Аванс для Патриарха

Главу РПЦ воспринимают чаще вне сакрального контекста.
Фото ИТАР-ТАСС

На первый взгляд представления россиян о православии, уровень их доверия Церкви и Патриарху Московскому и всея Руси последние 20 лет являются большой загадкой. На протяжении многих лет в опросах населения методично фиксировалась положительная оценка РПЦ в целом, и этого было вполне достаточно – как для социологов, так и для широкой общественности, в том числе и для журналистов, которые писали об РПЦ либо хорошо, либо ничего.

С приходом Патриарха Кирилла стало очевидно, что в обществе происходят процессы переосмысления роли Церкви, ситуация меняется, но очень медленно. Образ Церкви остается для большинства граждан монолитным, сакральным символом, реальная жизнь которого далека и неизвестна.

Яркая фигура Патриарха вызывает неоднозначную реакцию, заявления и инициативы священнослужителей раздражают, а политическая позиция руководства РПЦ в ситуации брожения умов все больше разделяет граждан на «православных государственников» и «богохульных демократов» и частично примкнувших к ним православных «предателей в рясах» и без ряс. Однако ни отсутствие милосердия (в глазах части общества) у духовенства к девушкам из Pussy Riot и другие скандалы, ни требование запретить выставки и театральные постановки, ни восприятие в церковном руководстве единственным и необходимым для страны православным президентом Владимира Путина не повлияли на рейтинг доверия к РПЦ и Патриарху.

Последний опрос фонда «Общественное мнение» (ФОМ), который проводился в апреле 2012 года, показал, что 73% жителей России уверены, что в настоящее время Русская Церковь играет положительную роль в общественной жизни страны. С ними не согласны лишь 2%. 64% россиян заявляют о доверии РПЦ, 56% – Патриарху Кириллу. Не доверяют Церкви и Патриарху по 8% респондентов, еще по 14% – «отчасти доверяют, отчасти нет». Остальные затруднились высказать свое мнение по этому вопросу.

Личность Патриарха стала более спорной, а его образ более живым, публичным, естественно, что доверие Предстоятелю Церкви не столь велико, как доверие по отношению к этому церковному институту в целом. Церковь остается для абсолютного большинства неизменной величиной – 73% не заметили критики РПЦ в СМИ (только 19% обратили внимание на эту критику), у 84% респондентов отношение к Церкви в последнее время никак не изменилось.

Все мои попытки найти существенное различие в рейтинге доверия и положительного восприятия РПЦ в разные годы не дали никакого результата – он стабильно держится на уровне 60–70% начиная с 1991 года (согласно исследованиям Дмитрия Фурмана и Киимо Каариайнена, только в 1993 году он составил 60% в силу разочарования общества вообще во всех общественных институтах). Примерно такую же картину можно наблюдать в отношении граждан к фигуре покойного Патриарха Алексия II. По данным ФОМа, в 2000 году 50% россиян хорошо относились к главе Церкви, а 30% безразлично, но по мере роста православного фактора в политической жизни хорошо к Патриарху стали относиться в 2001 году 53%, а в 2004 году уже 59%. В связи с этим нельзя сказать, что доверие к Патриарху Кириллу стало меньше, чем к предыдущему главе РПЦ, даже несмотря на непривычный для многих патриарший образ.

Патриарх Кирилл – более яркий оратор и энергичный общественный деятель, это руководитель, который не боится давать оценку происходящим вокруг событиям, заявлять свою политическую позицию, побуждать к миссионерству духовенство и требовать от православных исповедания их веры и «гражданского действия» (как он заявил в ходе слушаний Всемирного Русского Народного собора 3 мая).

Патриарх Алексий II фактически не занимал определенной позиции ни по одному актуальному вопросу, а тем более политическому, за исключением участия в примирении сторон в октябре 1993 года и миротворческих заявлений о войне в Чечне. Предыдущий глава РПЦ не ставил перед собой цели оперативно реагировать на все происходящее в обществе, в культуре и экономике, он не старался добиться усиления и обогащения Церкви за счет государства, основой его проповеди о православии была вера как традиция и основа культуры и истории русского народа и государства. Когда в 2000 году ФОМ опрашивал граждан об их отношении к Патриарху, то ключевыми характеристиками образа Предстоятеля Церкви были мудрость, рассудительность, то, что он «ведет спокойную политику, старается всех усмирить, ублаготворить», проповедует примирение, он благообразный, солидный, думает о простом народе, отец всех верующих и т.д. Даже без специального опроса по Патриарху Кириллу ясно, что его психологический образ радикально расходится с образом «спокойного умиротворяющего Патриарха». Кирилла сложно назвать «тихим дедушкой», и этот контраст у части граждан представления о Патриархе-старце с гиперактивной фигурой Патриарха-миссионера, политической и медийной звезды, рано или поздно отразится в общероссийских опросах (пока что существенные падения рейтинга Патриарха есть только в интернет-опросах).

