Вагиф Гусейнов ДВАДЦАТОГО декабря 1999 г., сразу же после выборов в Госдуму, в Россию прибыл первый заместитель госсекретаря США Строуб Тэлботт. Одна из целей его визита - изложить консолидированную позицию западных стран в отношении чеченской проблемы. И не только изложить, но и потребовать от России немедленно прекратить боевые действия в Чечне и приступить к переговорам с руководством боевиков. В противном случае отношения Москвы с международным сообществом будут подорваны и Россию ожидает дальнейшее ухудшение отношений с Западом со всеми вытекающими последствиями.
Консолидированная позиция Запада в отношении чеченского конфликта сложилась в основном еще накануне саммита ОБСЕ в Стамбуле, а в последующем получила закрепление и развитие в ходе целого ряда общеевропейских встреч в рамках Евросоюза, Совета Европы, структур НАТО (Парламентская ассамблея, Совет НАТО). После саммита ОБСЕ еще более усилилась жесткая антироссийская риторика и в западной прессе, которая и до этого форума преподносила события на Северном Кавказе и в Чечне в значительной степени односторонне, основываясь, как правило, на информации, поступающей из пропагандистских центров чеченских сепаратистов.
После завершения саммита ОБСЕ и парламентских выборов в России появляются все новые моменты, свидетельствующие не только об ужесточении политики Запада, но, похоже, и о его намерениях более активно вмешаться в конфликт. В то время пока Строуб Тэлботт в Москве оказывал давление на российское руководство, министр обороны США Уильям Коэн 23 декабря 1999 г. на американской военной базе в Тузле (Босния) выступил с резким заявлением по Чечне. Он заявил, в частности, что Россия в Чечне нарушает нормы международного права и что методы, которые применяет Москва, "абсолютно неприемлемы". И такое заявление делает не дипломат и не политик, а руководитель военного ведомства самой мощной в военном отношении страны, лидера военно-политического блока.
Вместе с тем, как показывают события последних дней, эволюция позиции Запада в отношении чеченского конфликта на этом не завершилась. 24 января вопрос о санкциях против России обсуждался на заседании Совета министров иностранных дел Евросоюза. И хотя дело там закончилось лишь довольно резким политическим заявлением, однако на этом западные страны не остановились.
В наиболее концентрированном виде позиция Запада по Чечне была выражена на сессии ПАСЕ 24-28 января 2000 г., где был поднят вопрос о приостановлении членства России в этой организации в связи с чеченским конфликтом. В итоге России фактически поставлен ультиматум: "Немедленно остановить несоразмерные военные действия в Чечне, использование новобранцев, немедленно начать политический диалог с выбранными чеченскими руководителями с целью достижения полного прекращения огня и всеобъемлющего политического разрешения конфликта". В противном случае России грозят исключением на очередной сессии ПАСЕ (апрель с.г.).
При анализе позиции Запада по чеченской проблеме и динамики ее развития необходимо учитывать следующее.
Во-первых, нынешняя "чеченская" политика Запада - органическая часть общей его политики на Кавказе, в том числе и на Северном Кавказе, с одной стороны, и общей политики на российском направлении - с другой. Являясь составной частью геополитических и геостратегических планов Вашингтона и его союзников, она имеет целью дальнейшее ослабление позиций России на региональном и глобальном уровнях, а в ближайшей перспективе - создание дополнительного рычага давления на Россию, чтобы добиться уступок в некоторых важных для них вопросах (контроль над вооружениями, экономическая политика, союз с Белоруссией и др.).
Во-вторых, нынешняя западная позиция в отношении антитеррористической операции, проводимой Россией в Чечне, формируется в "послекосовский" период (после кардинального пересмотра стратегической концепции НАТО и агрессии блока против Югославии, создавшей прецедент политического и военного вмешательства во внутренние дела суверенного государства), что накладывает на нее ряд особенностей.
В эволюционном развитии политики Запада в отношении чеченского кризиса можно условно выделить три этапа.
