Среди равных – но все же первая

Епископ Меркурий: "Задача Отдела религиозного образования и катехизации состоит в создании системы православного образования с 1-го по 11-й класс".
Фото Елены Балашовой

Русская Православная Церковь внимательно следит за ходом апробации курса «Основ религиозных культур и светской этики» (ОРКСЭ). Московский Патриархат на межведомственных совещаниях и встречах по этому вопросу представляет глава Отдела религиозного образования и катехизации РПЦ епископ Зарайский МЕРКУРИЙ (Иванов). Ответственный редактор «НГР» Андрей МЕЛЬНИКОВ попросил епископа Меркурия подвести итоги первого этапа эксперимента, который длился в течение последней четверти прошедшего учебного года.

– Ваше Преосвященство, насколько соответствует ожиданиям Церкви ход апробации нового курса?

– Благодаря апробации комплексного учебного курса ОРКСЭ, в рамках которого преподается предмет «Основы православной культуры», удалось наладить конструктивное взаимодействие Церкви с системами управления образованием ряда регионов. Во многом благодаря проведенным мероприятиям наши светские коллеги увидели в лице представителей РПЦ не противников, но соработников, полноправных и компетентных участников образовательного процесса. Тем не менее необходимо подчеркнуть, что задача Отдела религиозного образования и катехизации Русской Православной Церкви состоит в создании непрерывной системы православного образования с 1-го по 11-й класс школы. Неразумно считать, что можно привить детям нравственные ценности за время, отведенное экспериментом (34 учебных часа), даже при его положительных результатах.

– Когда общаешься с представителями других религиозных организаций, они ссылаются на полное незнание итогов первого этапа эксперимента, жалуются на то, что Минобраз не делится с ними информацией. РПЦ не испытывает подобных проблем?

– На всех совещаниях департаментов образования экспериментальных регионов были представители не только нашего общецерковного отдела, но и епархиальных отделов образования. Присутствовали на заседаниях и правящие архиереи этих епархий. Им была предоставлена возможность участвовать в обсуждениях, выступать, давать комментарии. Если в этом процессе не участвуют представители иных религиозных организаций, это их недоработки. Но кто виноват? У нас ведь часто как получается? Многие видят это так: вы вот приходите ко мне, докладывайте, а мы посмотрим. РПЦ приглашают, мы приходим, потому что заинтересованы в этом процессе. Я думаю, что и другие религиозные организации также должны быть заинтересованы в информации, но, возможно, просто не хотят проявить инициативу. Вообще когда я выступаю на совещаниях, то подчеркиваю: коллеги, я представляю здесь не только Церковь, но и все традиционное религиозное сообщество, которое работает по этой проблематике. Те вопросы, которые РПЦ в ходе этого эксперимента отрабатывает, она делает не только для себя, но и для всех заинтересованных в преподавании основ религиозных культур.

– Какие вы видите недостатки и недоработки эксперимента?

– Конечно, хотелось бы больше говорить о хорошем, но, к сожалению, имели место и некоторые недостатки, проявившиеся в ходе подготовки и реализации проекта. Скажу только о наиболее значимых фактах.

На первом этапе апробации структура, ответственная за подготовку педагогических кадров (АПКиППРО), последовательно придерживалась линии поведения, направленной на дистанцирование представителей Церкви от участия в подготовке педагогов по «Основам православной культуры». Причиной этого, по всей видимости, является неизжитый страх перед клерикализацией школы, прочно засевший в умах людей, воспитанных еще советской идеологией. На этапе подготовки тренеров-учителей участие Церкви ограничилось лишь выступлениями перед участниками курсов повышения квалификации автора учебного пособия по православной культуре протодиакона Андрея Кураева. Такой подход к подготовке учителей по ОПК привел к тому, что после завершения обучения педагоги зачастую не обладали достаточными знаниями и уже сами вынуждены были обращаться непосредственно к представителям Церкви. В ряде епархий созданы специальные консультационные структуры для учителей ОПК, проводились дополнительные занятия, консультации, экскурсии.

– Как реагирует православная общественность на ход эксперимента? Раздавались голоса, что надо поделить страну на православные, исламские и буддийские регионы и в каждом из них ввести преподавание доминирующей религиозной культуры. Ваша оценка такой позиции?

