Дмитрий Горностаев СЕГОДНЯ начинается программа первого зарубежного визита Бориса Ельцина. Теперь просто Бориса Ельцина. Одновременно это и последний его визит по президентской программе. Мероприятия с участием главы Российского государства по празднованию православного Рождества 2000 года в Вифлееме планировались задолго до неожиданной отставки. Сейчас получается, что первый президент России смог красиво уйти не только с внутренней российской политической сцены, но и спеть свою лебединую песню на сцене внешнеполитической, оказавшись во главе лидеров всех православных государств, каковых на Святую землю съезжается в эти дни около десятка.
*══*══*
О том, что Борис Ельцин хотел войти в историю - причем не только российскую, но и мировую, - сказано уже немало. И вряд ли можно сомневаться в том, что желание это было одним из движущих элементов подавляющего большинства поступков Ельцина во внешней политике. Естественно, помимо этого было и радение об интересах и судьбе государства, были и чисто внутриполитические мотивы, но психологически Ельцин всегда видел себя лидером страны, ведущим ее к тем мировым вершинам, на которых она должна быть.
В принципе желание это вполне здоровое - без подобных амбиций государственный лидер уже не будет таковым. Главное, чтобы это желание из побочного не превратилось бы в главную движущую силу всех поступков. К сожалению, Борису Ельцину не всегда удавалось преодолеть искушение в очередной раз войти в историю, принеся в жертву какую-нибудь малозначительную на тот конкретный момент, по мнению президента, деталь. Президент любил дарить - и широкие жесты, и подарки приходились по вкусу многим зарубежным лидерам. Они в ответ одаривали нашего президента улыбками, называли "другом", выделяли целевые кредиты, которые в большинстве случаев не доходили до цели, и делали Ельцину "промоушн" в своем общественном мнении. Последнее, однако, в конце концов перестало именовать его "гарантом демократии", предпочтя определения типа "авторитарного правителя", "коррупционера", "дикого антизападника", "президента, преступно убивающего народ в Чечне", "апологета этнических чисток".
В конце своего правления в течение одного только года Ельцин потерял всю ту любовь Запада, которую он с успехом завоевывал в течение семи-восьми предыдущих лет. Ту любовь, которая позволила правозащитной Европе и вездесущей Америке простить Ельцину расстрел парламента, простить и даже поддержать действия демократически избранного президента - не вдаваясь в детали. А ведь тогда демократия в России была под угрозой в куда большей степени, нежели сейчас, во время войны на Северном Кавказе. Но в тот момент для Запада не столько была важна демократия, сколько личность Ельцина, который обеспечивал интересы этого самого Запада - как непосредственно в России, так и глобальные интересы безопасности.
В этом году Запад на такие же по сути действия Ельцина взглянул по-другому. Просто потому, что на этот раз - в Чечне - Ельцин защищал уже не "демократию", а государство, и обеспечивал уже не интересы Запада, а интересы России, а это уже воспринимается за рубежом - главным образом в США - как угроза безопасности все того же Запада.
Запад отвернулся от Ельцина. Запад освистывает чеченскую кампанию 1999-2000 годов, хотя она куда менее кровопролитная, чем фактически поддержанная Западом же кампания 1994-1996 годов. Запад посчитал Ельцина предателем идеи демократии. Но почему-то Запад забыл, что с первых же минут своего любовного романа с Россией он сам начал предавать ее и Ельцина. По большому счету Запад не сделал для России ничего просто от широты души, просто из чувства переживания за Россию. Хотя с охотой принимал от Ельцина, мало того - провоцировал президента на такие "царские" подарки.
В конце 1999 года Билл Клинтон на стамбульском саммите ОБСЕ напоминает Ельцину о той "поддержке", которую Запад оказал ему в 1991 году, когда тот стоял на танке и боролся с ГКЧП. Напоминает и упрекает: Борис, если бы тебя тогда посадили в тюрьму, ты тоже говорил бы, что это внутреннее дело России, как ты сейчас говоришь о Чечне? Да, тот Ельцин образца 1991 года был действительно любим Западом, потому что как внешнеполитический игрок он был слаб, он был новичком, и лепить из России тогда можно было все, что угодно.