Первый - 1994-1996 годы. Характерным для этого периода было сдержанное отношение официальных властей США и ведущих стран Западной Европы к вводу войск в Чечню и последующим широкомасштабным военным действиям России Более того, западные лидеры открыто поддерживали Ельцина, несмотря на бездарно проводимую политику на чеченском направлении и "ломовую" военную операцию, огромные потери с обеих сторон, разрушение многих городов и сел, гражданских объектов, промышленной и другой инфраструктуры. Лидеры западных стран даже сочли возможным приехать на празднование 50-летия победы в Великой Отечественной войне, продемонстрировав тем самым безусловную поддержку Борису Ельцину и проводимому им курсу. В этой политике Запада сыграли роль два фактора. Первый - поддержка Бориса Ельцина и его команды в преддверии предстоящих выборов. В тот период Запад опасался прихода к власти в России коммунистов и угрозы коммунистического реванша. Эти страхи во многом умышленно раздувались рядом западных политиков и русологов, кремлевской верхушкой и так называемыми олигархами. Тем не менее свою роль в формировании политики Запада по отношению к чеченским событиям они сыграли.
Второй, главный фактор заключался в том, что военно-политическое руководство западных стран хорошо понимало, что война в Чечне сильно ослабляет Россию и ее позиции на Кавказе, в том числе и на Северном Кавказе (да и в других регионах России, особенно в национальных республиках), что эта война будет иметь для страны долговременные негативные последствия, играющие на руку Запада и укрепляющие его позиции в этом важнейшем районе, геополитический вес которого нарастает.
В середине 1996 г., после того как выборы президента России завершились с нужным для Запада результатом, активизировалась миротворческая миссия ОБСЕ по Чечне во главе с Тимом Гульдиманном.
Второй период - 1997 г. - до августа 1999 г. (до агрессии чеченских боевиков в Дагестане) - период "тихой" политики Запада в отношении чеченского кризиса и в целом Северного Кавказа. В этот период Запад продолжал налаживать связи с националистическими и религиозными организациями Северного Кавказа и его республик, укреплял здесь свои позиции в различных сферах.
По некоторым данным, представители официальных властей западных стран и их спецслужб поддерживали контакты и с представителями чеченских сепаратистов. США и их западные союзники действовали в основном за спиной спецслужб Турции, Саудовской Аравии, Пакистана. Использовались для установления таких контактов некоторые националистические организации, придерживающиеся антироссийской ориентации. Продолжалось оказание помощи в снабжении чеченских боевиков оружием, современными средствами связи, управления, радиоэлектронной войны, материальными средствами. По этим же каналам шло пополнение чеченских террористических и бандформирований наемниками из арабских и других стран.
Наиболее характерными чертами этого периода явились: укрепление позиций сторонников ваххабизма в Чечне и широкое распространение этого радикального течения в других республиках Северного Кавказа; расширение границ чеченского конфликта, причем основные усилия чеченских сепаратистов и направляющих их внешних сил были сосредоточены на Дагестане. Помимо постоянных вооруженных стычек, диверсий и терактов различного масштаба в этой республике появились районы, фактически вышедшие из-под юрисдикции Республики Дагестан и России.
Третий период (с августа 1999 г. и до настоящего времени). В начале агрессии чеченских боевиков в Дагестане реакция официальных кругов Запада была сдержанной и сводилась к тому, что этот конфликт - внутреннее дело России. Однако истинного отношения США и их западных союзников она не раскрывала. Частично завеса была приоткрыта в заявлении ЕС в августе 1999 г., в котором Россию призвали не применять "чрезмерной военной силы" в Дагестане, также в ряде заявлений официальных лиц второго плана (США - Мадлен Олбрайт, Великобритания - Робин Кук и др.).
