания, на которые окажутся способны все эти народы (а не только один русский народ) при установлении новых взаимоотношений".

Мне бы очень хотелось, чтобы забытая работа одного из самых авторитетных ученых и политиков современного мира была внимательно прочитана как на Западе, так и на Востоке, и прежде всего в нашей стране (полный текст статьи Джорджа Ф. Кеннана готовится к публикации в журнале "Вопросы истории"). К сожалению, в России демократия оказалась сильно скомпрометированной нашими руководителями, включая не очень компетентных, но весьма самоуверенных молодых реформаторов. И новому правительству России хотелось бы пожелать: проявляйте больше терпимости и понимания, не разрушайте все до основания - ведь реформы должны не разрушать, а улучшать жизнь людей.

P.S. Весной 1952 г. Джордж Кеннан был назначен послом США в СССР. Вскоре он был признан persona non grata и выслан из страны...