И тогда толпа ворвалась в Кремль

Туристы вернулись, эпидемия осталась. Фото Reuters

Для начала любого исследования, как мне кажется, принято поговорить об историческом контексте. О нашей истории – я имею в виду последние 2000 лет, в течение которых заявили о себе две мощнейшие эпидемии чумы. Одна разразилась в IV веке, большей частью в Византии. В следующий раз эпидемия чумы пришла в Европу в XIV веке. Это нашествие сильно повлияло на экономические, культурные отношения между странами континента.

Затем, после Первой мировой войны, явилась знаменитая испанка, которая унесла жизни чуть ли не 17 млн человек.

Таким образом, серьезные эпидемии периодически охватывают население значительной части Земли. Но такую глобальную, какую мы сегодня наблюдаем и переживаем, вспомнить трудно. Эти процессы слабо поддаются осмыслению. Прежде всего для осмысления чего-то невиданного необходимо время. Временная дистанция позволяет уйти от сиюминутных эмоций и увидеть интересующее нас явление как целое.

Начнем с того, что за последние 30–50 лет в евро-атлантической цивилизации, то есть в Европе, в Северной и Южной Америке, сильно изменился образ жизни людей.

Прежде всего население Земли неуклонно растет. Сейчас на планете нас уже около 8 млрд человек. Еще 200 лет назад в мире было людей примерно в два раза меньше, чем сейчас. Однако не это главное.

Куда ведет столпотворение

Радикально изменился образ жизни. С наступлением нынешней эпидемии я задумался над тем, какую услугу коронавирусу оказывают такие события, как международные и национальные фестивали, гастроли, спортивные соревнования, различные обмены профессиональным опытом, поездки на отдых в своей стране и за рубеж…

Все это и многое другое в нынешнем веке с его технологиями и скоростями стало носить массовый характер и осуществляется так легко, что это не сложнее, чем воды напиться.

В нынешних условиях жизнь стала опасной как раз из-за того, что межчеловеческие связи, межгрупповые контакты стали слишком плотными. Объем этих связей перешел порог, за которым эпидемия неизбежна.

За последние 30 лет в более-менее развитых странах сложился так называемый средний класс, который полюбил отдыхать за рубежом. А туда надо ехать, плыть, лететь…

Причем такие передвижения в сознании динамичных отпускников не добавляют им осторожности. Окружающий мир переживается как комфортный и безопасный. Мы пребываем в комфортном и надежном пространстве. Мысль о том, что можно заболеть, просто не приходит в голову.

Ощущение надежности и защищенности закрепилось в сознании среднего человека. Пандемия взламывает и разрушает это убеждение.

Мы научились неплохо справляться со знакомыми угрозами. Короновирус – качественно новая угроза. Можно надеяться на то, что будут найдены способы борьбы и локализации этой пандемии. Но сейчас это требует от нас существенных изменений в образе жизни и поведении.

В то же время история с короновирусом показала, что Россия не хуже других стран встретила столь непростую эпидемию.

Как показывает история, борьба с такой опасностью – это всегда битва, и она в конце концов с теми или иными утратами заканчивалась победой человека.

Только почему-то при этом героям борьбы с эпидемиями после очередной победы всегда было странно смотреть на ту повседневную жизнь, в которой не нужно неделями бороться в палатах за жизни тяжелых больных или мчаться в какую-то деревушку ночью, чтобы доставить в клинику и блокировать у инфицированного пациента дальнейшее развитие опасного процесса.

Героям борьбы с эпидемией, спасателям чужих жизней, трудно понять тех взрослых людей, которые не могут уяснить, почему от них, совсем не врачей и не уборщиков, иногда требуют наведения какой-то абстрактной чистоты, соблюдения общественной гигиены или санитарного порядка.

Мы имеем дело с населением, которое не желает изменять свои привычки и отказываться от устойчивых моделей поведения.