Однако официальные круги западных стран недолго демонстрировали показной нейтралитет. С началом антитеррористической операции федеральных войск в Чечне, поддержанной практически всеми политическими силами и населением страны, Запад стал открыто проводить жесткую политику в отношении чеченского конфликта, направленную против действий российских властей в Чечне. Последовал ряд резких заявлений уже на самом высоком официальном уровне, обвиняющих Россию в умышленной эскалации военных действий и массовом нарушении прав человека (заявления и послания США, Германии и др. с призывом к России к "политическому диалогу, а не наращиванию насилия"; жесткое заявление Европарламента по Чечне от 7 октября 1999 г., в котором о террористических актах в России - ни слова, но зато выдвинуто требование "прекратить российскую военную интервенцию" в Чечне и "уважать международные принципы в области прав человека", звучат обвинения в гибели мирного населения и разрушении гражданских объектов; приостановка кредитов и заявления руководителей МВФ и ВБ по этому поводу, сделанные, конечно же, не по собственной инициативе).
Чеченский конфликт стал предметом обсуждения или даже был поставлен в центр внимания практически на всех международных форумах и совещаниях, проведенных уже в 2000 г.: совещании министров финансов и глав центробанков "семерки" в Токио (куда от России был приглашен первый вице-премьер Михаил Касьянов), заседании Совета министров иностранных дел Евросоюза, сессии ПАСЕ в Страсбурге, Всемирном экономическом форуме в Давосе. Причем обращает на себя внимание, что на всех этих мероприятиях позиция западных представителей мало чем отличалась.
Массированная атака на Россию в отношении проводимой ею чеченской кампании со стороны западных стран была предпринята на Стамбульском саммите ОБСЕ (18-19 ноября 1999 г.).
Многие российские СМИ подавали результаты саммита по чеченскому вопросу как значительную победу российской политики. Однако трезвые оценки итогов "понесенной" Россией победы на Стамбульском саммите в России говорят о другом.
Открывая саммит ОБСЕ в Стамбуле, действующий председатель Организации Кнут Воллебэк сразу же выдвинул перед Россией ряд требований, касающихся роли ОБСЕ в чеченском конфликте: 1) установление стационарной миссии ОБСЕ в Ингушетии; 2) отправка делегации ОБСЕ непосредственно в Чечню; 3) согласие России на "политическое участие ОБСЕ в урегулировании чеченского конфликта". Таким образом, чеченский вопрос, хотя и не внесенный в официальную повестку дня саммита, сразу же стал его лейтмотивом.
Саммит еще раз показал, что нынешняя европейская политика во многом формируется и направляется США, под непосредственным руководством которых была скоординирована и позиция абсолютного большинства членов ОБСЕ по чеченскому кризису. Из 54 членов ОБСЕ действия России в Чечне поддержала только Белоруссия, остальные их осудили.
Показательно, что ряд российских, особенно проправительственных, СМИ пытается показать, что позиция США в чеченском вопросе мягче, чем у их западноевропейских партнеров, и более объективна, что США "понимают" озабоченность России, связанную с угрозой терроризма, и т.д.
На деле же все обстоит иначе. Именно США являются лидером западного мира в формировании антироссийской позиции по чеченскому кризису. Это проявляется как в сфере двусторонних отношений, так и в резкой активизации НАТО, которая впервые за постсоветский период открыто вмешивается в конфликт, происходящий на российской территории. А политика НАТО, как хорошо известно, в том числе по событиям в Югославии, во многом направляется США.
Так, на заседании Парламентской ассамблеи НАТО 11-13 ноября 1999 г. именно США предложили принять резолюцию по Чечне. В предложенном ими проекте полностью игнорировалась угроза терроризма, Россия обвинялась в нарушении норм международного права в отношении мирного населения, в частности - Женевских соглашений, содержались "призывы" немедленно сесть за стол переговоров с Асланом Масхадовым и даже предусматривалось "гуманитарное вмешательство" НАТО на Кавказе в обход ООН и ОБСЕ. Это предложение не прошло в основном из-за позиции Франции, которая заявила, что мандат на использование силы может дать только Совет Безопасности ООН.
