Исследователи заглянули в ценностный мир гуманитариев

Какими они будут интеллигентами, они не знают или не хотят знать. А вот диплом не помешает. Фото агентства «Москва»

В основу этой статьи положены результаты всероссийского исследования «Как живешь, интеллигенция?». Вопросы на эту тему мы начали задавать еще в мае 2017 года. Нашими респондентами были 1450 человек. Из них: 450 учителей и преподавателей вузов, 700 работников здравоохранения (врачи и средний медицинский персонала) и также 300 деятелей культуры из 14 регионов страны, включая Москву и Санкт-Петербург.

Эти группы гуманитарной интеллигенции были избраны потому, что они представляют самые крупные сообщества среди гуманитариев. Ровно такие же лидеры есть в естественно-научных и технических группах, занятых интеллектуальным трудом. Наш выбор определялся тем, что именно гуманитарная интеллигенция в 1990-е годы стояла в перестроечном авангарде, и вообще именно гуманитарной интеллигенции всегда приписывалось активное участие в формировании общественного сознания в России. Поэтому было важно посмотреть, изменилась ли ее роль в 2010-е годы.

Нам было важно при этом такое базовое понятие, как жизненный мир, его смыслы и ценностные ориентации. Так как, по мнению ряда исследователей, эти замеры приобретают особую значимость в связи с решениями людьми своих насущных социально-экономических, социально-политических и социально-культурных проблем.

Мы исходили из того, что значение и роль жизненного мира можно понять, только осмысливая органическое единство осознания человеком прошлого, настоящего и будущего в жизнедеятельности того слоя общества, который мы называем интеллигенцией. И вообще, будущее таких жизненных устремлений и ориентаций людей мы можем понять только в контексте достижений прошлого и поисков путей решения проблем в настоящем и будущем. Именно в этом ракурсе рассматривался нами смысл с точки зрения жизни различных групп/общностей интеллигенции.

Когда мы говорим о прошлом, мы имеем в виду значение, при котором огромную роль играет память. При анализе настоящего смысл жизни отражает те ценности и ценностные ориентации, которыми люди оперируют, рассуждая о текущей жизни. При рассмотрении будущего важно увидеть цели (общественные и личные), которыми руководствуется интеллигенция, прибегая к такому инструменту прогнозного мышления, как воображение. Именно в сочетании различных смыслов, связанных с прошлым, настоящим и будущим, можно было понять видение жизненного мира современной российской гуманитарной интеллигенцией. Оговоримся, что мы оставили в стороне суждения о различии между понятиями «интеллигенция» и «интеллектуалы», считая, что в реальной жизни люди по-прежнему оперируют понятием «интеллигенция», относя к нему лиц с высшим и/или средним профессиональным образованием, занятых преимущественно умственным трудом.

Какие же основные выводы получены при изучении жизненного мира российской гуманитарной интеллигенции?

Во-первых, жизненный мир российской интеллигенции оказался пестрым полотном общественных отношений, которые отражают кардинальные изменения как объективных условий (состояние экономики, социальной политики), так и субъективных факторов (сознания и поведения, традиций и новаторства, ожиданий и оценок достигнутого результата), а также противоречивого поиска смысла своей публичной и приватной жизни. Соответственно в настоящее время невозможно говорить об интеллигенции как о единой гомогенной группе, которой присущи только общие черты, как это в определенной мере было характерно для советской интеллигенции.

Во-вторых, интеллигенция по многим показателям утратила гражданскую и культурно-нравственную роль, которые были ведущими с момента ее возникновения как в ХIХ, так и ХХ веках. Ее реакция, оценки, отношение к происходящим в мире и в стране событиям и процессам мало или совсем не отличаются от аналогичных показателей, которые отражают позицию всего население. Некоторые различия, связанные с оценкой труда, отношением к культуре и некоторым другим сторонам жизни, не очень значительны между исследуемыми группами интеллигенции, хотя оставляют надежду, что еще не все потеряно для сохранения и роста значимости общественной и профессиональной деятельности интеллигенции в развитии российского общества (табл. 1).

В-третьих, очевидно, что знание (образование) практически перестало играть роль в вертикальной, а нередко и горизонтальной мобильности. На первый план вышли такие факторы продвижения в жизни, в служебной карьере, как владение капиталом, причастность (принадлежность) к властным структурам, связь с нужными людьми. Образование осталось необходимым, но не самым важным маркером для определения успешного жизненного пути (табл. 2).

