Евграф Кончин ВИДЕЛИ ли вы когда-нибудь шпагу Фридриха Августа I (Августа II Сильного), короля польского и курфюрста Саксонского, союзника Петра I в войне со шведами? Убежден, не видели. А она достойна пристального внимания и тщательного изучения. Нет, нет! - этой шпагой король ни с кем не сражался, никого не убивал. Оружием только любовались, гордились как великолепным образцом прикладного искусства, высокого мастерства немецких оружейников, художников и декораторов XVII века. Она настолько красива, что и в голову не приходит говорить о ней как об оружии. Шпагу нужно рассматривать, как, положим, картину. На одной стороне стального, с травленым рисунком клинка на фоне ленты и богатого орнамента из позолоченных лавровых листьев выгравировано старинным готическим шрифтом: "Защищай честь саксонских предков". Ближе к эфесу - гравированный герб саксонских королей. На другой стороне клинка - такая же гравированная позолоченная надпись: "На память моему любимому отцу. Его величеству королю Георгу-Фридриху. Август" и вензель из трех букв под королевской короной. Эфес шпаги - фигурный, из литых бронзовых деталей, он отменно декорирован и позолочен.
Где же можно осмотреть прекрасное произведение прикладного искусства? В небольшом городке Воронежской области - Борисоглебске. Здесь, в краеведческом музее, и хранится ныне королевская шпага. Поступила же она сюда в числе семидесяти предметов оружия - мечей, шпаг, сабель, кинжалов, пищалей, винтовок, карабинов, пистолетов, составивших неповторимую, поистине единственную в своем роде коллекцию, которая сделала бы честь любому крупному музею не только нашей страны. А попала она в Борисоглебск как дар родному городу от его уроженца - генерал-лейтенанта медицинской службы Константина Никаноровича Павловского, человека колоритного, интересного. Он занимал многие командные должности в Советской Армии, побывал в ряде стран. Где бы он ни был, везде разыскивал старинное оружие. Он хорошо его знал. К тому же был страстным охотником, отлично стрелял. Не раз завоевывал в стрелковых соревнованиях призовые места.
Собрал коллекцию уникальных образцов - и древнейших, например, греческий щит с изображением головы Медузы Горгоны, и современных, применявшихся еще в годы прошедшей войны. Образцов в основном европейского производства и стран Востока.
Когда директор Борисоглебского краеведческого музея Юрий Александрович Апальков открыл шкафы, которые стояли в помещении так называемых запасников, и стал вынимать сабли, кинжалы, ружья и пистолеты, я ахнул от восхищения. Нет, нет! - конечно же, не от созерцания столь разнообразных средств для убийства человека, ведь по большей части ими никого не поражали. Восхищение мое - от подлинного мастерства их создателей, от изумительной художественной отделки филигранной гравировкой, позолоченным серебром, драгоценными камнями, резной костью и деревом, чернью, финифтью, эмалью, рогом.
Правда, первый экспонат, который мне показал Апальков, не привлекал каким-то эстетическим совершенством. Но историческую и познавательную значимость имел бесспорную. Такими тяжелыми двуручными мечами были вооружены немецкие рыцари-крестоносцы. Мы представляем это оружие по популярному фильму "Александр Невский". Но в фильме показаны мечи-муляжи, а этот, что сейчас лежит передо мной, самый настоящий и, скажу, производит внушительное впечатление своей мощью и добротностью работы. Сотворивший его - из именитых мастеров, о чем свидетельствует именное клеймо.
А достался меч Константину Никаноровичу совершенно случайно. Когда он служил в Германии в составе советских войск, то ему показали груду трофейного оружия, которое, как ненужный металл, предназначался для переплавки. Оттуда он и извлек меч. Тот находился в плохом состоянии, был ржавым, грязным. Павловский привел его в порядок - теперь это ценный музейный экспонат.
Показанная мне сабля была уже не только исторической реликвией, но несомненным художественным произведением. Она принадлежала офицеру английских колониальных войск в Индии. На правой стороне клинка - надпись: "Вице-король и генерал-губернатор Индии". Рядом искусно выгравирован государственный герб Великобритании и девиз: "Свет небес руководит нами". На левой стороне клинка - корона короля Великобритании, герб колониальной Индии и слова: "Бог и мое право. Пусть будет стыдно тому, кто об этом дурно подумает". Далее указано имя творца сабли: "Генри Вилькинсон. Лондон" И номер - 16992.
Еще об одной сабле-шашке уж совсем недавнего времени. К Павловскому она пришла путем неординарным. В годы Великой Отечественной войны среди трофеев была обнаружена русская шашка. Она оказалась не только отличным боевым оружием, созданным из булатной стали на знаменитом заводе в Златоусте, о чем на ее клинке имеется соответствующее указание. Привлекла она внимание и великолепным своим художественным оформлением - гравированным растительным орнаментом с позолотой, чернью. Но главным было иное. На клинке, рядом с изображением герба Российской империи, старославянской вязью было выгравировано: "Русскому воеводе Киселеву - адмирал Колчак. 14 февраля 1919 года".