Возросшую роль НАТО показал также Стамбульский саммит
ОБСЕ. Ведущие страны Североатлантического блока и их лидер - США задают тон в работе ОБСЕ и способны протолкнуть в этой организации практически любое решение, принятое военно-политическим руководством альянса. Более того, можно говорить о том, что ОБСЕ превращается в своего рода политический придаток военной организации НАТО, что и было продемонстрировано в Косово. Стамбульский саммит страны НАТО использовали для того, чтобы приглушить негативные для блока последствия войны на Балканах, провести аналогию между так называемыми гуманитарными катастрофами в Косово и Чечне, намеренно смешивая внешнюю агрессию и внутренний конфликт.
В целом на саммите явно обозначились тенденции если не изоляции, то явного противопоставления России европейскому сообществу (по крайней мере по чеченскому вопросу).
Но надо признать, что в этом есть определенная вина и российских политиков. Проблема Чечни - это своеобразная квинтэссенция всей внутренней политики, которую проводили в течение последнего десятилетия российские власти. И в этой политике действительно многое неприемлемо для цивилизованного мира, особенно в области защиты прав человека. Тем самым задача США и других стран Запада по консолидации европейского и мирового сообщества на антироссийских позициях с использованием гуманитарной риторики была облегчена.
И хотя в заключительной декларации саммита резкие формулировки в отношении чеченской проблемы были несколько смягчены, сути дела это не меняет. Россия фактически была вынуждена согласиться почти на все требования, которые выдвигал Запад: допуск представителей международных организаций в район конфликта (в том числе согласилась на визит действующего председателя ОБСЕ в регион), участие международных организаций в урегулировании конфликта. Она также была вынуждена согласиться на вывод своих войск из Грузии (в том числе Абхазии) и Приднестровья, а также на вывод части своих тяжелых вооружений из Северокавказского региона и приведение их количества в соответствие с модернизированным Договором об ОВСЕ, подписанным в Стамбуле.
Таким образом, сложившаяся к настоящему времени политика Запада в отношении чеченского конфликта сводится к следующему:
1. Запад признает территориальную целостность России. Под этим подписались все участники Стамбульского саммита ОБСЕ. Однако чего стоят подобного рода заявления на деле, можно видеть на примере Косово, фактически отторгнутого от Югославии.
2. Конфликт в Чечне уже не рассматривается Западом как внутреннее дело России. Об этом открыто и настойчиво твердят как руководство международных организаций (ОБСЕ, ЕС, СЕ), так и руководители западных стран, их парламенты. В частности, сенат США принял несколько резолюций по Чечне, осуждающих Россию.
Мадлен Олбрайт, комментируя итоги Стамбульского саммита ОБСЕ, заявила: "ОБСЕ фактически пришла к консенсусу, что внутренние конфликты, которые способны вызвать нестабильность в регионе, являются делом всех. И следующим шагом мы дадим ясно понять, что исполнение международных норм во внутренних конфликтах является делом ОБСЕ. Консенсус мы уже имеем. И мандат для миссии ОБСЕ в Чечне подтвердили". 27 января 2000 г. ПАСЕ наглядно подтвердила этот курс.
3. В качестве основного рычага давления на Россию Запад использует тезис о "гуманитарной катастрофе", вызванной якобы боевыми действиями федеральных войск в Чечне. Вместе с тем на Западе предпочитают не замечать массированных нарушений прав человека в самой Чечне, или, точнее, полное отсутствие таковых, на что обратил внимание министр иностранных дел РФ Игорь Иванов на сессии ПАСЕ в Страсбурге. России грозят принятием санкций, включая экономические. Так, Мишель Камдессю еще 27 ноября 1999 г. заявил, что МВФ может отказать России в получении кредитов, если она не прекратит военных действий в Чечне и не сядет за стол переговоров с нынешним чеченским руководством. И это заявление оказалось не пустой угрозой. Сейчас вопрос о предоставлении России кредитов фактически снят с обсуждения - во всяком случае, до прекращения боевых действий в Чечне
4. Показательным для политики Запада в отношении Чечни является то, что из гуманитарной сферы она все больше перемещается в политическую. Так, бывший действующий (до 31 декабря 1999 г.) председатель ОБСЕ Кнут Воллебэк неоднократно подчеркивал, что роль ОБСЕ в Чечне должна быть политической. В своем официальном письме Аслану Масхадову в обход российского МИДа (что само по себе явилось вмешательством во внутренние дела России) он заявил о готовности встретиться с Асланом Масхадовым, "чтобы обсудить вопросы сотрудничества по проблеме поддержания безопасности и стабильности в регионе". Аслан Масхадов, приободренный масштабной поддержкой Запада, рекомендует Западу использовать все рычаги давления на Россию, чтобы заставить ее прекратить боевые действия и вывести войска из Чечни, ввести против нее экономические санкции, а если и это не поможет, то Запад должен "обеспечить Чечне возможность воевать с Россией на равных" (т.е. предоставить ей необходимую военную и финансовую помощь).
