Роман Лункин Независимая исследовательская служба «Среда» провела опрос среди 50 ученых, которые специализируются на изучении религии, – социологов, религиоведов, историков и философов. Тема опроса звучала так: «Кому, как и зачем исследовать православный мир?» Вопросы были заданы специалистам не только из Москвы и Петербурга, но и из многих других городов России. Почти половина опрошенных исповедуют православие, и только шестеро экспертов считают себя атеистами.
В представлении исследователей религии, как православных, так и неправославных по вероисповеданию, Церковь является правой, консервативной организацией, которая имеет тесные связи с властью. Православное вероисповедание политиков признается важным обстоятельством в глазах ученых (62%), но религиозные убеждения государственных лиц воспринимаются также сквозь призму общего раздражения «слиянием» РПЦ и власти. Политики иногда привлекают людей науки также критикой РПЦ (как, к примеру, возможный кандидат в президенты Михаил Прохоров, прослывший критиком РПЦ только потому, что заявил: Церковь должна занимать свое место, а чиновники – соблюдать законы светского государства).
Противоречия между существующей политической идеологией РПЦ и формально желаемым статусом Церкви ярко видны на примере ответов на вопросы о политической платформе православия. Более трети экспертов (36%) считают, что у РПЦ ее не может быть.
Еще 36% ответили, что платформа у РПЦ «правая». Есть и такое мнение: она совпадает с платформой партии «Единая Россия». Интересно, что этот ответ хорошо коррелирует с ответом на вопрос о том, кто в большей степени пользуется поддержкой православных – Дмитрий Медведев или Владимир Путин. Почти те же 38% опрошенных считают, что православные верующие поддерживают Путина (это скорее воцерковленные и «правые» православные, государственники, треть электората). 28% считают, что православные верующие поддерживают, и Путина и Медведева, но в современной политической ситуации это означает, что этот электорат может поддержать практически кого угодно, помимо правящих политиков.
В своих оценках 14% ученых объявляют сильной стороной РПЦ социальную работу (но при этом на вопрос о том, кто чаще помогает людям, 40% респондентов ответили – неправославные христиане), и столько же респондентов считают сильной стороной приверженность традициям, затем следуют значимость для нравственных основ общества (10%) и отношения с властью (8%), то есть все то, что и составляло образ Церкви и в советские, и в постсоветские годы. Характерно, что на последнем месте из всех потенциально сильных сторон стоят «духовность» самой Церкви и роль «активистов». Это трагедия современной церковной жизни, где нет места демократии мирян. Для массового сознания духовная составляющая РПЦ даже не интересна. Единственным реальным сильным фактором, названным собеседниками социологической службы, является личность Патриарха (6%).
Суждения научного сообщества об информационных достижениях и провалах показывают, что ряд информационных фактов может быть воспринят одновременно как провал и как достижение. Например, участие РПЦ во введении основ религиозных культур в школах и заявления о «дресс-коде». Для одних это подчеркивает величие Церкви и отвечает ее образу, для других не соответствует изменениям, которые ожидаются от РПЦ как от гражданского института. Ярых антиклерикалов в обществе, в том числе среди интеллигенции, абсолютное меньшинство – большинство предъявляет претензии Церкви вполне в христианском духе: зачем столько имущества, богатства духовенству, властного пафоса и связи с чиновниками и олигархами, когда социальных проектов и больших дружных приходов на всю Россию микроскопически мало. Символом агрессивности церковной позиции, которая отрицает эти претензии, стали кампания по возврату церковного имущества, выступления протоиерея Всеволода Чаплина и протодиакона Андрея Кураева, ответы на разнообразную критику со стороны Синодального информационного отдела (которые также попали в число провалов).
На вопрос о целевом образе РПЦ и шагах, которые ожидаются от Церкви, были получены практически одинаковые ответы. Повестка дня одна и та же – открытость, обращение к людям, к личности, демократизация приходской жизни и внимание к социальной работе, следование законам, уменьшение ксенофобии по отношению к инославным и иноверным. Ученые отметили, что среди российских религиозных лидеров медиаперсон, сравнимых с Патриархом Кириллом или с Чаплиным, нет. В данном случае дело не в особых талантах Чаплина или Патриарха, а в том, что федеральная информационная политика не допускает ничего другого, а неправославные лидеры согласны играть по этим правилам.
Настоящие угрозы и риски проявились в ответе на вопрос «Какие стереотипы существуют относительно Русской Православной Церкви?». Именно они будут обсуждаться в будущем, они станут одними из центральных тем в СМИ, и к этому Церковь вряд ли будет готова. Среди речевых шаблонов, бытующих в отношении РПЦ, – «священники-стяжатели», «служанка государства», «архаизм», «обособленность, безразличие к людям», «везде лезет, где надо и где не надо», «механизм для отмывания денег», «невежество верующих и духовенства», «стремление остаться единственной религией в России».
Опрос службы «Среда» показал, что наука о религии в России более не является атеистической и антиклерикально настроенной. Религиоведение и социология настроены на изучение социальной роли Церкви, ее приходов и монастырей, роли в СМИ, армии и школе. Теперь главное, чтобы призыв этих сил услышала Церковь. Только наука, анализ и обсуждение нынешней церковной жизни, в том числе и в журналистском ключе, помогут переломить главный стереотип, что РПЦ – это закрытая корпорация, копирующая госаппарат.
