Для чего власть хитрит с режимом повышенной готовности

Иллюстрация pixabay.com

В подавляющем числе регионов России в связи с распространением COVID-19 с конца марта приняты жесткие меры, ограничивающие права граждан и бизнеса.

Однако существующие на сегодняшний день ограничения - права на свободу передвижения (запрет жителям регионов покидать свои дома без веской причины под угрозой штрафа), а также права на свободу предпринимательства, введены не президентом РФ. Это сделано главами регионов, что нарушает не только установленную Конституцией процедуру, но и принципы демократии и верховенства закона, то есть является отступлением от норм международного права.

Учитывая количество заболевших и погибших, а также темпы роста заболеваемости не вызывает сомнений факт того, что ситуация в России является чрезвычайной. Исходя из опыта европейских стран, которые столкнулись с эпидемией раньше, введение ограничений прав и свобод граждан и предпринимателей, с одной стороны, представляется разумным и оправданным.

С другой стороны, введенные в регионах ограничения права на свободу передвижения всего здорового населения по территории своего субъекта, а также ограничение целых видов экономической деятельности (закрытие торговых центров, ресторанов, кафе, иных отраслей предпринимательства) являются исключительными и чрезвычайными мерами. Их принятие возможно только в режиме чрезвычайного положения (ЧП), как раз и объявляемого президентом России.

И в указанном режиме ЧП праву государства таким существенным образом ограничивать конституционные свободы граждан и бизнеса корреспондирует обязанность предоставить определенные гарантии, льготы и компенсации. В том числе возместить убытки (включая упущенную выгоду) предпринимателям, связанные, например, с невозможностью длительное время осуществлять деятельность.

Более того, режим ЧП являлся бы универсальным обстоятельством непреодолимой силы, что позволило бы бизнесу приостановить исполнение принятых на себя обязательств на время действия этого режима без применения каких-либо штрафных санкций. А в определенных случаях ЧП стало бы и основанием для изменения или расторжения договоров.

С учетом разъяснений Верховного суда РФ от 21.04.2020 года, существующая в настоящее время ситуация универсальным обстоятельством непреодолимой силы не является. И в каждом конкретном случае она будет рассматриваться судами отдельно при возникновении споров, что накладывает на предпринимателей еще одно бремя – доказывать судам факт чрезвычайности ситуации и ее влияния на исполнение обязательств. Иными словами, доказывать, по сути дела, общеизвестные факты. Да, для каких-то сфер бизнеса сложившаяся обстановка более губительна, а для каких-то - менее, но оспаривать тот факт, что коронавирус повлиял на всех без исключения, казалось бы, лишено здравого смысла.

Но вместо того, чтобы последовать путем европейских стран и ввести в России режим ЧП, власть решила схитрить. Не признавать факта наличия в России чрезвычайной ситуации, которая к настоящему моменту - с учетом количества заболевших и умерших - согласно любым классификациям приобрела федеральный масштаб. И не вводить в стране ЧП, продолжая настаивать на том, что необходимо и дальше жить в неком режиме повышенной готовности.

Замысел властей предельно ясен: введение ЧП слишком больно ударило бы по государственному «карману», поскольку необходимость возмещения ущерба (включая упущенную выгоду) всему пострадавшему бизнесу не вызывала бы никаких сомнений. Форс-мажоры стали бы универсальными, а своих граждан государство было бы обязано обеспечить элементарным набором всего необходимого, включая продукты питания. И пусть это было бы несколько банок тушенки из государственного резерва и булка хлеба, но они бы были – всем и каждому, кого обязали сидеть на так называемой «самоизоляции». И, кстати, возмущение народа пусть и не удалось бы исключить полностью, но оно было бы минимальным. А вот принятые властью меры стали бы бесспорно законными - как и штрафы за их несоблюдение.

В общем государство решило применить известный принцип «спасение утопающих – дело рук самих утопающих». Это подтверждают и те «многочисленные» так называемые меры поддержки бизнеса, о которых почти ежедневно рапортуют с экрана телевизора. Будучи не более чем каплей в море, они просто не способны спасти подавляющее большинство предпринимателей. Какой смысл, например, в объявлении налоговых каникул, если эти налоги потом все равно придется платить? Какой смысл выплачивать предпринимателям по 12 тыс. руб. на одного работника - и то при соблюдении огромного количества условий, если работник вообще-то получает, скажем, 50 тыс.?

