Чисто ваххабитские убийства

Президент России Владимир Путин вручил орден Дружбы пострадавшему муфтию Илдусу Файзову.
Фото РИА Новости/Reuters

Текущий год уже стал самым трагическим для традиционного мусульманского духовенства России. Всего за восемь его месяцев было убито столько же духовных лиц и их соратников, сколько погибло за предыдущие два года. Летом с.г. были совершены наиболее жестокие и резонансные теракты – 29 июня в дагестанском селе Карамахи террористы убили имама Магомедкамиля Гамзатова и его прихожанина, после чего подожгли здание мечети; 19 июля в Казани впервые был совершен двойной теракт против духовных лидеров, стоивший жизни ведущему мусульманскому богослову Татарстана Валиулле Якупову и здоровья муфтию республики Илдусу Файзову, и, наконец, наиболее кровавое нападение, жертвами которого 28 августа стали лидер традиционных мусульман Дагестана Саид Чиркейский и его последователи-мюриды.

По моим подсчетам, начиная с 1995 года на лидеров традиционного ислама было совершено 68 нападений, в результате которых погибли 57 человек и еще 24 получили ранения. Эта статистика требует уточнения – нет достоверной информации о том, сколько духовных лидеров было убито в Чечне во время первой и второй войн. Однако по другим регионам данные вполне достоверны. Следует сразу оговориться, что в данный перечень не внесены имамы Исомутдин Акбаров из Нового Уренгоя и Артур Манукян из Ярославля, убийства которых не были типичны для террористов. В перечень погибших духовных лидеров также неправомерно включают дагестанского доктора шариатских наук Муртазали Магомедова, который был одним из идеологов террористического подполья и оправдывал расправы над правоохранителями.

Потери традиционных духовных лидеров по регионам выглядят следующим образом:

Дагестан 31 убитый, 7 раненых

Чечня 12 убитых, 5 раненых

Ингушетия 5 убитых, 10 раненых

Карачаево-Черкесская Республика 4 убитых, 1 раненый

Ставрополье 2 убитых

Кабардино-Балкарская Республика 1 убитый

Татарстан 1 убитый, 1 раненый

Всего 57 убитых, 24 раненых.

А вот так выглядит динамика атак за последние 10 лет:

2002 год – 2 нападения, 2 убитых

2003 год – 1 нападение, 1 убитый

2004 год – 2 нападения, 2 убитых, 2 раненых

2005 год – 2 нападения, 2 убитых, 1 раненый

2006 год – 6 нападений, 4 убитых, 2 раненых

2007 год – 4 нападения, 4 убитых, 3 раненых

2008 год – 7 нападений, 1 убитый, 9 раненых

2009 год – 11 нападений, 6 убитых, 6 раненых

2010 год – 6 нападений, 5 убитых, 1 раненый

2011 год – 7 нападений, 8 убитых.

8 месяцев 2012 года – 5 нападений, 13 убитых, 1 раненый.

В атаках на духовных лидеров есть своя система. Во-первых, первой жертвой террористов всегда выбирается глава мусульманской общины. В Чечне покушения пережили все муфтии, начиная с Шахида Газабаева (был избит и брошен в зиндан) и кончая Ахмадом Шамаевым (в результате покушения потерял сына). Больше всего покушений пережил Ахмад Кадыров, который был убит террористами уже в должности президента Чечни. Атака на мусульманское духовенство Дагестана началась с убийства муфтия республики Саид-Мухаммада Абубакарова в августе 1998 года, первой и пока последней жертвой среди духовных лиц Кабардино-Балкарии стал муфтий Анас Пшихачев (убит в декабре 2010 года), неоднократно переживали покушения муфтии Ингушетии Магомед Албогачиев и Иса Хамхоев (31 января 2007 года был ранен во время теракта), в Карачаево-Черкесии террористы сначала попытались убить муфтия республики Исмаила Бердиева и его наиболее вероятного преемника Исмаила Бостанова (первое покушение датируется декабрем 2006 года, убит в сентябре 2009 года). Точно такая же ситуация наблюдается в Татарстане – первая атака террористов была направлена на муфтия республики и ее ведущего исламского ученого. Покушения на муфтиев исключают версию о стихийном терроризме одиночек, так как требуют особо тщательной подготовки, на которую способно лишь хорошо организованное террористическое подполье.