В 1999 году Ельцин - абсолютно иной. Теперь он сам готов лепить (и, может быть, даже уверен, что лепит) из кого угодно что угодно - вот только возможностей не хватает, разве что напомнить о своих ядерных ракетах.
Весьма символично высказывание - бывшего директора Агентства национальной безопасности США Уильямса Одда в интервью Би-би-си: "Мы виноваты в том, что создали у России иллюзию, будто она является державой". Пожалуй, эта фраза лучше всего отражает те настроения, которые царят сейчас в американской внешнеполитической элите. Запад потерял всякий интерес к первому президенту России, поскольку тот перестал на Запад оглядываться. Кажется, что лишь из-за чувства неловкости перед Ельциным этого не могут сказать Билл Клинтон и Мадлен Олбрайт. Ушел Ельцин - стыдиться больше будет некого, тем более что к Путину отношение априори негативное.
Так вошел ли Ельцин в Историю, в мировую историю, в историю международных отношений? Безусловно да. Поставленную перед собой лично таким образом задачу он выполнил. Чем же Ельцин запомнится как государственный лидер на международной арене? Список внешнеполитических акций Бориса Николаевича за два президентских срока можно составить достаточно большой. Естественно, что он состоит как из настоящих удач, так и из жесточайших провалов, которых, к сожалению, было больше. Но, может быть, благодаря этому следующему избранному президенту России будет легче на внешнеполитическом поприще.
*══*══*
Начало ельцинского периода во внешней политике связано с продолжением эйфории в отношениях России и Запада. Естественно, выход из холодной войны и нормализация отношений со странами Европы и Америки, установление с ними нормального диалога, усиление торгово-экономического сотрудничества - все это безусловно можно отнести к тем плюсам, которые Россия получила от Ельцина и той его команды, которая в начале 1990-х годов осуществляла внешнюю политику. Но, к сожалению, большинство из той дипломатической элиты слишком долго пребывало в состоянии иллюзий, что затем просто превратилось в ангажированность Западом. Но тем не менее на тот период - 1991-1992 годов - та внешняя политика была, как представляется, все же достаточно прогрессивной. И значительное потепление отношений - это заслуга, в том числе и президента.
Точно так же его заслугой можно назвать и осознание им ошибочности того пути, по которому повел внешнюю политику первый глава российского МИДа Андрей Козырев. Признавая его ошибки, Ельцин одновременно признавал и свои. Ведь внешняя политика, согласно российской Конституции, президентская. Кстати, такое положение, заложенное в Основной закон самим же Ельциным, во многом и предопределило роль первого президента РФ в международной истории.
Если исходить из объективных критериев, не оценивая положительно или отрицательно те или иные поступки, а лишь по их чистой величине, то с точки зрения глобальных процессов, безусловно, Ельцин - это президент, подписавший Договор СНВ-2 о новых радикальных сокращениях ядерных арсеналов России и США. (Правда, президент так и не смог добиться его ратификации.) Ельцин - это президент России, выведший российские войска из Германии, стран Балтии и бывшего соцлагеря. Ельцин - это президент, подписавший с другими ядерными державами соглашения о ненацеливании ракет. Ельцин - это президент, отдавший распоряжение о снятии боеголовок с ракет, нацеленных на страны НАТО. Ельцин - это президент, подписавший Основополагающий акт об отношениях с Североатлантическим союзом. Ельцин - первый из мировых лидеров, осудивший агрессию НАТО против Югославии и заморозивший отношения с той же НАТО. Вот, пожалуй, список основных событий мировой современной истории, к которым приложил руку первый президент России. Все они имеют отношение к процессу общего потепления международных отношений, ликвидации рецидивов холодной войны и создания обстановки международного доверия. Их оценивают по-разному. Не все они достигли целей, ради которых задумывались, не все имели положительный для нашей страны эффект.
*══*══*
Есть менее масштабные события, имевшие отношения только к российским интересам в плане двустороннего диалога с каждой из целого ряда стран или же групп государств.
