Александр Рубцов
«Все-таки этот в очках никогда не освоит наш язык!» Жерар Гаруст. Отклонение. 2010. Изображение с сайта templon.com
О том, какое место ирония занимает в современном мировоззрении, говорил и руководитель Центра исследований идеологических процессов Института философии РАН (Москва) Александр Рубцов, назвав время, в котором мы живем, постсовременностью. Это объективная ситуация, сложившаяся после того, как высокий модерн исчерпал все возможности развития нового времени. Модерн привел к абсурдному результату – гипертрофии порядка, тотальному проекту. Постмодерн – культурная реакция на эту ситуацию. Мы – люди постмодерна, при котором сложилось другое отношение к порядку. Эклектика вошла в практики повседневности: моду, системы – питания, медицины, образования, все перепутав и перемешав. Постмодернизм – «партия» постмодерна, в которой художники, философы, музыканты и архитекторы воплощают его идеи в творчестве.
Пример постмодернизма в одежде – джинсы, которые специально состарили, сделав потертости и дырки, в архитектуре – висящая в воздухе колонна. Постмодернизм – насмешка, прикол, имитация исторически сложившегося. Страшно здесь, когда исчезает ирония. К примеру, в Москве появились здания, которые называют лужковским модерном. Люди с «совковым» мышлением из западной архитектуры понадергали приколы и налепили на официозные здания для красоты. В этом уже нет изящества самоиронии постмодерна.
В литературе и философии постмодернизма синтаксис – постоянное демонстративное нарушение взаимоотношений между элементами либо эстетизация нарушений, художественная попытка работать на диссонансе. Но диссонанс здесь не подчеркивает гармонию в целом, а разрушает ее. Семантика представляет собой коллаж цитат из рутинированных текстов. Обычно в цитате воспроизводится смысл источника. Постмодерн же разрушает изначальный текст, используя его элементы как строительный материал для собственных текстов, меняя смысл первоисточника. В прагматике же главным словом становится ирония.
В философии полно людей, пишущих о современной иронии, только иронистов мало, заметил Рубцов в ходе дальнейшей дискуссии. Гениальным иронистом был влиятельный американский ученый Ричард Маккей Рорти. Будучи философом, он иронизировал над философией с ее статусом фундаментальной, законодательной «привилегированной» дисциплины.
В книге «Случайность, ирония и солидарность» он пишет, что философия в прежнем своем качестве умирает. Как и в религии, в ней уже не будет вселенских движений. Но, уходя из этих пространств, она проникает во все поры жизни. Философия сегодня занимается смазыванием трущихся поверхностей между государством и обществом, наукой и культурой, национальностями… Она проникает диффузно и работает.
Сегодня необходимо больше философской публицистики. К этому лично я отношусь очень серьезно. Помимо публикаций в научных журналах пишу каждый год порядка 40 статей в газеты и журналы. Если количество просмотров моей статьи на сайте нашего института – 100, то на РБК – 270 тыс. Это важно».
В ходе дальнейшей дискуссии Рубцов получил слово для реплики. «Вы говорите, что ученые не могут справиться с управлением собой, – возмутился он. – Но потом оказывается, что те, кто берется решать эту проблему, делают все гораздо хуже ученых. Говорят, что Россия не готова к свободе. А к несвободе она готова? Вместо того чтобы выстраивать безумные структуры, которые только мешают, давайте решать проблемы и наводить порядок внутри научного сообщества, как всегда это было».
комментарии(0)