Войны в пространстве истории

Вот выйдет сейчас наш парусник «Крузенштерн», тогда и посмотрим – кто кого... Фото со страницы ВМС США в Flickr

Когда труд из безотчетной бесплатной естественности станет одной денежной нуждой, тогда наступит конец света, даже хуже конца – после смерти последнего мастера оживут последние сволочи, чтобы пожирать растения солнца и портить изделия мастеров.

Андрей Платонов

Если радикализировать оценку знаменитого британского ученого Эрика Хобсбаума, то ХХ век был не только самым коротким веком в истории, но и самым жестоким. Главные аргументы историка-марксиста таковы: на протяжении сотни лет господствовал принцип «цель освящает средства»; не было ни одного дня без войны; произошли две мировые войны; в итоге революций возникли тоталитарные системы; осуществлялась расовая дискриминация, геноцид и преследования за религиозные, мировоззренческие и политические убеждения; создана система концлагерей; выселялись и переселялись целые народы; применялись отравляющие вещества, ядерное и биологическое оружие.

По различным подсчетам, на протяжении ХХ века погибли сотни миллионов человек. Однако при обсуждении массовых убийств имеют в виду лишь физическое уничтожение человека. Такая система подсчета ограниченна – в ней нетрудно обнаружить все недостатки государственной статистики. Впрочем, любое убийство выходит за рамки физического уничтожения отдельного индивида и громадных человеческих масс. Вместе с физической смертью происходит истребление талантов, мыслей, чувств, ощущений, мечтаний, любви, печалей, радостей. Иначе говоря, происходит омертвление не только прожитой жизни человека, но и ликвидация будущего каждого индивида и миллионов людей. Поэтому не меньше резонов назвать ХХ век столетием абсолютного зла.

Убить и съесть

Обычно дикими варварами мы называем наших далеких предков – людей, которые жили в «начале человеческой истории». Однако исследование данного «начала» показывает, что адельфофагия (умерщвление и поедание части представителей своего собственного вида) была естественным состоянием человечества. В его рамках производство оружия первоначально было подчинено потребности разделки мяса и извлечения мозга павших животных. На основе этой потребности возникли острые камни для раскалывания черепов и добычи мозга в качестве пищи, затем дубины, копья и луки, которые использовались уже не только для убийства животных, но и для войны с другими людьми. Короче говоря, производство первобытного оружия было вплетено в процесс человеческого трупоядения животных. Затем оно распространилось на поедание людьми друг друга и в некоторых регионах существует до сих пор.

Возникает вопрос: как мы должны назвать себя, если воюем с помощью современного оружия (включая атомное) или посредством угрозы его применения (водородная бомба и биологическое оружие)? Кто более дикий варвар – трупоядный предок или современный человек?

При ответе на вопрос надо учитывать, что императив самозащиты предписывает всем бороться за существование и жизнь. Человек овладел огнем примерно 35–40 тыс. лет назад. С того времени началось развитие цивилизации. В ее состав входят кровавые столкновения между людьми. Возраст столкновений равен возрасту человечества. Их можно обнаружить на заре человеческой истории – в момент выхода человека из воды на сушу и начала его жизни в качестве сухопутного существа. С этой точки зрения войну можно определить как преобразование инстинкта самосохранения в целенаправленное нападение на другого человека. Первые следы древнейшей межрасовой войны археологи обнаружили на кладбище Джебель Сахаба в долине Нила.

