Владислав Мальцев
Религиозный обряд диевтуров.
Фото с сайта www.marasloks.lv
Кандидатов на государственные должности военных и тюремных капелланов в Латвии в ближайшее время смогут выдвигать местные языческие общины. Решение об этом было принято 10 июня на собрании государственных секретарей (административных глав министерств) республики. Ранее должности капелланов в армии, больницах и тюрьмах страны занимали лишь представители христианских конфессий. По официальной статистике Министерства юстиции Латвии, в 2008 году на государственной службе числилось 42 капеллана: 16 лютеранских, 14 пятидесятнических, 7 баптистских, 3 адвентистских, 1 методистский и 1 старообрядческий. Данные о капелланах от Римско-Католической Церкви Латвии и Латвийской Православной Церкви Министерство юстиции не приводит, но их представители также могут выдвигаться на эти посты.
Теперь же доступ к этим должностям получит латышское неоязыческое движение диевтуров (dievturi), возникшее еще в 1920-е годы. Его создателем стал полковник латвийской армии, националист, этнограф-любитель Эрнест Брастыньш (1892–1942), опубликовавший в 1925 году книгу «Возрождение латышской диевтурибы», одним из основных положений которой было то, что «латышам нужна своя латышская религия». Как пишет этнограф Светлана Рыжакова, «Диевтуриба» (Dievturiba), как сами латышские язычники называют свою религиозную организацию, на другие языки переводится с трудом. Если его первая основа, Dievs, это традиционное индоевропейское «Бог» (в Латвии так называют и христианского Бога), то вторая, turet, переводится как «иметь», «держать», но также употреблялась Брастыньшем и в значении «поклоняться, молитвенно обращаться, служить (Богу)». Таким образом, диевтуры – «богохранители» или «богопочитатели».
В довоенной Латвии движение диевтуров развивалось довольно активно и даже получило государственную регистрацию как религиозная организация – 26 июля 1926 года в Министерстве внутренних дел как Братство латышских диевтуров (Latvju dievturu draudze), 7 октября 1929 года в Управлении по духовным делам уже как Собратство диевтуров Латвии (Latvijas Dievturu sadraudzes), состоявшее из «братств» (общин) в крупнейших городах страны – Риге, Елгаве, Валмиере и Лиепае.
Первое время диевтуры занимались воссозданием этнографии язычества: народных песен, танцев, музыкальных инструментов. Пополняли их ряды в основном горожане из числа интеллигенции. Но планы Брастыньша шли куда дальше – уже в ближайшем будущем он видел диевтурибу в качестве государственной религии Латвии. В книге «Церокслис» (1932), кратком изложении веры диевтуров, он писал, что «Диевтуриба хочет стать латышским сердцем народа. Она по-латышски украсит нашу землю и жизнь, она взрастит Латыша для Латвии». Помимо религиозной, Брастыньш призывал и к национально-политической ревизии: в книге «За латышскую Латвию» (1935) он заявлял, что необходимо пересмотреть демократическую Конституцию страны, заменив в ней формулировку «власть принадлежит народу Латвии» на «власть принадлежит латышскому народу». На почве национализма диевтуры тесно сошлись с праворадикальной организацией «Перконкрустс», за связи с которой после присоединения Латвии к Советскому Союзу Брастыньш был арестован и расстрелян. Его последователи уцелели в эмиграции. В 1979 году у городка Томас в американском штате Висконсин на купленном участке земли диевтуры построили «Подворье Диевса» (Dievseta). В городке Норт Руджвилль в штате Огайо живет в наши дни и верховный лидер (dizvadonis) Диевтурибы Маргерс Гринс.