Похоже, что главной своей задачей Запад видит отнюдь не содействие в оказании гуманитарной помощи лицам, покинувшим район боевых действий в Чечне. Главная его цель - "обеспечить политическое решение конфликта".
При этом Запад рассматривает Россию и Чечню как равноправные стороны конфликта и старается усадить Россию за стол переговоров с "законным президентом" Чечни Асланом Масхадовым. Но, по словам муфтия Чечни Ахмада-Хаджи Кадырова, сегодняшний Аслан Масхадов - это не более чем "тень" террориста Шамиля Басаева, с которым фактически и пришлось бы вести переговоры.
Тем не менее американцы и их союзники называют Аслана Масхадова лидером "умеренных политических сил в Чечне", а на сессии ПАСЕ 27 января 2000 г. он уже фигурировал как представитель "выбранных чеченских властей". Но Запад не только признает Масхадова как легитимного руководителя Чечни, но и установил и поддерживает на официальном уровне прямые контакты и отношения с нынешним чеченским режимом.
Представители Чечни в середине января 2000 г. были приняты сотрудниками госдепартамента США, что, конечно, послужило для союзников США (особенно стран Центральной Европы и Балтии) и ряда международных организаций недвусмысленным сигналом.
Утверждения российских представителей, что Басаев и Масхадов - это, в сущности, одно и то же, во внимание не принимаются. Игнорируются Западом и чеченские властные структуры, оппозиционные нынешнему режиму: республиканский парламент 1996 г., Госсовет Чечни, вице-премьер РФ по Чечне Николай Кошман и др.
5. Политическое урегулирование конфликта между Россией и Чечней должно происходить при обязательном посредничестве третьей стороны. В качестве основного исполнителя политики Запада в отношении Чечни используется ОБСЕ.
От России требуют также обеспечить беспрепятственный доступ в районы конфликта и размещения беженцев представителей международных организаций для их ознакомления с обстановкой и выработки мер гуманитарной помощи. Речь идет о таких организациях, как ООН, ЕС и их структуры, ОБСЕ, ВОЗ и др. Российские власти удовлетворили многие из этих требований, однако сколько-нибудь существенных сдвигов в позиции Запада это не вызвало.
6. "Чеченская" политика Запада затрагивает и военную сферу. Важный ее нюанс - обвинения России в связи с чеченским конфликтом в нарушении основных положений Договора об обычных вооруженных силах в Европе (в частности, в отношении фланговых ограничений) и требования обеспечить лимиты фланговых ограничений, установленные этим Договором и нарушенные Россией в связи с военными действиями в Чечне, а также вывести войска с территории Грузии.
7. Запад отвергает позицию России о проведении в этом районе антитеррористической операции и считает происходящие там события вооруженным конфликтом между Россией и Чечней. В ходу и другие оценки: "интервенция России против Чечни", "освободительная борьба чеченского народа за независимость" и т.п. И это не только газетные штампы.