Все это бизнес не спасает и ни при каких обстоятельствах не может оправдать тот очевидный фарс, который государство разыгрывает под видом заботы о всех и каждом.

Режим ЧП позволил бы всего этого избежать. И владелец, к примеру, ресторана, вынужденного не работать на протяжении двух месяцев, мог бы законным способом требовать от государства компенсации причиненных убытков. Ни в режиме повышенной готовности, ни в режиме чрезвычайной ситуации (не путать с режимом ЧП) такого права бизнес не приобретает. И действительно закон, регулирующий именно эти режимы («О ликвидации ЧС природного и техногенного характера»), предательски на этот счет молчит.

По общему правилу возможность возмещения ущерба, причиненного действиями государства, допускается только в том случае, если указанные действия признаны незаконными в судебном порядке. Однако в ряде случаев существует возможность взыскать и тот ущерб, который причинен законными действиями государства. Вот только возможность такого взыскания должна быть указана в нормативном акте. Одним из таким актов как раз и является федеральный конституционный закон «О чрезвычайном положении». Так что в настоящее время граждане и бизнес не имеют права ни на какие компенсации вообще, кроме тех, которые им «подарит» государство.

Таким образом, государство как бы неумело (будто бы этого никто не замечает) смешало два правовых режима. Исключительные ограничения прав и свобод заимствованы из закона о ЧП, основанием для введения которого является наличие чрезвычайных обстоятельств (ситуаций). Но действуют эти ограничения в неком режиме повышенной готовности, который не наделяет граждан и бизнес правами потребовать возмещения ущерба.

Сравнительно недавно появился Инструментарий Совета Европы на тему "Коронавирус: рекомендации для правительств по соблюдению прав человека, демократии и верховенства права». Согласно этому документу даже в сложившихся чрезвычайных условиях государство должно ограничивать конституционные права не так, как ему хочется, а в строгом соответствии с нормами международного права и конституционными механизмами внутри самой страны, но в любом случае обеспечивая принцип верховенства закона.

Еще раз повторим: В России такой механизм для данной ситуации всего один – это введение ЧП. И он государством не применен, что уже и вызвало волну протестов, включая оспаривание актов региональных властей в судах. В связи с отсутствием какой-либо независимости судебной власти в России исход рассмотрения таких дел очевиден, поскольку данные дела уже не совсем юридические, а скорее, политические. Однако я убежден, что в Европейском суде по правам человека взгляд на ситуацию будет иной.

Никто не спорит с возможностью и необходимостью ограничения прав в сложившейся ситуации. Недоумение вызывает лишь способ, которым этом все делается. То, что может делать президент, да и то по особой юридической процедуре, ни при каких обстоятельствах не дозволено главе сельской администрации. Это и есть верховенство права, демократия и правовое государство. Поэтому, через определенное количество времени будем ждать соответствующих оценок от международных судов.

И наконец скажем, что вопреки расхожему мнению, введение ЧП ограничило бы права граждан сильнее, чем они уже ограничены в режиме повышенной готовности. Дело в том, что в законе о ЧП перечень ограничений прав строго зависит от оснований для его введения. Это означает, что все те страшные байки псевдо-экспертов о комендантском часе, об ударе по свободе печати, о вооруженных патрулях на улицах, роспуск органов власти, реквизиции, национализации и иные – не имеют под собой правовой основы. Авторы всех этих баек либо не умеют читать законы, либо сознательно с той или иной целью прикрывают происходящий правовой беспредел.

Более того, вообще никакие ограничения в режиме ЧП не вводились бы автоматически. Конкретные меры исчерпывающим образом были бы перечислены в указе президента о введении ЧП. Это означает, что по факту там могли бы содержаться только те меры, которые уже действуют сейчас. Однако у них была бы достаточная правовая основа, в том числе и для предоставления гражданам и юрлицами определенных гарантий.