Давно уже нет в живых адмирала Колчака и генерала Киселева. Но шашка, столь памятная в их судьбе, сбереглась. Надо полагать, что немало приключений выпало на ее долю, прежде чем она была обнаружена советскими солдатами в иноземных краях. Она вернулась в Россию, а теперь получила истинное свое музейное предназначение, стала памятником трагического, сложного противоречивого времени в истории нашей страны.
Турецкий ятаган изготовлен в начале прошлого века. Поражает не только качественной даже по нашим временам булатной сталью, не только изобретательным художественным декором - серебряным растительным орнаментом, золотой насечкой, инкрустацией слоновой костью, зеленым камнем. Оружие - и документ письменности. На нем выгравированы не отдельные слова или краткие цитаты, но развернутые послания современникам и потомкам. Так, на правой стороне клинка на древнеарабском языке сказано: "Да будет счастье твое устойчивым, о, достопочтенный эмир! Пусть грудь твоего врага рассечет меч и топор. Пусть твой крепкий клинок повергнет врага. Нет героя кроме Алия, нет меча кроме Зульфикара. Лучше быть прахом под ногами совершенного, чем короной на голове невежды". На левой стороне клинка на таком же фоне - еще одно инкрустированное золотом изречение: "О, боже, прошу, открой врата твоей милости. О, владыка, сделай владельца этого клинка счастливым в обоих мирах. Изделия рук Сахибы, Мулла Али Машааллаха. О, владыка, не сделай своего раба пленником адского огня".
Надписи, девизы, обращения приоткрывали завесу над тайнами, легендами и драматическими происшествиями, которые приключались с этими саблями, кинжалами, ружьями и пистолетами. Но теперь они остались для нас неповторимыми творениями рук и ума талантливых художников давно ушедших эпох, прекрасными произведениями прикладного искусства.
О каждом экспонате можно многое сказать. Ну хотя бы об этих двух ударно-кремневых ружьях. Одно - турецкое, XVII века. Его создатель применил в своей работе всевозможные техники художественной отделки и покрыл ствол, замковое устройство, приклад гравированным растительным орнаментом, в том числе и на серебряных с позолотой пластинках; резьбой по кости, украсил драгоценными камнями. Творец другого ружья жил в Алжире столетием позже. Его работа поражает тончайшей филигранной гравировкой, отделкой инкрустацией, накладными серебряными с позолотой пластинами, покрытыми затейливым декором. Приклад вырезан из черного дерева, инкрустирован резной костью, серебром и эмалью.
Достойна увлекательного рассказа и сабля, изготовленная в Алжире в семнадцатом веке и искусно покрытая тончайшей гравировкой, воспроизводившей жанровые картины. И вот этот японский кинжал с великолепной виртуозной резьбой. И вот этот...
Словом, о каждом экспонате этой коллекции можно узнать много интересного, а подчас и детективного. И, пожалуй, лучше всего от самого Константина Павловского. После поездки в Борисоглебск я побывал у него в московской квартире. Был очарован этим жизнерадостным и остроумным человеком, гостеприимным, необыкновенной душевной щедрости и доброты.
Показал он мне еще несколько вещей из своей коллекции, предназначенных для отправки в борисоглебский музей. Среди них было и именное оружие Константина Никаноровича. Казацкую шашку он получил, будучи начальником санитарной службы 8-й Дальневосточной кавалерийской дивизии, в 1936 году за достижения в конно-стрелковых соревнованиях. А малокалиберный, спортивно-тренировочный револьвер системы "Наган" образца 1895 года - за отличные показатели в стрельбе.
Павловский умер несколько лет назад. Согласно его воле похоронен был в Борисоглебске. Еще до его кончины здесь предполагалось создать мемориальный дом-музей. Не только Константина Никаноровича, но всех его братьев, заслуги которых перед Отечеством и его Армией огромны. Наиболее выдающийся из них - Евгений Никанорович Павловский (1884-1965), академик Академии наук СССР и Академии медицинских наук, генерал-лейтенант медицинской службы, Герой Социалистического труда, лауреат Ленинской и Государственной премий. Василий Никанорович Павловский - генерал-лейтенант медицинской службы. Еще два брата - Николай и Виктор - также служили в рядах Советской армии, они умерли еще до войны.
Экспонаты мемориального музея рассказали бы об отце столь заслуженных сыновей - Никаноре Васильевиче Павловском. Он был инспектором народных училищ в Борисоглебском уезде, способствовал развитию культуры и просвещения в городе. Умер в 1914 году. Его жена скончалась еще раньше. Дети остались сиротами. Но, как говорится, "выбились в люди". Мир не без добрых людей. Да и сам Борисоглебск, старинный город во глубине России, много дал для формирования, национального самосознания и развития неординарных способностей у своих уроженцев. И они возвратили родному городу и славу свою, и почести, и сыновнюю благодарность.