Так, федеральный канцлер Германии Герхард Шредер, выступая на приеме дипкорпуса в Берлине после саммита ОБСЕ в конце ноября 1999 г., в резком тоне обвинил Россию в подрыве принципов ОБСЕ, потребовал прекратить военные действия и "найти подходы для надежного политического решения". Он говорил о "войне против целого народа" и "ударах без разбора по гражданскому населению". "Нельзя злоупотреблять принципом государственного суверенитета для прикрытия порабощения и бесчеловечности", - заявил он. При этом канцлер Германии, как и другие западные руководители, откровенно использует двойной стандарт в своих политических оценках, всячески оправдывая агрессию НАТО против Югославии с участием Германии.
8. Характерным для политики Запада является расширение масштабов и территориальных рамок их негласного вмешательства (непосредственно либо через своих союзников) в процессы, происходящие на Северном Кавказе. В сущности, есть все основания утверждать об общекавказском процессе, направляемом Западом в различных сферах и имеющем целью максимально ослабить позиции России в регионе.
9. Все более заметным фактором политики Запада в отношении Чечни (в контексте общекавказской политики Запада) становится усиливающееся влияние в этом регионе НАТО. НАТО на Кавказе все больше выходит из тени. Только за последнее время структурами НАТО сделан ряд жестких заявлений и приняты резолюции по чеченской проблеме: Парламентская ассамблея НАТО, заседания Совета НАТО на уровне министров обороны и на уровне министров иностранных дел.
Так, в заключительное коммюнике заседания Совета НАТО на уровне министров обороны, завершившегося 3 декабря 1999 г., включен отдельный пункт о ситуации на Северном Кавказе. Москву предупредили об опасности для нее дальнейшей эскалации вооруженного конфликта, особенно в случае, если она допустит распространение военных действий на другие государства региона. НАТО открыто заявила о своей готовности "обеспечить стабильность и региональную безопасность" на Кавказе. Такой же аргумент, кстати, использовался НАТО и при развязывании агрессии в Югославии.
В этой связи нельзя не обратить внимание на то, что НАТО как главная военно-политическая сила Запада концептуально и организационно вполне готова к проведению "миротворческой операции" на Кавказе. Обновленный блок прошел практическую "обкатку" в войне на Балканах, а представители официальных властей некоторых закавказских республик открыто высказываются за создание баз НАТО в своих странах или даже прямое военное вмешательство НАТО в "горячих точках" региона.
Наконец, надо сказать об одном из основных факторов, определяющих политику Запада в отношении чеченского кризиса, - нефтяном.
В частности, важным итогом в борьбе за маршруты транспортировки энергетических ресурсов Каспия явилось подписание целого ряда соглашений в ходе саммита ОБСЕ в Стамбуле. Среди них: пакет соглашений по Основному экспортному трубопроводу (ОЭТ), который пройдет по маршруту Баку-Джейхан; соглашение о развитии газовых проектов Азербайджана в поддержку экспорта азербайджанского природного газа через территорию Грузии на международные рынки; декларация о транскаспийском газопроводе (который будет проложен по дну Каспия и обеспечит экспорт туркменского газа на Запад).
Подписание этих соглашений означает, что Россия потерпела крупное поражение в вопросе транспортировки каспийской нефти. И этому во многом способствовали военные действия в Чечне и в целом обострение в последние годы обстановки на маршруте нефтепровода Баку-Новороссийск (помимо Чечни - в Дагестане, Карачаево-Черкесии). Не в интересах Запада, если на маршруте "северного" нефтепровода будет обеспечена обстановка мира и стабильности, а ситуация - полностью контролироваться Россией. В этом отношении чеченский конфликт - выгодная для Запада карта, которую он не намерен выпускать из рук.
США, например, еще раньше объявили Каспийский регион зоной своих жизненно важных интересов. А теперь речь идет о конкретных путях реализации этих интересов. Основные задачи американской стратегии в отношении каспийских энергоресурсов изложены в специальном заявлении госдепартамента США, сделанном одновременно с подписанием транспортных соглашений в Стамбуле. В числе таких задач определены:
- укрепление суверенитета новых независимых государств Каспийского региона;
- усиление энергетической безопасности США, Турции и их союзников путем обеспечения свободного выхода каспийских энергоресурсов на мировой рынок;
- исключение зависимости транспортировки каспийских энергоресурсов от одного-единственного маршрута (имеется в виду - по территории России);
- создание новых перспектив для коммерческой деятельности американских и других компаний;
- формирование и восстановление экономических связей между новыми независимыми государствами Каспийского региона с целью разрешения существующих в регионе конфликтов;
- защита экологической безопасности Босфорского пролива. (Надо заметить, что об экологической защите Каспийского региона, в частности, биоресурсов Каспийского моря, в заявлении госдепа США ничего не говорится.)