Первым достижением, имеющим и символическое и практическое значение и называемым официальной кремлевской пропагандой главным достижением Ельцина, стало присоединение России к "большой семерке" и превращение ее в "восьмерку". С одной стороны, это признание России как великой державы, равной по значимости таким промышленно развитым странам как США, Великобритания, Канада, Япония, Германия, Франция, Италия. С другой стороны - это игра Запада в поддавки лично с Ельциным. Плата лично ему за желание подчиняться западным правилам игры и во всем равняться на Запад. Не случайно, что как только возникли разногласия концептуального характера - по вопросу об агрессии НАТО против Югославии - так сразу же на прошлогоднем саммите в Кельне Жак Ширак, Герхард Шредер, Билл Клинтон и другие подробно и откровенно разъяснили, что есть "восьмерка", состоящая из семи промышленно развитых стран и России, и есть "семерка", которая занимается тем же, чем занималась всю жизнь и к которой Россия ну абсолютно никакого отношения не имеет. Тем не менее в политическом плане формирование "восьмерки" сыграло позитивную роль. Ведь именно в ее рамках при, пожалуй, впервые ведущей роли Москвы удалось остановить войну на Балканах, и именно на этом форуме мы демонстрируем, что не желаем самоизоляции в связи с чеченской войной, а готовы к откровенной дискуссии на данную тему. И, кстати, при Ельцине "семерка" согласилась, что в Москве состоится-таки саммит "восьмерки". Правда, будет это в 2003 году. Без Ельцина.
К списку заслуг первого президента в плане обеспечения сугубо российских интересов следует отнести и нормализацию отношений с восточными державами, прежде всего с Китаем и Японией. Если с Америкой и Европой подружил Россию Михаил Горбачев, то Азию по-настоящему включил в сферу интересов Москвы именно Борис Ельцин. С КНР оказалось несколько проще, чем с Японией. По крайней мере в политической части: на 98% решена пограничная проблема (2% линии границы еще не определены окончательно, но это уже не является предметом раздражения двусторонних отношений), налажены регулярные неформальные контакты президента РФ и председателя КНР (кстати, диалог по этой линии единственный из ему подобных "встреч без галстуков", который продолжался до последнего момента), почти по всем вопросам Москва и Пекин выступают единым фронтом в Совете Безопасности ООН, происходит тесное политическое сближение на фоне пропагандистского наступления Запада. С экономикой хуже - динамика сотрудничества падает, обещанного к 2000 году товарооборота в 20 млрд. долларов так и не достигнуто.
Потепление в отношениях с Японией связано в большей степени с "новым курсом" Рютаро Хасимото, но и без ельцинской "искорки" здесь тоже не обошлось. Он настроил таких планов, что при них ухудшаться диалог уже никак не мог, хотя и больших сдвигов нет. Но главное - Москва и Токио ведут диалог и наконец разделили проблемы спорных островов и остальные вопросы отношений. Хотя, конечно, заключение мирного договора и к 2000 году, и в 2000 году (хотя изначально имелся в виду первый вариант) представляется маловероятным. По крайней мере стороны пришли к той черте, за которой компромисс на сегодня уже невозможен. Москва хочет сначала решить вопрос Договора, а потом - территорий, Токио - наоборот.
Отдельно необходимо вспомнить о подписанном Ельциным Соглашении о партнерстве и сотрудничестве с Европейским союзом. ЕС стал нашим крупнейшим торговым партнером и, как представляется, в будущем интеграция России в мировое сообщество зависит во многом от развития экономического партнерства с Европой. Правда, война на Северном Кавказе поставила вопрос о возможности введения Евросоюзом экономических санкций против Москвы, что отбросит наши отношения далеко назад, однако стратегические экономические интересы обеих сторон в данном случае, пожалуй, должны оказаться сильнее политических сиюминутных соображений. Кстати, не стоит забывать и о том, что установлен порядок регулярных встреч на высшем уровне РФ - ЕС.
