Вадим Балытников С момента распада Союза ССР прошло 10 лет, и сегодня мы становимся свидетелями резкого всплеска деятельности возникших на постсоветском пространстве межгосударственных интеграционных объединений. В конце года состоялись заседания Совета глав государств и Совета глав правительств СНГ. Незадолго до этого была создана Межпарламентская ассамблея Евразийского экономического сообщества. Наконец в Москве состоялась встреча членов Высшего государственного совета Союзного государства - Владимира Путина и Александра Лукашенко.
Прошедшие мероприятия показали, что интеграционные процессы на постсоветском пространстве не пребывают в состоянии летаргии, а напротив, продолжают интенсивно, хотя и не всегда эффективно, развиваться на всех направлениях так называемой разноуровневой интеграции.
Интенсивность развития интеграционных процессов не должна удивлять. В конце концов от общей истории, общей географии, общей экономики и общей культуры (одним словом - от общей судьбы) нашим странам и народам никуда не деться. А вот вопрос о том, почему постсоветские интеграционные процессы далеко не всегда эффективны, как представляется, заслуживает специального рассмотрения.
Начнем с СНГ. Как известно, у Содружества как формы интеграции есть величайшее достоинство - достаточно широкий (если не максимально возможный) охват участников - 12 бывших союзных республик из 15. Однако это достоинство почти полностью сводится на нет огромным недостатком - никто (в том числе и сами народы и правительства стран СНГ) не может определить, для чего существует СНГ.
Идеология, структуры, институты и практика деятельности Содружества действительно обеспечили то, что распад СССР не пошел по югославскому сценарию, а многочисленные межнациональные конфликты на территории СНГ удалось в основном приглушить уже в течение первых двух-трех лет существования Содружества. Но, не допустив превращения процесса распада крупнейшей ядерной державы мира в кровавый хаос, СНГ не смогло стать действенным механизмом реинтеграции бывших союзных республик на новой основе.
Именно поэтому президент Казахстана Нурсултан Назарбаев еще в 1994 г. выступил с инициативой создания Евразийского союза. В основу его предполагалось положить примат общих интересов постсоветских государств над их частными интересами. Идея создания упомянутого интеграционного объединения, как известно, претерпевала многие метаморфозы - от "интеграционной четверки" через Таможенный союз к созданному осенью прошлого года Евразийскому экономическому сообществу. Казалось бы - вот организация, которая может послужить основой евразийской интеграции. Но здесь проблема заключается в том, что организационная структура сообщества и правовые механизмы евразийской интеграции сформулированы в учредительных документахЕврАзЭС в крайне общей форме.
Такого недостатка оказались лишены структуры российско-белорусской интеграции - российско-белорусское Сообщество, Союз России и Беларуси и провозглашенное в декабре
1999 г. Союзное государство. В учредительных документах упомянутых организаций их структура и правовые механизмы были определены весьма четко и подробно. Но, как известно, довольно жесткие рамки и формат российско-белорусской интеграции не только отпугивают от нее другие постсоветские государства, но и вызывают препятствующие реальной интеграции настроения в самих интегрирующихся государствах.
Итак, резюмируем. В СНГ достаточно участников, но нет правильной идеи и воли. В ЕврАзЭС есть правильная идея и воля, но недостаточно механизмов ее реализации. В интеграционных структурах России и Белоруссии такие механизмы есть. Но достаточны ли рамки, формат и состав участников для полноценной интеграции?
Если суммировать недостатки различных форм разноуровневой постсоветской интеграции, то можно сделать вывод, что в совокупности они затмевают достоинства, присущие различным интеграционным объединениям. Между тем если свести воедино преимущества различных интеграционных организаций, то очевидно, что это может избавить нас от присущих различным формам постсоветской интеграции недостатков.
Поэтому, думается, органично совместить достоинства различных форм интеграции на пространстве бывшего СССР можно было бы путем слияния СНГ, ЕврАзЭС и Союзного государства Белоруссии и России в единую интеграционную организацию - Евразийский союз. От СНГ в Евразийский союз необходимо привнести преемственность состава участников, от ЕврАзЭС - интеграционную идею и принципы деятельности, а от российско-белорусского союза - построение организационной структуры и правовые механизмы осуществления интеграции.
Возможно ли это? "Многие страны СНГ никогда не откажутся от примата своей независимости", - скажут одни. Но президент Украины Леонид Кучма недавно заявил о возможности вступления своей страны в ЕврАзЭС, который основан на примате общих интересов. А кто как не Киев наиболее яростно отстаивал примат своей независимости над обязательствами в рамках СНГ.
"Президент Белоруссии никогда не откажется от своего детища", - скажут другие. Но Александр Лукашенко недавно сам заявил о готовности в случае необходимости пересмотреть формат интеграции. А ведь именно нынешний президент Белоруссии показал себя одним из самых горячих сторонников предлагавшегося им формата скоростной углубленной реинтеграции на платформе бывшего СССР.
Вопрос возможности в данном случае - это лишь вопрос о том, какая страна поднимет знамя нового этапа постсоветской интеграции. Давно признано аксиомой: становым хребтом любых позитивных интеграционных процессов на постсоветском пространстве является Россия. Именно поэтому призыв к слиянию СНГ, ЕврАзЭС и российско-белорусских интеграционных объединений в рамках единого Евразийского союза должен исходить от России.
