Профессор-собиратель

В ОКТЯБРЕ 1989 г. в художественной жизни Москвы произошло событие воистину замечательное, незаурядное, привлекшее всеобщее восхищенное внимание. В залах Третьяковской галереи на Крымском валу состоялась выставка произведений из коллекции профессора Сергея Николаевича Горшина. Примечательна она была уже тем, что доселе галерея не представляла у себя ни одной личной коллекции. Но главное - то был дар собирателя прославленному музею. Горшин подарил 60 первоклассных картин известных русских живописцев. Такого количества работ единовременно, насколько я помню, Третьяковка за последние десятилетия еще не получала.

Именно тогда я познакомился с Сергеем Николаевичем. Он не был ни художником, ни искусствоведом, хотя и те и другие относились к нему с величайшим почтением. И в своей профессиональной области - защита леса и древесины - он был достаточно именитым: доктор технических наук, заслуженный деятель науки и техники РСФСР, профессор. Встретился с ним в его скромной квартире в Химках. В ней я не увидел современной мебели, хрусталя или старинного фарфора - никаких дорогих вещей. Но поражало другое - огромное количество картин, которые сплошь занимали все стены, от пола до потолка. И каких авторов! В небольших комнатах была представлена вся история русского, в основном пейзажного, искусства. Лучшие имена и достойные образцы. Итог сорокалетнего собирательства Сергея Николаевича.

- Как это вам удалось?

- Может быть, потому, что коллекционирование стало не просто увлечением, занятием в свободное от работы время. Но, пожалуй, второй натурой, без чего я уже не представляю свою жизнь. Однако меня интересует прежде всего пейзаж, что вполне соответствует и моей основной, "лесной", профессии. Более того, соответствует моему философско-нравственному мировоззрению. Помните, - у Бунина:

Нет, не пейзаж влечет меня,
Не краски жадный взор
подметит,
А то, что в этих красках
светит:
Любовь и радость бытия.

"Искру" столь всепоглощающей страсти заронил в Горшина - нет, нет! - не собиратель, а знаменитый авиаконструктор, академик Олег Константинович Антонов. В его КБ Сергей Николаевич работал во время войны в Новосибирске. Он не только хорошо разбирался в живописи, но и сам писал красками. Антонов часто приглашал молодого инженера домой, показывал свои картины. Заметив его интерес к живописи, острый глаз и природный художественный вкус, он и посоветовал собирать картины.

Первым Сергей Николаевич приобрел в 1945 г., будучи еще в Новосибирске, холст А.Соколовой "Окно. Розы на фоне гор", датированный 1930 г. Затем были куплены "Утро в Усть-Нарвском заливе" Билибина (1900 г.) и эскиз картины "Поцелуйный обряд" Маковского - само произведение хранится в Русском музее. Но они не определили дальнейшей стези коллекции.

Однажды в крохотном магазинчике на Неглинной, в котором торговали посудой и мылом, Сергей Николаевич увидел в шкафу грязный холст, вероятно, заброшенный туда за ненадобностью. Еле-еле уговорил показать его. Но что на нем изображено, понять было трудно. Уж хотел отказаться от покупки, как приметил штемпель "Союз русских художников", к творчеству членов которого Горшин уже в то время проявлял большой интерес. Словом, взял он холст. Хотя сильно сомневался, что сделал удачное приобретение. Поэтому обрадовался, когда после реставрации получил прекрасную картину М.Аладжалова "На Волге".

Вскоре Горшин принес из антикварного магазина "Лесное озеро" С.Жуковского, также члена "Союза русских художников", живописца, в дальнейшем определившего облик его собрания. Но покупка досталась с большим трудом, ибо стоила больших денег. И Сергей Николаевич понял: серьезное собирательство - занятие весьма дорогостоящее. Поэтому нужно решиться на многие житейские и бытовые жертвы. Пришлось отказаться от покупки автомашины, о которой он и его жена, Валентина Михайловна, так мечтали, от разных застолий, от курения, южных курортов... Теперь Сергей Николаевич даже в выходные дни допоздна сидел за письменным столом - работал над научными трудами, книгами, разного рода приработками.

Но среди своих картин он и отдыхал.

- Они - мои лекарства и мои таблетки!

И они действительно помогали ему. В восемьдесят с лишним лет он занимал должность заместителя директора по научной части солидного института, его работоспособностью восхищались молодые коллеги.

Как ученый, он понимал, что нельзя собирать картины "на глазок", по принципу "нравится - не нравится". Без основательных искусствоведческих знаний невозможно сформировать добротную, без "фальшаков" и подделок коллекцию. Поэтому изучает соответствующую литературу, монографии и каталоги. Собрал отличную искусствоведческую библиотеку, а также более двадцати тысяч художественных открыток. Теперь он мог с пониманием судить о произведениях того или иного художника, об их месте в развитии искусства.