Сегодня на выезде из Ростова в Батайск через всю дорогу висит баннер «Наше дело правое. Враг разбит. Победа за нами». Это – перефразированное изречение Сталина. Но оно приспособлено к перипетиям нынешнего противостояния России и Украины. Я предлагаю распространить высказывание «великого вождя и генералиссимуса» за пределы данного места и времени – на всю историю человечества. Буду исходить из того, что к настоящему времени человек победил всю живую природу. На пути к победе он без объявления войны провел следующие мировые войны:

– с дикими животными, незначительная часть которых была одомашнена, а большинство других видов истреблено или осталось в диком состоянии;

– с миром растений, когда человек приспособил к своим потребностям одни виды, а сколько уничтожил других – мне неизвестно;

– с чистым воздухом, из-за чего жителям городов дышать все труднее;

– с чистой водой, из-за чего ее давно покупают в банках;

– с собственным родом, ибо до сих пор изобретаются все более успешные средства самоубийства.

Человек победил во всех этих войнах. Если принять всерьез идеологему победы, то надо продолжать эти войны до победного конца. Кто же первым будет изгнан из земного рая: жители России или других государств? Независимо от ответа можно предвидеть, что в результате исчезновения человека опять вольготно заживут звери и, не исключено, воскреснут все их истребленные разновидности. Появятся и вырастут новые растения. Забьет чистая вода из источников. А солнечные лучи снова пробьются сквозь индустриальную мглу городов.

Вегетарианцам такой сюрреализм противопоказан. Сальвадора Дали «Осенний каннибализм» (1936). © Depositphotos/PhotoXPress.ru

Правда, уже во времена «дикости человеческого рода» конфликты между людьми решались не только посредством войны. В сообществе Semai вплоть до настоящего момента споры между племенами решаются в общей дискуссии. В ней участвуют все взрослые члены конфликтующих сторон. Окончательное решение принимают вожди, c которыми не спорит никто.

И все же в человеческой истории войны и революции преобладают. По поводу их главных причин и мотивов проведения существуют различные теории. В любом случае при объяснении каждой конкретной революции нельзя отвергать стремление революционеров к материальным благам и изменению своего собственного социального статуса. Для этого они предлагают целиком изменить социально-экономическую систему – построить более «справедливое» общество и государство, в котором они займут руководящие посты.

С кем и за кого Господь?

Главным духовным оружием войн и революций были и остаются семь мировых религий: политеистический индуизм, психологический буддизм, социальное конфуцианство, естественно-природный даосизм и три монотеистические религии (иудаизм, христианство и ислам). Затем к ним добавились политические идеологии. Однако ни одна из них даже не провозгласила «вечный мир» главным принципом всемирного устройства.

Возникает вопрос: неужели все религии целенаправленно стремятся сократить срок жизни своих сторонников и ради спасения души хотят поскорее отправить их к Богу, на небо, в рай, в ад или в нирвану? В канонах веры всех религий есть запрет «не убий» и приказ «возлюби ближнего». Но ни одна из них не соблюдает ни то, ни другое. Все используют социально-политические критерии, согласно которым благо конкретной религиозной конфессии и общества в целом выше блага индивида.

Я не знаю общей статистики всех жертв всех войн, революций, религиозного и политического террора, а также их пространственно-временной динамики, из которой можно было бы вывести определенные тенденции. Но в любом случае такую судьбу устроили религиозные вожди и политические руководители для своих прихожан и граждан «своих» и «чужих» государств. Как правило, при подсчете военных потерь указывают потери в людях, дополняя их материальными потерями (разрушенные города, деревни, произведения культуры). Но сегодня война идет на суше, в воздухе, на воде, под водой и в системах информации. В этих пяти сферах идет постоянное уничтожение всех видов существующей в них жизни, а не только человеческой.

Я полагаю, что история России XX века может рассматриваться как всеобщий эталон синтеза войны, революции и террора. За три недели до Октябрьской революции генерал Александр Жиркевич предупредил современников: «До выработки типа настоящих «граждан» долго еще нам блуждать от ярма к ярму. Без ярма же, как показал опыт нашей революции, мы существовать не можем. Пало иго самодержавия. Мы поспешили сунуть рабскую шею в ярмо ига революционного. Многие уже мечтают об иге немецком. Некоторые готовы идти навстречу старому самодержавию – бюрократическому произволу. Русский человек тоскует по порядку, таске и начальству. Мы были рабами всегда, в лучшие эпохи расцвета нашего политического, общественного существования… Теперь мы более чем рабы. Мы «лакеи обстоятельств» и жаждем повыгоднее устроиться».