Если террористам не удавалось преуспеть в первый раз, они повторяли нападения. Затем удары наносились по вторым лицам муфтиятов. В Чечне были убиты заместитель муфтия Рамзан Гичикаев и советник муфтия Шерип Дадаев, в ДУМ Карачаево-Черкесской Республики и Ставрополья – первый заместитель муфтия Исмаил Бостанов и представитель этого муфтията в Ставропольском крае Абубекир Курджиев, в Ингушетии – заместитель муфтия Камбулат Зязиков, в Дагестане – заместители муфтия Ахмед Тагаев и Курмухаммад Рамазанов, ректор крупнейшего исламского университета Максуд Садиков, а также руководитель отдела исламского просвещения ДУМ Дагестана Магомедвагиф Султанмагомедов, в Татарстане – сподвижник муфтия Валиулла Якупов.

Затем террористы переключались на районных имамов, также стараясь концентрировать удары. Например, почти все покушения на духовных лидеров Дагестана были совершены в Махачкале и ее пригородах, Кизлярском и Буйнакском районах, причем в последнем случае именно в некогда ваххабитской Кадарской зоне вокруг сел Карамахи и Чабанмахи. Важно отметить, что покушения готовились также на жизнь главы ЦДУМ верховного муфтия Талгата Таджуддина и его соратника, муфтия Санкт-Петербурга Джафара Пончаева, которого однажды едва не зарезали в собственной мечети. Угрозы физической расправы получали почти все значимые лидеры традиционного российского ислама.

Обращает на себя внимание серийность террористических атак. Не имея достаточных сил для тотальной войны на всех фронтах, ваххабиты избрали тактику кумулятивных ударов по конкретным муфтиятам. Так, с 1995 по 2004 год их жертвами становились преимущественно духовные лидеры Чеченской Республики (на этот период приходятся всего две атаки за пределами Чечни), в 2006 году террористические атаки были сконцентрированы на имамах ДУМ Карачаево-Черкесской Республики и Ставрополья, а с 2007 по 2009 год главными целями террористов стали духовные лидеры Ингушетии. С конца 2009 года подавляющее большинство нападений на имамов зафиксировано в Дагестане. При этом рост числа нападений на традиционных имамов выглядит прямо пропорциональным усилению ваххабитской общины на Северном Кавказе.

Лишь в Северной Осетии не было покушений на духовных лидеров. Объясняется это просто – согласно публичным откровениям бывшего муфтия республики Али Евтеева, прошедшего подготовку у лидеров террористического подполья Кабардино-Балкарии, они просто объявили законно избранного муфтия Магомеда Тавказахова неверным и свергли его с занимаемого поста. А местные власти Тавказахова не защитили, местные имамы за него вступиться побоялись, поэтому и убивать никого не пришлось. Ведь ваххабитам требуется просто захватить власть в мусульманской общине, и убивают они только тех, кто им сопротивляется или может представлять потенциальную опасность. Запуганный, безынициативный имам, коррумпированный чиновник, делящийся откатами с «лесом», продажный правоохранитель им не враги. Так что именно такие люди имеют все шансы составить большинство в своих социальных группах на Северном Кавказе и Татарстане.