– Православная общественность по-разному оценивает эксперимент, но подготовка к нему в регионах проходит уже около 10 лет – это преподавание православной культуры в рамках регионального компонента, в форме внеклассных занятий. Россия – многонациональная и многоконфессиональная страна, и предложенный учебный курс направлен не на разделение, а на воспитание уважительного отношения к представителям других религий. На этом постоянно акцентирует внимание Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл. Не стоит, однако, забывать, что православная культура лежит в основе истории нашего общего государства. Как она может быть оскорбительной и враждебной для жителей, исповедующих иную религию и культуру, но являющихся гражданами этой страны? К тому же практика преподавания ОПК во многих регионах пока не привела ни к одному межнациональному или межконфессиональному конфликту. Есть много случаев, когда основы православной культуры изучают приверженцы других духовных традиций.

– Как вы объясните, что в некоторых регионах родители учащихся выбрали светскую этику, а не сводный курс мировых религий (в таком выборе тоже могла бы сказываться светская позиция). Нет ли в этом осознанного протеста против прихода религии в школу?

– Шесть модулей, представленных для выбора родителям, должны были удовлетворить все формы образовательных запросов. Выбор того или иного модуля – показатель культурной идентификации и мировоззрения граждан нашего государства. Если человек совсем нерелигиозен – он выбирает светскую этику, если он считает для своего ребенка интересным, главное, посильным изучение нескольких религий в сравнительном аспекте – есть такая возможность, как и представителям той или иной религиозно-культурной традиции получить знания отдельно основ своей культуры.

Епископ Меркурий (на фото третий слева) в течение лета неоднократно проводил совещания по итогам апробации школьного курса религиозных культур. Фото Елены Балашовой

– Как зарекомендовал себя учебник, разработанный группой авторов под руководством протодиакона Андрея Кураева?

– В целом учебник зарекомендовал себя как достойный того, чтобы по нему занимались дети. Его содержание соответствует возрастным особенностям учащихся, целям и общим принципам построения курса ОРКСЭ, он в доступной и достаточно легкой форме знакомит их с миром православия. Однако, как показал первый опыт его использования, учителя-практики выражают пожелание о том, чтобы учебник был снабжен рабочими тетрадями, словарем-справочником, а некоторые темы курса были бы несколько упрощены.

– Ходят слухи, что к новому учебному году готовится новая линейка учебников. Следует ли ждать в ближайшее время появления нового пособия по православной культуре?

– Я затрудняюсь ответить на этот вопрос. Апробация курса будет осуществляться до 2012 года. Тогда и будут приняты решения, в том числе по редактированию имеющихся пособий, а возможно, и их замены на новые. Учебники – как лакмусовая бумажка. Но, я считаю, и в подготовленных пособиях есть большой потенциал. Сложился сильный коллектив авторов.

– До назначения на должность председателя Отдела религиозного образования и катехизации вы руководили патриаршими приходами в США, поэтому хотелось бы у вас узнать, как обстоит дело с религиозным образованием в США, а также в странах Западной Европы?

– И в США, и в Европе, конечно, существуют свои особенности, но главное отличие этих стран от России заключается в том, что их законодательство в сфере взаимодействия с религиозными общинами тщательно проработано, и особенно это относится к образованию. И в Европе, и в Америке государство осуществляет контроль над тем, чтобы религиозные объединения могли обеспечивать для своих последователей воспитание в соответствии с духовно-нравственными ценностями, принятыми в данных традициях, конечно, при условии, что они не противоречат основным конституционным нормам государства.

В США, например, обеспечивается право религиозных моделей жизни на то, чтобы быть принятыми и уважаемыми, находить защиту государства, даже если данные модели не совпадают со светскими суждениями относительно того, что именно следует защищать. Первая поправка к Конституции Соединенных Штатов, ратифицированная в 1791 году, утверждает, что «Конгресс не будет создавать никакого закона, касающегося учреждения религии или запрещающего свободное отправление ее». Современная интерпретация этой формулировки, в частности, заключается в том, чтобы удержать федеральное правительство от вмешательства в дела существующих общин и предотвратить создание национальной Церкви с большими, чем у других религий, привилегиями.

В отличие от США в большинстве европейских государств существует общепризнанная официальная Церковь. Интересен опыт Германии, где все религии, имеющие статус «органа публичного права», имеют возможность не только преподавать основы своего вероучения в школах, но и активно участвовать в общественной жизни страны. У нас, к сожалению, процесс законотворчества в сфере участия Церкви в образовании только набирает силу, и зачастую приходится преодолевать тяжелое наследие атеистического прошлого. Сдвиги в этом направлении уже есть, но говорить о них до принятия нового закона об образовании считаю преждевременным.