Война преобразует мирный способ рассуждения на мышление в категориях войны. В результате совесть как главный критерий оценки норм человеческого общежития исключается (или маргинализируется) из сферы повседневных отношений. Война включает примат и эстетизацию борьбы, которая выходит за пределы морали. В результате человек становится преступником или машиной для убийства. Культивирование такого преобразования становится особым направлением политического воспитания и пропаганды, которые выводят военных преступников за пределы всех видов ответственности, описанных Карлом Ясперсом. Поэтому можно утверждать совершенно определенно: не только руководители наций и государств, но религии и идеологии тоже несут свою долю ответственности за легитимацию и глорификацию вооруженной борьбы между людьми.

От древности до настоящего момента история переполнена локальными и мировыми войнами. Ради убийства созданы системы военно-промышленных комплексов, которые изобретают все более эффективное оружие и средства массового уничтожения. Причем воюют между собой люди, которые не только ничем не провинились друг перед другом, но даже никогда не видели один другого. Руководители государств и прочие «отцы-командиры» заставляют их быть участниками обоюдного потенциального убийства, которое в любой момент может стать реальным – ведь право войны и мира не принадлежит непосредственным участникам войны.

Идея Бога связана с историей человечества. Бог был и остается беззащитным перед человеческой ложью, мошенничеством и убийством. Люди возлагают на Бога ответственность за действия, которые тот не совершал. Бог не требует жертв. Ответственность за преступную историю человечества и всех государств несут религиозные вожди и светские политические руководители. Именно они в своих целях культивируют, эксплуатируют и превращают в норму человеческую жадность, ненасытность и алчность. Речь идет о стремлении решать споры между народами и государствами путем войны.

Альтернатива – только жизнь!

С момента начала войны перед каждым индивидом возникает кардинальная проблема – пожертвовать своей жизнью ради интересов и целей, которые никто из нас перед собой не ставил и даже во многих случаях о них не задумывался. Эта угроза стоит перед каждым индивидом. Поэтому каждый должен спросить себя: что является целью моего существования – жизнь или смерть? На мой взгляд, никто посторонний не имеет права потребовать от меня пожертвовать своей жизнью ради интересов и целей, в осознании и формулировке которых я не принимал никакого участия. Но это относится не только ко мне, но и к подавляющему большинству жителей России, которые до сих пор вынуждены терпеть произвольное изменение курса внутренней и внешней политики своего государства, цели которой были и остаются спорными. Но спор по поводу этих целей до сих пор не стал главной темой публичных дискуссий. Власть имущие навязывают нам повестку дня, составленную ими самими.

Значительное число людей просто не ощущает ценность жизни. Такая недооценка – основная причина любых несчастий и бед. Война свидетельствует об отсутствии чувства универсальной ценности жизни у ее инициаторов. В советской пропаганде моего детства эти люди назывались «поджигателями войны». И я вместе со всеми пел песню:

И поджигателям войны мы приговор свой подписали

Вожди СССР всегда призывали бороться за мир. В виде реакции на этот призыв существовал анекдот: «Войны не будет, но будет такая борьба за мир, что камня на камне не останется». После распада СССР эта борьба переместились в постсоветскую ойкумену, в которой исчезло различие между своими и чужими, друзьями и врагами. Но даже в контексте всех постсоветских войн побеждают уцелевшие, а поражение терпят погибшие. Самая трудная жизнь предпочтительнее самой красивой смерти. Умирая, мы теряем все. Продолжая жить, мы обладаем всем. Познание ценности собственного «Я» рано или поздно приведет к тому, что будет вырван меч из рук тех, кто до сих пор продолжает угрожать друг другу и остальным людям массовыми убийствами и длит до бесконечности гонку вооружений.