Возрождение идей диевтуров в Латвии началось в годы перестройки, в 1990-е годы вновь были созданы «братства», налажен выпуск литературы и возобновилось совершение обрядов. Однако численность латышских неоязычников невелика, об этом свидетельствуют и данные, подаваемые общинами в Управление по делам религии. Так, по состоянию на 2008 год в Латвии было зарегистрировано 837 437 верующих (это без учета католиков, которые в управление данных не подают, а у них несколько сотен тысяч прихожан). Из них к крупнейшим конфессиям страны – Латвийской Евангелическо-Лютеранской Церкви и Латвийской Православной Церкви – принадлежало соответственно по 435 437 и 370 000 прихожан, а к диевтурам – всего 567. Схожую картину рисуют опросы среди верующих, которые регулярно проводит Центр общественного мнения Латвии. Тем не менее диевтуры периодически требуют признать их религию традиционной для Латвии и допустить ее как таковую к преподаванию в школах. Последний такой запрос Сейм (парламент страны) отклонил в декабре 2005 года. Подан запрос был партией «Марас земе» (Maras zeme, то есть «Земля Мары», Мара – верховная богиня диевтуров, Земная Мать, правящая миром в паре с Небесным Отцом). Эта партия прямо утверждает в своей программе, что «Диевтуриба – это руководство для латышской жизни». Но, судя по количеству проголосовавших за «Марас земе» на предыдущих выборах в Сейм в 2002 году (1446 человек), сама партия не может похвастать массовой поддержкой среди латышей.
Глава партии «Марас земе» Ирена Сапровска периодически интригует общество появлением на публике в холстяном языческом хитоне. Одновременно с управлением партией она возглавляет движение «Марас локс» (Maras loks, «Община богини Мары»), организующее языческие обряды, и руководит проведением в Риге «форумов диевтуров». Первый из них прошел 12 февраля 2007 года и собрал около 150 участников, сочетавших по ходу его проведения песни и пляски с осуждением правительства за подписание договора о границе с Россией.
Говоря об участии собственно диевтуров в политике, нельзя не заметить, что, как и в 30-е годы, они ориентированы исключительно на праворадикальный фланг. Так, глава ныне действующего Собратства диевтуров Латвии Романс Пуссарс, в июне 2004 года представлявший своих единоверцев на очередном Международном конгрессе этнических религий в Афинах, в ноябре того же года произнес в рижском Латышском обществе речь, в которой помянул среди «героев, проливавших кровь и отдавших жизнь за Отечество», также и «бойцов латышского легиона СС на Восточном фронте и в Курляндском котле» во время Второй мировой войны, а в марте следующего года сам принял участие в ежегодном марше ветеранов латышских частей СС в Риге. В 2006 году он избирался в Сейм по списку радикальной националистической партии «Все для Латвии» (Visu Latvijai!), которая, собственно, и организовывает шествия бывших эсэсовцев, а также борется за закрытие русских школ. В том же году партийцы отличились уничтожением газет с изображением Патриарха Алексия II, а заместитель главы партии Дмитрийс Мироновс пояснил журналистам: «Мы – язычники».
Еще один активист-диевтур, участвующий в политике, Зигурдс Стрикис, стал в 2006 году одним из создателей националистической партии «Латвия – латышам» (Latviesu Latvija). На учредительном съезде партии Стрикис призвал добиваться разрешения диевтурам регистрировать свои браки, а в самой партии был создан «отдел пропаганды, магии и колдовства». Впрочем, все силы магии не помогли и этой националистической партии пройти в Сейм – на выборах она набрала всего 1729 голосов.
Наконец, по информации латвийских СМИ, еще один печально известный ультраправый активист Игорс Шишкинс, бывший активист «Перконкрустса», осужденный в 2000 году на три года тюрьмы за взрыв памятника советским воинам – освободителям Риги, а позже один из постоянных участников шествий памяти латышских эсэсовцев – тоже язычник, член диевтурского «братства» «Намейс». В 2004 году он принял участие в акции диевтуров против преподавания в школах «чуждого латышам» христианства.
Но все это – политические маргиналы. Латышским язычникам не удалось добиться легализации своей религии ни путем численного роста (за 20 с лишним лет независимой Латвии число ее адептов не превысило 600 человек, в разные годы то чуть больше, то чуть меньше), ни ростом культурного или политического влияния (ориентированные на них политики собирают считанные тысячи голосов). Допуск диевтуров к должностям государственных капелланов в этом году можно связать с двумя обстоятельствами. Первое – это вступившая в действие с 1 марта с.г. новая редакция закона «О правах пациента», согласно которой во всех больницах Латвии для каждого пациента или его близких должны быть доступны услуги капеллана той религии, к которой они принадлежат. Второе – присутствие языческих капелланов (пусть и не всегда на государственном содержании) в армиях и тюрьмах западных стран, на которые Латвия ориентируется.
