Верю!

«Не верю!» — самая знаменитая фраза Константина Сергеевича Станиславского. Театральных легенд, с нею так или иначе связанных, можно найти немало. Вот одна: актёр Николай Массалитинов однажды так был изведён замечаниями Станиславского, что попросил, чтобы Константин Сергеевич сам сыграл эпизод, а в это время повторял не переставая: «Не верю!» Но Станиславский не обиделся, и вообще он считал, что это — только слухи, а на самом деле он не так уж часто пользуется своим коронным «Не верю!». А ещё Станиславский говорил, что произносит эти слова «не от своего лица», а от лица простого зрителя 20-го или 30-го спектакля, который не верит в то, что происходит на сцене, в то, что говорит актёр. И только в этом случае, говорил Станиславский, «я от имени моего соседа-зрителя бросаю вам, как режиссёр реплику «Не верю!». И добавлял: «Принимайте мое «не верю» спокойно, делово... доверчиво!» — и просил прощения за плохой каламбур. 

Юбилей Станиславского — 150-летие со дня рождения — отмечали весь прошлый год. Конечно, проводились конференции, некоторые с таким размахом, что даже смущали западных коллег, которых селили в пятизвёздочных отелях, что, конечно, приятно, жаль, что научный размах был значительно скромнее.

Пользуясь вот уже без малого сто лет открытиями, терминами и трудами Станиславского, те, кто мог бы, а значит, и должен был это сделать, тем не менее не удосужились подготовить и издать полное академическое собрание его сочинений. На смену советской власти, душившей в своих ежовых объятиях Станиславского, пришла эпоха рыночных отношений, в которых К.С. стал конвертируемой валютой. Чем крупнее фигура основателя, тем основательней выгоды. 

За океаном мы уверенно рассказываем о величии гения. А здесь?

А здесь увенчанный сединами и лаврами профессор, отдавший значительную часть жизни глубокому и честному изучению наследия Станиславского, своей наилучшей ученице опрометчиво под диктофон даёт интервью, в котором категорически утверждает (к ликованию интервьюера), что «никакой Системы нет», что книга Станиславского «Работа актёра над собой» никуда не годится, что Немирович-Данченко был плохим писателем, кстати, таким же необразованным, как Станиславский, и вообще, оказывается, у Немировича были другие достоинства... Придётся процитировать, да простит Владимир Иванович: «Он в 15 лет имел взрослую женщину и мог её не только удовлетворить, но даже и содержать». 

Конечно, если так решительно отказываться от собственных богатств, по-прежнему, впрочем, конвертируемых за границей, можно главным событием прошлого года называть выход на русском книги Ханса-Тисса Лемана «Постдраматический театр», которую по научной ценности, думается, вернее всего было бы сравнить с коллекциями старинного оружия, которыми гордились в позапрошлом веке многие провинциальные коллекционеры, с гордостью подводившие гостей к мушкету Грозного или мечу Тамерлана... Им, кстати, тоже верили. Конечно, не все.

Один московский бизнесмен, некоторое время тому назад задумавший сделать в своём бизнес-центре виртуальное музейное пространство, посвящённое Станиславскому, обратился к известным лондонским музейным дизайнерам. Те, в свою очередь, попросили выделить десяток главных пунктов — главного в Станиславском. В этом списке был и такой пункт: «Был честен во всём, никогда не подводил товарищей по бизнесу». И это ведь правда.