Сразу видно, кто здесь лирики, а кто - физик. Фото агентства «Москва»

В-четвертых, утеряны устойчивые мировоззренческие ориентиры, а также попытки связать их с определенным поведением. В результате есть незначительные расхождения в позициях по традиционным политическим ориентациям (левых или правых взглядов). Несколько отличаются педагоги, среди которых практически каждый пятый (18,3%) придерживается левых взглядов, что, на наш взгляд, связано с их более широкими контактами – с родителями, учениками, которые не ограничиваются информацией о процессе обучения: учителя постоянно сталкиваются с проблемами жилья, здоровья, благополучия, безработицы населения, влияющими на учебу их детей. То есть они чаще встречаются с социальными проблемами, чем их коллеги в сфере образования и культуры.

Анализируя данные по мировоззрению этих трех групп интеллигенции, нужно отметить, что на первый план выходят внешне привлекательные, но по сути аморфные ориентации на патриотические и национальные взгляды, под которыми могут подписаться сторонники как социалистических, так и либеральных взглядов, не исключая и тех, кто придерживается экстравагантного (например, монархических убеждений), деструктивного поведения и даже криминальной риторики (табл. 3).

В-пятых, четко выявлены неустойчивые отношения как в трудовой деятельности, так и в образе жизни гуманитарной интеллигенции, что выражается в ее нестабильном, негарантированном социальном положении, постоянном ущемлении ее прав и свобод, что особенно наглядно проявилось в так называемой оптимизации в сферах образования, здравоохранения и культуры (табл. 4).

В-шестых, у современной гуманитарной интеллигенции высок уровень аномии – пассивности, безразличия, инертности и как следствие уход в личную жизнь или в лучшем случае в процесс осуществления «малых дел» непосредственно в своей организации, учреждении (табл. 5).

В-седьмых, интеллигенция в значительной степени не верит в свое благополучное будущее, хотя и надеется на него, сомневается и скептически относится к будущему. Это скепсис ко всем проявлениям жизненного мира: труду, социальным отношениям, политике, культуре, олицетворяющих степень и уровень их взаимодействия не только с окружающим миром, но и на уровне мезо- и микросреды. Анализ данных проведенного исследования показывает, что интеллигенцию, как и все взрослое население страны, главным образом волнует такая проблема, как ощущение несправедливости, – об этом заявили 35%.

И хотя в эту трактовку вкладывается самое различное ее понимание – от несправедливости в обществе до ее проявления в трудовой организации или по месту жительства, все это заставляет людей в случае необходимости предъявлять серьезные претензии к общественному и политическому порядку. Что ярким образом и проявилось в процессе губернаторских выборов в 2018 году, когда многие ставленники «Единой России», олицетворяющие правящую власть, потерпели поражение. Не менее значимым присущим интеллигенции, стала такое устойчивое чувство, как невозможность повлиять на происходящее в обществе (24,9%) и стыд за нынешнее состояние страны (11,7%). С этими характеристиками коррелирует чувство аномии, выраженное в том, что 21,1% испытывают страх перед будущим и 10,8% – что дальше так жить нельзя. Несомненно, о неопределенности социального положения, его шаткости и неустойчивости говорит тот факт, что 33,5% затруднились с этой темой, так как факторы неопределенности в своем будущем имеют тенденцию к росту.

И наконец, следует отметить и такой факт, который связан с весьма возросшим скепсисом по поводу существования интеллигенции – от полного отрицания до ее характеристики как деформированной социальной общности. Причем это искажение сущности и природы интеллигенции связывается как с ошибочной политикой государства, особенно внутренней, так и с теми, кто ее вырабатывал и пытался реализовать за последнюю четверть века. Поэтому неудивительно, что 49,5% уклонились от признания многих позитивных черт у современной интеллигенции. А это, например, честность, порядочность, доброта, сочувствие, скромность, бескорыстие, благородство, уважение к чужому труду…

Именно поэтому возникла следующая особенность нашего исторического развития. Если в преобразованиях 1980-х годов ключевую роль играла интеллигенция, то в 1990-е годы ее сыграл другой слой общества, который можно, а главное – нужно назвать полуинтеллигенцией. Основными чертами последней являлись и являются имитация интеллигентности, интеллектуальная бездеятельность и пассивность, конформизм, полное неумение самостоятельно мыслить на общественные темы.