И это непонимание демонстрирует себя в самый разгар борьбы с коронавирусом. Взять хотя бы историю с ношением масок – это даже не разгильдяйство, а просто вредительство санитарному режиму, без которого все остальные усилия врачей теряют свою эффективность.

Книга счастья завтрашнего дня

Теперь хочу рассказать о том, что сегодняшняя ситуация с ковидом ложится в другой тренд, не менее важный. Дело в том, что в последние лет пять на Западе, в рамках ЕЭС, США и в целом в евро-атлантической цивилизации, все активнее идет курс на переход от энергоносителей, которые постоянно добываются, к возобновляемым источникам энергии.

«Сколько их! Куда их гонят? Что так жалобно поют?» Фоtо Reuters

Есть такое важное понятие – биологическое разнообразие. Так вот, в последние пару веков оно критическим образом сужается. И этот процесс осознается как серьезная глобальная проблема.

А ситуация с пандемиями, оказывается, входит в целом в те тренды, которые осмысливаются с начала еще 70-х годов прошлого века, когда была написана такая работа, как «Пределы роста».

В ее основу был положен доклад Римскому клубу, опубликованный в 1972 году и содержавший результаты моделирования роста человеческой популяции и исчерпания ресурсов. Данные был получены в результате компьютерного моделирования роста потребления и снижения ресурсов.

Модель была построена на пяти главных параметрах: численность населения Земли, индустриализация, производство продуктов питания, истощение природных ресурсов и загрязнение окружающей среды. Каждый из них отражал собственную динамику и показывал свое влияние на остальные параметры.

Через 20 лет, в 1993 году, три автора этого доклада, Донелла Медоуз, Йорген Рандерс и Деннис Медоуз, выпустили книгу «За пределами роста», которая уже скорректировала сценарии первоначальной модели, но с учетом 20-летних данных с момента опубликования первого доклада.

Последняя обновленная версия доклада была опубликована в виде книги в 2004 году под названием «Пределы роста: 30 лет спустя».

По мнению создателей модели, она могла грубо имитировать развитие мировой цивилизации с помощью пяти основных взаимозависимых переменных: численности населения, объема капиталовложений, использования невозобновляемых ресурсов, загрязнения среды и производства продовольствия.

В книге была выражена надежда на то, что человечество примет упреждающие меры по ограничению и регулированию роста и переориентации его целей, которые позволят избежать чрезмерной нагрузки на окружающую среду и выхода за пределы самоподдержания Земли. Однако, по их мнению, «чем дальше, тем болезненнее будут эти изменения и тем меньше шансов будет оставаться на конечный успех».

«Пределы роста» – не наш бестселлер

В нашей стране озабоченность пределами роста практически не ощущается. В то время как, например, в Польше идет работа по сворачиванию добычи угля. Правда, Англия это у себя сделала лет 30 назад. Но лучше поздно, чем этого не делать вообще. По всей Европе можно увидеть ветряные электростанции. Заметна тенденция перехода от нефти к газу.

Сегодня легковые электромобили перестали быть экзотикой. К 2030 году в Европе собираются половину автомобилей перевести на электротягу.

Иными словами, мы – свидетели очень значимых процессов, которые будут менять дальше окружающий нас мир. И эти перемены однозначно могут оказать опосредованное влияние на улучшение здоровья общества.

Вчера в метро я не без радости заметил, что многие люди носят маску не только на рту, но и упаковывают ею свой нос. Видно, что-то стало меняться в понимании этими анархистами нынешней недоброй реальности.

Происходит осознание масштабов угрозы и беды. На это, как мне кажется, сильнее всего повлияло количество умирающих за каждые сутки людей.

Перенаселение - одна из угроз, стоящих перед человечеством. Фоtо Reuters

При этом хорошо, что наши наука и медицина работают без остановки над вакцинами, лекарствами и другими возможностями в этой области. И здесь надо отдавать себе отчет в том, что эволюция – дело постоянное.