Погибшие имамы и муфтии были людьми разных национальностей, исповедовали разные течения суннитского ислама, жили в разном достатке и не принадлежали к одному поколению. Однако почти всех погибших объединяло одно – категорическое неприятие ваххабитской идеологии. И те их убийцы, которых удалось поймать и покарать, имели одну общую черту – все они были ваххабитами, или, как обычно указывается в протоколах следствия, «приверженцами радикального ислама». После каждого теракта родным и близким погибших соболезновали власти, коллеги, лидеры других религий, и лишь на ваххабитских сайтах царило ликование по случаю смерти очередного «кяфира», «муртада» или «мунафика». Со временем, правда, в некоторых случаях стали уверять, что «кяфиры» якобы расправились со своим ненужным агентом, чтобы все свалить на «лесных», и вообще многие убитые перед смертью приняли салафизм.

На самом деле и Ахмад Кадыров, и Саид Чиркейский, и муфтии Саид-Мухаммад Абубакаров с Анасом Пшихачевым, и Валиулла Якупов не просто полемизировали с ваххабитами, но и призывали к законодательному запрету этого течения. Тут можно задать вопрос – если мусульманских лидеров якобы убивают российские спецслужбы, то почему гибнут только дружественные властям люди, а ведущие идеологи радикального ислама живут и здравствуют? Почему муфтий Файзов стал получать угрозы только после объявления курса на деваххабизацию Татарстана, а его покровительствовавшие ваххабитам предшественники никогда на угрозы не жаловались? Почему заместитель муфтия Ставропольского края Курман Исмаилов много лет без риска для жизни вел ваххабитскую пропаганду, но погиб лишь перейдя на сторону традиционных мусульман?

А сколько покушений на духовных лидеров было предотвращено? Сейчас представители салафитов лгут о том, что 12 лет не трогали Саида Чиркейского, однако правоохранители сообщают о предотвращенном покушении на шейха в 2007 году (все задержанные по этому делу боевики исповедовали тот самый якобы «мирный» салафизм), а его мюриды называют и многие другие случаи. Потому и охраняли его со всем тщанием, потому и понадобилась для теракта псевдобеременная смертница.

Вместе с духовными лидерами лишились жизни сотни их сподвижников – журналистов, преподавателей медресе, чиновников и бизнесменов. От рук террористов погибли шесть православных священников, и ответственность за их убийства взяли на себя ваххабиты Чечни и Дагестана.

Потери среди традиционных мусульманских лидеров России уже можно назвать критическими. Большинству убитых муфтиев, богословов, ректоров медресе и университетов не нашлось достойной замены. Их уцелевшие соратники все сильнее опасаются за свои жизни и все реже вступают в полемику с ваххабитами, окончательно отдавая им инициативу в информационной войне. Можно сколько угодно говорить об играх спецслужб, финансовом следе или мистической «третьей силе», однако сами духовные лидеры прекрасно знают, кто им угрожает и затем убивает.

Если в 1999 году после нападения ваххабитов на Дагестан лишь единичные эксперты пытались обелять «чистых мусульман», то теперь их число значительно выросло. Некоторые из них, например Орхан Джемаль, прямо называют ваххабизм не просто вариантом нормального ислама, а лучшим из вариантов, сравнивая салафитов с героями Реформации, а тарикатистов – с одряхлевшими католиками, которые держатся только благодаря русским штыкам. А завтра ваххабитов назовут единственно возможным вариантом нормы, а их оппонентов – презренными сектантами. И на этом межрелигиозный мир в России, которым мы так гордимся, закончится.

Можно ли как-то защитить мусульманских духовных лиц от террористов? Можно, однако в России это удалось сделать только Рамзану Кадырову. Потери чеченских имамов уступают лишь дагестанским, однако последовательная и бескомпромиссная борьба с ваххабитами – и именно ваххабитами, как всегда подчеркивает Кадыров, – смогла положить конец серийным убийствам лидеров традиционного ислама. А вот в Дагестане начало переговоров с «умеренными» ваххабитами, которые отличаются от своих «неумеренных» единоверцев не больше, чем добрый следователь от злого, привело лишь к резкому увеличению числа и жестокости терактов. Поэтому в заключение хотелось бы процитировать главу Совета улемов Всероссийского муфтията Фарида Салмана Хайдарова: «Или мы ваххабитов, или они нас».