Властью лучше делиться

Вопросы к власти у швейцарцев конечно есть. Но зато нет серьезных претензий к депутатам и министрам, согласованно работающим в этом дворце. Фото Reuters

Недавно мне случайно попалась на глаза февральская статья швейцарского политолога Лукаса Лёйцингера «Почему в Швейцарии нет политической оппозиции?». Заголовок интриговал. Если бы речь шла о Северной Корее и даже о нашей стране, я бы и читать не стал. Может, сказал бы: «Это опять Запад на нас клевещет».

Но Швейцария – это уже что-то интересное.

Собственно, эту интересность пропагандирует и сам автор.

Вначале он рассказывает, а точнее, напоминает нам о тех выборах во Франции, которые сделали президентом Эммануэля Макрона – он при Олланде набирался опыта работы министром в национальном правительстве. Но для победы в президентской гонке ему потребовалось специально созданное для этого политическое движение «En Marche!».

С 24% голосов он все-таки вышел в финал, где его ждала Марин ЛеПен. Французы при таком раскладе проявили мудрость и осторожность, предпочтя Макрона как наименьшее зло.

А четыре месяца спустя в Швейцарии, с легкой обидой рассказывает Лукас Лёйцингер, произошло тоже очень важное событие, на которое за пределами этой страны никто не обратил ни малейшего внимания. А там проходили какие-то довыборы в Федеральный совет правительства, которому требовались семь «федеральных советников», можно сказать – министров. Зачем понадобились довыборы? Оказалось, что за несколько месяцев до этого один из министров, глава МИДа Дидье Буркхальтер, объявил о своей отставке, и потребовалось выяснить, кто займет покинутое им кресло.

И удивительным было то, что на кресло в кабинете претендовала лишь единственная партия – швейцарских либералов. Ни одна из остальных партий  Швейцарии своих желаний на этот счет даже не выражала. Поэтому парламентариям были представлены три либерала.

Нам трудно понять, но эти люди стали главными героями прессы накануне довыборов. Аналитические статьи были полны умных рассуждений, хотя и написанных литературным языком, но для посторонних читателей дискуссия выглядела шифровками с обратной стороны Луны.

На самом же деле вопрос особенностей формирования швейцарской исполнительной власти не такой уж  праздный. Есть там такое понятие, как «конкорданс», означающее принцип «межпартийного согласия». Он является результатом очень важных для истории страны процессов, дающих возможность заглянуть в самый центр швейцарского политического механизма. Чтобы узнать такие вещи, о которых, как убежден автор статьи, «вам не расскажут ни экскурсоводы (потому что они сами об этом ничего, как правило, не знают), ни исконные швейцарцы (будучи убежденными, что вы все равно ничего не поймете)».

Надо сказать, что многие швейцарские эксперты с гордостью рассказывают об особенностях национальной демократии.

Как считает политолог Клод Лоншан, власть в Швейцарии не концентрируется, как во Франции или России, в руках одного президента, а равномерно распределена по всем ведущим партиям, представленным в кабинете министров пропорционально поддержке, оказанной этим партиям избирателями. Федеральное правительство в Швейцарии формируется из семи министров, причем три первые по степени поддержки избирателей партии имеют право провести в кабинет по два министра.

Короче, по итогам парламентских выборов в Швейцарии определяется не один победитель, а как в спорте – это пьедестал из трех партий-призеров.  Если взять трижды по два министерских кресла, кому достанется седьмое? Оказывается, партии, занявшей четвертое место.

Такая формула, названная журналистами магической, появилась после выборов в Федеральный совет 1959 года и продержалась 44 года. Но Лоншан считает, что магического в этой формуле «межпартийной политической любви» очень мало.

По его мнению, не формула определяет общественное сознание в стране, а наоборот. Эти 44 года были временем стабильного, шаг за шагом, поступательного развития

Шажки эти были весьма неширокими, но в Швейцарии принято не торопиться и делать все обдуманно. Никаких исторических рывков и катаклизмов – но зато если уж тут принимали решение, то были уверены в его перспективе. Со своей стороны, партии, формировавшие эту магическую формулу согласия, делали это не из своей изначальной любви к гармонии, но исходя из тяжелого исторического опыта.

Таким образом, в Швейцарии была создана истинная магическая формула, которая выглядит следующим образом: если вам дорого отечество и вы не хотите его раскола и гражданской войны – властью следует делиться. Любая политическая сила, способная стать оппозиционной, должна быть привлечена к управлению и нагружена реальной политической ответственностью.