Самым спорным документом глобального масштаба, который подписал Ельцин, вероятно, до сих пор остается Основополагающий акт Россия - НАТО. Как представляется, он стал результатом второй волны иллюзий в отношениях с Западом. Если Козырев был уверен, что Запад всей душой болеет за Россию, то Примаков до определенного момента надеялся, что с Западом можно вести бизнес честно, по установленным давно правилам. Надеялся вполне справедливо, впрочем, как и Ельцин, ставивший подпись под парижским пактом. Однако Билл Клинтон, Хавьер Солана и иже с ними, напав на Югославию, распорядились этим документом по той же схеме, что и Адольф Гитлер в 1941 году пактом о ненападении. Сроки соблюдения документа, кстати, примерно те же самые. И все же, как представляется, Основополагающий акт тогда надо было подписывать - была надежда, что таким образом удастся, во-первых, минимизировать последствия расширения НАТО, а во-вторых, не скатиться к конфронтации и новой холодной войне. Здесь Ельцина винить не в чем, разве только в том, что он и его дипломаты играли в честную игру. Удар в спину был настолько обидным, что Основополагающий акт по нашей инициативе заморожен. И вернемся мы к рассмотрению вопроса об отношениях с НАТО, лишь когда увидим реальные доказательства, а не только заверения, что альянс готов вернуться к игре по правилам. Конечно, всему этому предшествовало попустительство со стороны все того же Ельцина в связи с началом процесса расширения НАТО. И ведь именно он, Ельцин, сказал Леху Валенсе во время визита в Варшаву, что ничего против вступления Польши в НАТО иметь не будет. Слишком было велико желание понравиться всем. Расхлебывать последствия этой ошибки пришлось потом в 1997 году, подписывая Основополагающий акт, весной 1999 года, разводя руками при виде американских ракет, падающих на Югославию. Да и до сих пор мы не оправились от того ущерба, который нанесло нам расширение НАТО.
Особняком стоит позиция Ельцина и России по вопросу об отношении к агрессии США и Великобритании против Ирака и НАТО против Югославии. В этом проявились как слабые, так и сильные стороны Ельцина. Сначала президент РФ сказал сакраментальную фразу о славянском братстве и о том, что "мы не дадим тронуть" Югославию. Спустя два месяца Ельцин "дал тронуть", чем показал всему миру реальную цену своим обещаниям и предупреждениям на международной арене. Кстати, в том числе и поэтому к последнему напоминанию Бориса Николаевича о ядерном арсенале России на Западе отнеслись с улыбкой, снисходительно. Предотвратить агрессию Ельцин не смог - хотя пытался сделать максимум: дал добро на разворот Евгения Примакова над Атлантикой, обратился к миру в последние минуты с призывом не допустить безумия. Но остановить войну все же удалось - хотя и с большими потерями для России же. Они главным образом в тех условиях, которые Запад вынудил принять сначала спецпредставителя Виктора Черномырдина, а затем и Слободана Милошевича. Но было и другое - четкая и поддержанная подавляющим большинством российского общества позиция президента, осудившего агрессоров.