Политика США в регионе полностью раскрывается в этом заявлении. Она предусматривает нейтрализацию российского влияния в Кавказском и Центрально-Азиатском регионах, исключение влияния здесь Ирана, обеспечение не только практически безраздельного американо-турецкого контроля над энергоресурсами этих регионов, но и фактическое установление зон геополитического доминирования США и Турции у южных рубежей России. А политика на чеченском направлении - неотъемлемая часть общей политики США и стран Запада на Кавказе и в Прикаспии.
О возможных перспективах развития политики Запада в отношении Чечни можно судить, в частности, по ряду недавних публикаций в западной прессе видных западных политологов (Збигнев Бжезинский, Уильям Одом - бывший директор АНБ США, и др.).
Так, по мнению Бжезинского, призывы Запада к переговорам, "политическому решению", "прекращению огня" нереализуемы. Единственное справедливое и осуществимое (!) решение - самоопределение Чечни. Независимая Чечня, считает Бжезинский, "не была бы аномалией". Западу надо занять однозначную и жесткую позицию в поддержку права чеченцев на самоопределение. Необходим, по мнению этого политолога, жесткий нажим международного сообщества на Россию по всем направлениям (политическим, дипломатическим, экономическим, финансовым), с тем чтобы заставить ее согласиться на независимость Чечни (по типу политики, которой придерживались США и страны Запада в отношении Индонезии в связи с событиями в Восточном Тиморе).
Бжезинским и другими политологами предлагаются также и другие кардинальные меры в отношении России: принять в НАТО страны Балтии; полностью прекратить кредитование России и направить эти деньги Грузии и Азербайджану (причем основное внимание в сотрудничестве с этими государствами уделить их военному строительству, оснащению, модернизации и реорганизации по натовским стандартам их вооруженных сил); добиться от России сокращения военного присутствия на Кавказе; исключить Россию из "восьмерки" ведущих стран мира и вернуться к "группе семи".
По их мнению, пора перестать считать Россию великой державой. Нынешняя Россия не является даже крупной европейской державой. Притязаний России на роль первостепенной державы не обосновывает даже тот факт, что она обладает ядерным оружием. Поощрять эти притязания - значит "подталкивать Россию к безответственности", считает Уильям Одом.
Итак, нетрудно предположить, что позиция Запада в отношении чеченской проблемы будет и дальше осуществляться скоординированно, в рамках его общей политики в Прикаспии и на Кавказе, и развиваться в следующих направлениях: -поддержка усилий, направленных на выход Чечни из состава России (на первом этапе, возможно, предоставление ей максимально полной автономии, де-факто обеспечивающей независимость);
- координация усилий стран мирового сообщества (прежде всего членов ОБСЕ, а также других европейских организаций) по оказанию давления на Россию с использованием всех возможных рычагов: политических, дипломатических, гуманитарных, финансовых, экономических и военных;
- лишение России статуса великой не только мировой, но и европейской державы;
- усиление влияния НАТО в регионе, причем не только политического, но и главным образом военного, стравливание России с исламским миром;
- поддержка и укрепление антироссийских тенденций в странах СНГ.
* * *
Таким образом, можно сделать вывод, что обозначившееся в Стамбуле в ходе саммита ОБСЕ и получившее дальнейшее развитие на последующих общеевропейских форумах нарушение внешнеполитического баланса в этом регионе в ущерб России, последствия которого могут серьезно сказаться на ее безопасности, будет скорее всего с течением времени нарастать.
Дарья Гармоненко