Юрий Батурин: Не надо пятиться от абсурда. Надо его преодолеть

Гоголь свой «Нос» никогда не держал по ветру. Фото агентства «Москва»

«Если ученые от научного юмора перешли к сатире – дело плохо», – заявил в начале дискуссии главный научный сотрудник Института истории естествознания и техники имени С.И. Вавилова РАН (Москва), член-корреспондент РАН Юрий Батурин.

Реформа РАН уже на протяжении шести лет остается основной мишенью сатиры российских ученых. По словам Батурина, начиная с 2013 года, выходит масса публикаций о преобразованиях в академии. «В основном иронических, – заметил он. – С началом перестройки РАН многие ученые почувствовали, что оказались в абсурдном мире. Можно смеяться бесконечно, но лучше разобраться в первопричине абсурда и понять, что делать дальше».

Поэтому в своем докладе он обратился к известнейшему произведению мировой литературы – поэме Льюиса Кэрролла «Охота на Снарка». За почти полтора столетия это сочинение обросло множеством интерпретаций, появившихся в самых разных странах. Но наш исследователь не мог не сопоставить все происходящее в произведении с тем, что в России названо реформой РАН.

Загадочный Снарк – это не что иное, как научное творчество и свободный дух интеллектуального поиска. А группа снарколовов в отечественной реальности – реформаторы академической науки.

Из многочисленных персонажей поэмы (среди которых Балабон, Болванщик, Буквоед-юрист, Брокер, Башмачник и матросы) важное место занимает Baker – Пекарь. Его можно отождествить с Большим ученым, который «выпекает» добротный научный продукт. Ученого-Пекаря убедили (а может быть, он и сам поверил), что в конце реформы науку ждет счастливое будущее. Поэтому он примкнул к команде снарколовов. Что случилось с ним потом, хорошо известно всем математикам. Преобразование пекаря в математика продемонстрировала последовательность действий, напоминающих замешивание теста: исходная фигура разбивается на все более и более узкие полосы и в пределе исчезает.

Именно это происходит и с героем поэмы Кэрролла: он превратился в прямую линию, не имеющую толщины, а затем исчез.

Вероятно, Большой ученый потратил себя без остатка на отчеты о том, чего он так и не сумел сделать. Не это ли ждет любого уважающего свой труд пекаря от науки, который доверил свое будущее реформаторам РАН?

При этом Батурин сравнил российскую науку с автомобилем, которому надо из пункта А добраться в пункт Б. Реформу уподобили фольге, которую прицепили на лобовое стекло автомобиля. Фольга не дает возможности водителю рассмотреть дорогу. На фольге есть индикатор, показывающий затраты на ремонт автомобиля, если сделать поворот влево или вправо. Так, «вслепую», по мнению ученого, управляет наукой Министерство науки и высшего образования. Индикатор – показатель количества статей, опубликованных в Web of Science.

«Раньше был механизм, дающий общее представление о науке у людей, ею занимающихся, – Академия наук. По отраслевым отделениям знали, что делается в институтах. В президиуме академии отслеживали работу отделений. Реформа началась с ликвидации этого механизма обзора. Его превратили в клуб ученых».

Подобную ситуацию абсурда описывал и Гоголь, когда Нос у майора Ковалева вдруг соскочил с него, надел сюртук и стал служить по ученой части. Затем Батурин процитировал еще одну книгу, где мир вдруг становится странным. В романе братьев Стругацких «За миллиард лет до конца света» ученый, находящийся на пороге открытия, стал замечать, как вокруг нарушается логика происходящего. По мнению автора доклада, сегодня мы находимся на пороге цифровой экономики, в начале бифуркации, искривления мира. Стоим себе на развилке дорог и все выбираем: двойное компьютерно-бумажное управление или что-то новое.

Выбор рисковый, прежде всего для руководства наукой. Потому как суть цифровизации – в отделении знака от носителя. Бюрократия почувствовала опасность и стала интуитивно сопротивляться. Сегодня чиновников больше, чем во времена СССР. Но в цифровой экономике бюрократии в сегодняшнем понимании этого слова просто не будет.

«Всем научным отраслям: математике, информатике, социологии, семиотике, философии – надо поставить задачу разработки принципов и концепции беззнаковой системы управления наукой, – призвал Юрий Батурин. – Метафорой может служить переход от «дорожных карт» науки к управлению типа Google Science. Сопротивляться же научной перестройке поздно. Абсурду теперь нужно помогать. Ведь вокруг Web of Science уже появился бизнес. За деньги делают публикации, и не надо против этого возражать. Через какое-то время мир возмутится, что Россия замусорила Web of Science. И тогда наши руководители скажут: «Нужна новая реформа!» А мы ответим: «У нас есть новая концепция управления наукой!» Реформаторы науки ныне не понимают, в чем движущая сила науки. Мы понимаем. Это наше преимущество, которое надо использовать. Не надо пятиться от абсурда, нужно быстрее к нему продвигаться и пройти сквозь него к здравому смыслу».

Поднятая тема вызвала горячее обсуждение.