Александр Асмолов
Фото агентства городских новостей "Москва"
Феноменология свободы всегда была, есть и будет для любых наук о человеке, в том числе и для разных направлений психологии, манящей тайной.
По большому счету именно на понимание свободы, ее смысла были направлены огромные количества исследований в самых разных направлениях науки. Но среди этих исследований о свободе или несвободе, как правило, спорили между собой такие направления, как культурно-историческая психология Льва Выготского, замечательная психология Мишеля Фукои, одновременно было особое направление, которое называлось «экзистенциальный психоанализ», представленное знаменитой книгой Эриха Фромма «Бегство от свободы».
Когда мы говорим о свободе, то прежде всего строим разные схемы для понимания того, что же представляет собой психология несвободы. Почему у людей в разных ситуациях возникают всевозможные фобии. Это, например, страх войти в открытую дверь.
Но на протяжении многих лет в человеке выковывается так называемый эффект выученной беспомощности. Это когда явно или неявно, осознанно или неосознанно мы оказываемся порабощенными привычными, адаптивными схемами, предпочитая, чтобы кто-то за нас принял то или иное решение.
В последнее время мы пытаемся понять феноменологию свободы через оптику эволюционного анализа и говорим о том, что любые модели эволюции как бы подразделяются на два вида. Это адаптивные модели, когда вся жизнь на Земле сводится к формуле Карла Поппера, которая звучит так: «Выживают выжившие». То есть те, кто адаптировался, вошел в узкую специализацию, закрепился на самых разных ступенях той или иной устойчивой ниши и подчиняется всегда эффекту конечной цели, тем самым спасаясь от свободы.
Такой конечной целью может быть жизненное равновесие или материальное обогащение. А может быть гедонизм или мономодельное общество. А может такой целью быть рай или ад. Эти адаптивные модели, которые на самом деле вызывают бегство от свободы, делают нас заложниками разных трендов. Поэтому мы во всех жизненных обстоятельствах оказываемся заложниками эффекта края и не видим, что в эволюции есть особые формы, которые связаны с таким выбором, который не предопределен и не предсказуем. Эта форма называется преадаптацией (от лат. prae – «впереди, перед» и «адаптация»), которая является свойством организма (или органа) обретать приспособительную ценность для еще не осуществленных форм взаимодействия со средой.
В проекции на человеческую жизнь это значит, что надо иметь готовность свободно жить, опираясь на силу воображения в тех ситуациях, за которыми нет ни готовых алгоритмов, ни роботообразного поведения, ни разнообразных форм искусственного интеллекта.
Преадаптация связана прежде всего с проблемой выбора в непредсказуемых средах, а это и есть ключевая проблема свободы. Отсюда вытекает, что ради свободы мы идем на риск, выбираем то, что не связано с адаптацией, с трясиной конформизма, с психологией рабов, с крепостным сознанием.
Яркие примеры такого поведения описаны прежде всего Михаилом Бахтиным, когда он затрагивает феноменологию смеховой культуры. Они проявляются в поведении шутов, диссидентов, дон-кихотов и других. Культура всегда стоит перед выбором, пойдет ли она по рисковому, неизвестному пути или останется в закрытом тоталитарном обществе. А культура – это люди, личности, осуществляющие индивидуальный выбор, из которых потом может выйти свободное общество. А может получиться темное царство.
Есть такое русское слово – «притерпелость». Это состояние несвободного человека, который намерился было уйти туда, где свобода. Да что-то в последний момент помешало. Решил пока подождать, приглядеться: глядишь, и тут послабление будет.
Но перемен все не было, и желание свободы у человека куда-то ушло. И он стал жить ни бедно ни богато, а, как бы сейчас сказали, стабильно. В общем, притерпелся…
«Ты притерпелся к несвободе», – говорил в свое время Евгений Евтушенко.
Притерпевшаяся к несвободе страна обречена на доживание в историческом тупике. И не надо нам утешать себя тем, что это пока не про нас.
Каждый день я вижу, как нам в систему школьного образования политическими методами навязывают учебные стандарты буквально юрского периода. Проводится ориентация детей на исполнительское, рабское поведение. А это значит, что они будут совершенно не готовы адаптироваться в современном мире, полном серьезных вызовов, неопределенности, сложности и многообразия.
комментарии(0)