Жизнь – это самоцель человеческого существования, которое не нуждается ни в какой иной цели. Вечность не покидает нас ни на минуту, пока мы действуем на всех участках наших больших и малых дел, реальных и потенциальных возможностей. Я навсегда запомнил констатацию из романа уже не помню какого автора: «Он напоминал того парня из Техаса, который вскочил на коня и помчался сразу во всех направлениях». Пока жизнь продолжается, мы остаемся парнями из Техаса, в различной степени реализующими идею деятельной жизни во всех ее измерениях. Но анализ основных понятий российской политики (государство, гражданское общество, личное и частное, народ и природа, дружба, добродетель, собственность) показывает, что в каждом из них содержится определенная пропорция сочетания лжи, насилия и манипуляции.

В этом смысле героизм есть процесс выработки приемов противодействия данному сочетанию и формирования своего личного синтеза истины, ненасилия и открытости всем людям в целях противодействия прежде всего той государственной рутине, в которой родился каждый из нас. Этот синтез определяет меру нашей свободы от обстоятельств, без которой продуктивная жизнь невозможна. Наибольшей ценностью обладает то, что постоянно проходит, – жизнь и все ее атрибуты, среди которых творчество и дружба стоят на первом месте после жизни как высшего блага.

В мире существует много всяких благ и идей, с которыми вполне можно жить мирно. И нет таких благ и идей, ради которых стоит жертвовать жизнью. Жить в процессе постоянного творчества и сердечной дружбы, решая при этом преходящие споры, – этот девиз можно признать общечеловеческим.

Я думаю, что личный синтез истины, ненасилия и открытости связывает творчество с дружбой. Мне кажется, что эта связь образует главный общечеловеческий принцип сосуществования. Ради него надо не только терпимо относиться друг к другу, но также одобрять и культивировать различия между индивидами, группами и нациями. Для этого следует навсегда отвергнуть те идеологические и политические формы, которые сеют ненависть между людьми:

– расизм, провозглашающий биологическое, социальное и интеллектуальное неравенство человеческих рас;

– фанатизм, который признает абсолютной истиной отдельную религиозную доктрину и политическую идею, а также обосновывает «необходимость» и начало войны за ее реализацию;

– шовинизм, который переоценивает достоинства одной нации, а все остальные рассматривает свысока или с ненавистью;

– ксенофобию, которая поддерживает неприязнь и вражду к чужим;

– политические и социальные идеологии, которые стремятся изменять мир путем вооруженных революций, войн и систем государственного террора;

– имперские идеологии, стремящиеся подчинять другие нации и государства;

– тоталитарные социально-экономические идеологии, которые стремятся ликвидировать экономическую независимость других наций и государств и навязать им единообразную социокультурную систему.

С учетом того, что все эти формы существуют до сих пор в самых разнообразных комбинациях, нынешние разговоры о глобализации на пространстве бывшего советского блока можно признать новым социально-экономическим типом постсоветского империализма, в формировании которого Россия стремится занять первое место. Данное стремление опирается на желание большинства людей, о котором апостол Павел писал почти две тысячи лет назад: «Желающие обогащаться впадают в искушение и в сеть и во многие безрассудные и вредные похоти, которые погружают людей в бедствие и в пагубу; ибо корень всех зол есть сребролюбие, которому предавшись, некоторые уклонились от веры и сами себя подвергли многим скорбям. Ты же, человек Божий, убегай сего, а преуспевай в правде, благочестии, вере, любви, терпении, кротости» [Деяния 1 Тимофею VI, 6].

Я полагаю, что каждый должен определиться в отношении «корня всех зол». На этом пути возможно соединение религиозной и светской рефлексии в целях формирования повестки дня публичной дискуссии относительно перспектив конца света, о чем предупреждал нас Андрей Платонов, слова которого поставлены в эпиграф статьи.