Патриарх в сознании людей в каком-то смысле олицетворяет Церковь как институт (те, кто начинает осознавать, что Церковь для них – это Христос, более противоречиво могут относиться и к фигуре Патриарха). В силу этого на рейтинг Патриарха не влияет ничто – ни скандалы вокруг часов, квартир, ни обвинения Церкви в целом в обогащении и политической ангажированности. Сакральный образ Церкви также воздвиг вокруг Кирилла ореол априорного доверия, которое ни от чего не зависит. По данным ВЦИОМа, большинство россиян испытывают уважение к нынешнему главе РПЦ, причем с каждым годом таких респондентов становится все больше (с 44% в 2009 году до 53% в 2011 году). Выросла и доля тех, кто доверяет Кириллу (с 21 до 25%). У многих глава РПЦ вызывает симпатию (24%) и чувство надежды (23%). Все больше опрошенных восхищаются Кириллом (с 6 до 11% за два года). Причем существенно за последние три года цифры не изменились.

Справедливости ради надо сказать, что есть те рейтинги, где глава Церкви однозначно проигрывает общественно-политической элите. К примеру, в рейтинге российской элиты 2011 года ВЦИОМа Патриарх Кирилл вошел в первую десятку, но его опередили помимо Путина и Медведева медиазвезды Пугачева и Малахов, а также политики Прохоров, Зюганов, Миронов и Жириновский. Если Путин получил 58%, то Патриарх Кирилл – 9% (правда, в 2009 году – 15%) и занял место между Андреем Малаховым и Филиппом Киркоровым.

Будучи вырванным из сакрального религиозного контекста, Патриарх сразу начинает восприниматься в совершенно иных категориях, к нему уже можно относиться как к человеку, как к общественному деятелю – и высказать свое личное мнение о нем. Та же самая метаморфоза происходила и с Патриархом Алексием II. Например, в 1997 году, по данным ФОМа, в списке из 10 видных российских деятелей, в котором респонденты должны были указать тех, к кому они испытывают наибольшее уважение, Алексия II назвали 19% опрошенных (Немцова упомянули 32%, Лужкова – 23%, Зюганова – 19%).

Еще более интересной картина становится при попытке узнать, насколько граждане прислушиваются к голосу Церкви и собираются ли вообще следовать хоть каким-то просьбам или призывам Патриарха. В 1997 году, по данным ФОМа, 70% опрошенных заявили, что не последуют призыву Алексия II и других представителей РПЦ не смотреть какой-либо фильм или не читать какую-либо книгу. Не повлияет также на политический выбор большинства респондентов исходящая из церковных кругов поддержка какого-либо кандидата на государственный пост. Указаниям церковных иерархов готовы внимать лишь 18–21% граждан.

В 2011 году, по данным исследовательской службы «Среда», при доверии Патриарху Кириллу в 53% только 26% граждан однозначно поддержали бы главу РПЦ в конфликте с властями, 19% выступили против Патриарха и довольно много – 55% – затруднились с ответом. Примечательно, что скорее всего на фоне более детального разбора позиции РПЦ в рамках заданных вопросов немного вырос процент тех, кто не доверяет РПЦ (с 8 до 12%), и стало меньше тех, кто стал доверять Церкви больше (было 20%, стало 16%).

Кажется – что бы ни происходило в обществе, граждане не меняют своего отношения к Церкви, а духовенству не удается переломить эту позицию равнодушного почтения к православию. Но традиционное, наполненное мифами сознание, которое десятилетиями пестовали сами же руководители РПЦ, уже начало меняться.

Люди реагируют на непривычный образ Патриарха, происходят политические разделения среди верующих, обсуждаются внутренняя жизнь Церкви, ее богатства и связи с властями и бизнесом. В целом общество не замечает и прощает Церкви и ее иерархам все – и скандалы в желтой прессе, и даже недостаток христианских ценностей в словах и делах представителей РПЦ. Граждане авансом отдают все свое доверие православию, из чувства самосохранения, убеждения в том, что без этого разрушатся и культура, и государство. Чем чаще граждане будут сталкиваться с реальной церковной жизнью и входить в нее в качестве прихожан, требующих отчета у духовенства, тем более осознанным будет доверие Церкви и Патриарху.