Все же Горшин был не "типичным" собирателем. Так, он покупал картины только в государственных магазинах. Никогда не продавал их и не обменивал. И, как это ни парадоксально, старался не общаться со своими "коллегами", особенно с теми, кто из собирательства делал бизнес.

Считал кощунственной, порочной практику коллекционеров самим пытаться реставрировать картины. Ведь сколько прекрасных произведений было погублено именно потому, что кто-то брался их "подновить" или "подмазать". Сам же Горшин пользовался услугами, хотя и дорогостоящими, но профессиональных реставраторов Третьяковской галереи или Государственного музея изобразительных искусств имени А.С. Пушкина, мастеров высшего класса.

Горшина отличало от типичного коллекционера и то, что он не гнался за "громкими" именами. Хотя в его собрании были и знаменитости: Айвазовский, Шишкин, Саврасов, Левитан, Поленов, Коровин, Нестеров, Архипов, Васнецов, Остроухов, Крымов, Юон...

Однако произведения не этих знаменитых художников определили облик коллекции, а живописцев первой четверти нашего века. В основном, повторяю, членов "Союза русских художников". Не столь, наверное, популярных, даже порой несправедливо забытых. Сергей Николаевич как бы заново их открывал, восстанавливал их творчество в истории отечественного искусства, по крохам выискивал о них биографические сведения.

Горшин очень любил творчество К.Бялыницкого-Бирули, который был представлен в его коллекции наибольшим количеством работ - 28 пейзажами. Прежде всего "весенними" и "осенними". Это "Весенний день", вариант картины, находящейся в Русском музее, великолепный "Вечер на озере Удомля", вариант картины "Час тишины. Вечер на озере Удомля", созданной в 1911 г. и ныне хранящейся в Государственном художественном музее Белоруссии, "Тригорское. Березы у реки Сороть", "Домик няни Пушкина в Михайловском" и другие. Они импонировали Горшину, как он сам признается, "чистотой и хрустальной прозрачностью красок, поэтичностью и глубоким лиризмом".

Из "фаворитов" назову еще В.Бакшеева - 5 работ, М.Аладжалова - 9 работ, А.Степанова - 15 работ, С.Жуковского - 8 работ. Произведениями Жуковского Сергей Николаевич особенно гордился. Однако его привлекали не более известные его "усадебные интерьеры", а только "чистые" пейзажи. Такие, как "Весна в лесу" (1918 г.), побывавшая на ряде выставок, а затем бесследно исчезнувшая и отысканная в каком-то магазинчике Горшиным; "Осень", "Ранний снег", очаровательный "Вечер", "Летний день", "Дорога в лесу", "Лесное озеро" - этюд одноименной картины 1912 г., ныне находящейся в Харьковском художественном музее.

Горшин заново "открыл" и такого своеобразного живописца, как М.Мещерин. В начале века его картины были заметным явлением в художественной жизни России, их высоко ценил академик Грабарь. Но после смерти художника в 1916 г. он вышел "из моды", был совершенно забыт. Его произведениями почему-то не интересовались ни музеи, ни коллекционеры. Лишь Горшин их всячески выискивал. Шесть картин Мещерина составили монографический раздел собрания. Теперь они переданы в Третьяковскую галерею, которая доселе не имела ни одного его пейзажа.

- Человек, который серьезно занимается коллекционированием произведений изобразительного искусства, - рассказывает Сергей Николаевич, - вначале не задумывается о конечной цели своего увлечения, о дальнейшей судьбе им собранного в течение всей жизни. Но с возрастом приходят подчас болезненные вопросы: что делать с коллекцией? Продать? Но тогда зачем было ее собирать? Оставить родственникам или друзьям? Но и тогда, вероятнее всего, она будет продана и как единое целое перестанет существовать. Как же поступить? Я давно решил: чтобы сохранить коллекцию, нужно отдать ее музеям...

Лучшие 60 картин Горшин, повторяю, передал Третьяковской галерее. Но "вечность" Горшину принесла не Третьяковская галерея, где его коллекция, единожды с таким триумфом показанная, была упрятана в запасники и растворилась там без всякой, вероятнее всего, возможности вновь когда-нибудь быть выставленной даже частично.

Надежды же Сергея Николаевича на самостоятельное существование своего собрания сверх всяких ожиданий полностью оправдали Химки, город, в котором он прожил несколько десятилетий и который стал ему родным. Сюда он передал основную часть коллекции - 26 картин. Они были приняты с благодарностью и образовали совершенно новый музей - картинную галерею. Она заняла несколько залов в одном из лучших зданий, некогда принадлежавшем горкому партии. Галерея торжественно, с подлинным восторгом и признательностью была открыта в 1991 г. Был издан и превосходный каталог собрания.

Именно в Химках свершился "звездный час" Сергея Горшина - ученого, собирателя, человека.

Сергей Николаевич умер в 1997 г., немного не дожив до девяноста лет. Но его имя носит теперь Химкинская картинная галерея. Горшин, как и при жизни, остается навсегда среди своих картин.