Поэтому сегодня 8 млрд человек представляют собой еще и огромное поле, на котором все время продолжают развиваться и жить различные вирусы и бактерии. И каждое из этих живых существ – участник непрерывного процесса эволюции.

Надо понимать, что, когда мы поборем ковид, непременно появится что-то другое, быть может, более опасное и губительное. Вспомним о том, что аборигены Северной Америки жили себе спокойно и ничем эпидемическим не болели. Приплыли испанцы и португальцы и принесли болезни со всеми вытекающими из этого путешествия последствиями.

Иными словами, мир меняется через контакты, через коммуникации, а поскольку этого процесса нельзя отменить, то остается разрабатывать оптимальную стратегию и, разумеется, при этом развивать медицину.

А дальше думать, например, о стиле своего поведения, о моделях нашего образа жизни, то есть обо всем, что вбирает в себя человеческая культура. При этом не надо забывать, что мы живем в мире с другими странами и народами. С ними тоже надо сосуществовать, и желательно дружно.

К тому же глобализацию никто не отменял. Сегодня китайская экономика не может существовать без экономики всего мира, которым она продает свою продукцию. То же самое касается США, России и всех остальных стран. Сегодня как никогда прежде мир представляет собой одно большое целое.

Но надо ли при этом каждому человеку именно во время эпидемий пытаться изучать весь этот мир, перемещаясь из одной страны в другую, да еще поездом, самолетом, кораблем…

А вот это по-русски

На днях мои студенты меня порадовали тем, что не очень обрадовались занятиям на удаленке. Конечно, говорили, это хорошо, когда ездить не надо, – меньше вирусов нахватаешь. Но в то же время им неинтересно учиться дома в компании одного компьютера, когда нет ни преподавателя, ни других студентов.

Что же до опасности подхватить заразу и тем более умереть, то тут уж у каждого из них свое ощущение. Конечно, как молодым им свойственно возрастное легкомыслие. И это понятно. В их возрасте мысль о том, что они могут «отдать концы», просто не существует.

Их действительно пока совсем не касается, что там будет через 50 лет. Потому что это еще немыслимо далеко и вообще совсем не про них.

Но потом эта иллюзия проходит. А вообще я замечаю, что они все равно и в этом измерении все разные. Да и текущие сейчас действительно опасные дни они переживают совсем не так, как это было, скажем, при Екатерине II в XVIII веке.

Тогда эпидемия тоже была нешуточной. В Москве прошел слух о том, что икона на Варварских воротах сама врачует от этой жуткой заразы. И народ стал быстро там собираться.

Тогда архиепископ московский Амвросий, осознавая, что от этого скопления идет распространение заразы, повелел икону снять и поместить там же в храм. В ответ толпа ворвалась в Кремль, разыскала этого старичка и убила его. Таков был уровень народного понимания природы эпидемии.

Близкие события происходили в 1830 году, в эпоху Николая I. Тогда тоже была эпидемия, которую народные массы интерпретировали так: это врачи сами травят народ, а некоторых больных, даже еще живых, закладывают в гроб. И все потому, что эти целители все немцы, от которых что еще можно ожидать.

В это время в Европе уже внедрялись идеи карантина. Строго запрещалось трогать трупы людей, умерших от заразных болезней. Искались и другие рациональные методы борьбы с опасными инфекциями. Но что касалось именно эпидемий, то с ними боролись только государства. А вот общества, не имеющие государственности, этим не занимались. И не оттого, что им было страшно. Просто люди, живущие племенами, не имели той плотности населения, при которой на их территории возникали бы эпидемии.

Постепенно, изучая разные типы государств и населяющих их обществ, мыслящие люди обнаруживали в каждой стране особенности и традиции в развитии того, что можно назвать гигиеной совместной жизни в условиях разных форм социального проживания.

Социальная гигиена зависит прежде всего от того, на каком уровне находится культура той или иной страны и соответственно ее граждан. А уже от этого знания можно осуществлять развитие самых разных сфер жизни.