*══*══*
И все же Ельцин на международной арене - это во многом эмоции, непредсказуемость, барские замашки. Они сделали и ему, и России немало и добра, и зла. Ельцин заставлял весь мир одновременно смеяться над ним, бояться его, уважать его, рукоплескать ему. Его бесчисленные внешнеполитические ляпы уже обросли легендами. Но можно точно сказать, что большинство запомнит Ельцина вовсе не по серьезным политическим делам, а по словам, публичным ошибкам и поступкам, указывающим на некоторые человеческие слабости. Вот Ельцина едва спасает от падения охранник, вот лишь дружеская рука Ислама Каримова не дает ему упасть в Узбекистане, вот он падает на Нурсултана Назарбаева. Все это с усиливающейся частотой показывают западные телекомпании. Вот Ельцин обнаруживает все признаки опьянения, дирижируя оркестром в Германии. Вот он во время визита в Грецию, изрядно насладившись вечером "Метаксой", наутро называет президента Мицотакиса "президентом Метаксакисом". Вот он по пути из США так заснул в самолете, что его не могут разбудить для встречи с премьер-министром Ирландии. Вот в канадском Галифаксе на саммите "восьмерки" он с ужасным лицом рассказывает журналистам о зеленых повязках на головах у боевиков Басаева, захватившего больницу в Буденновске, а потом в Москве - о 38 снайперах. Вот он говорит в Париже на подписании в Елисейском дворце акта РФ - НАТО какую-то непонятную даже для русского слушателя белиберду, которая в итоге оказывается обещанием снять боеголовки с ядерных ракет. Вот в Стокгольме, в городской ратуше он называет среди ядерных держав Германию и Японию, но наш переводчик совершает одновременно профессиональное преступление (как переводчик) и подвиг (как дипломат) - переводит "правильно" и вместо них называет забытые президентом Францию и Китай. Вот он убеждает шведских парламентариев непременно использовать в качестве топлива российский газ, а не уголь - хотя об угле в Швеции давно забыли. Вот он, обращаясь к американской журналистке, произносит фразу, заставившую Клинтона перед телекамерами гомерически хохотать минуты две: "Вы же бываете близки с соседом, с которым вы живете". А потом бесчисленные разъяснения пресс-секретарей, помощников и министров. Иногда им удавалось убедить мир прекратить смеяться или бояться, иногда это было уже просто бесполезно.
Но были у Ельцина и попадания в яблочко без подготовки. Экспромты (некоторые, правда, готовились задолго) обезоруживали и визави президента, и многочисленных собравшихся на крупных форумах типа саммитов ОБСЕ или "семерки-восьмерки". И барский гнев, и барская любовь по отношению к своим коллегам были присущи Ельцину в одинаковой степени. Его жесткому и энергичному выступлению с трибуны Генеральной ассамблеи ООН в сентябре 1994 года аплодируют дольше, чем речи Клинтона - в госдепартаменте траур: во-первых, Ельцин впервые озвучивает тезис о недопустимости гегемонии одной державы, а во-вторых, он произносит не подготовленную в козыревском МИДе речь, а другой, очень неудобный для Вашингтона вариант.
На совместных пресс-конференциях он заставлял соглашаться с собой почти всех своих зарубежных собеседников. Свое мнение осмеливались высказать, стоя рядом с ним, разве что Александр Лукашенко и Билл Клинтон. Остальные либо молчали, либо потом отдельно пытались что-то откорректировать.
На последнем саммите Ельцин запросто позволил себе указать всем участникам, на что они имеют право, а на что нет: "Как вы можете критиковать Россию за действия в Чечне?" Вообще стамбульский саммит в очередной раз доказал, что Ельцин еще может играть позитивную роль. И его гнев, громкое хлопанье ладонью по столу в ответ на критику со стороны лидеров Франции, США, Германии сыграли свою роль (хоть и не главную) в том, что в итоговом документе критики в адрес Москвы не было никакой вообще.
*══*══*
Это был, конечно, его успех. Хотя, с другой стороны, какой может быть успех, если вообще твой внутренний вопрос обсуждается на таком форуме? К сожалению, в последнее время России приходится обороняться, а не наступать. Успехи в обороне - тоже успехи, но само то, что приходится защищаться, говорит: провалов гораздо больше.
А разве можно назвать успехом бессменное председательство Бориса Ельцина в Совете глав государств СНГ? Или уход от России при Ельцине естественных союзников - Украины, Узбекистана, Грузии, Азербайджана? Это - Ельцин. Но сближение с Белоруссией, создание союзного государства - тоже Ельцин.
В общем, фигура и роль первого президента России в ее внешней политике такая же противоречивая, как во внутренней. К сожалению, ошибок было больше. Хорошего - меньше. Ругать президента - дело нехитрое. Труднее делать из этого выводы. Ельцин силен тем, что признает свои ошибки. Слаб тем, что признает их порой слишком поздно. А исправляет - еще позже. Сегодня и завтра он будет молиться на Святой Земле. Возможно, в день 2000-го Рождества Христова это принесет России удачу.
Иерусалим
Дарья Гармоненко