"Власть спокойна, пока нет нарушений закона"

Заместитель московского градоначальника считает, что между мэрией и РПЦ полное взаимопонимание.
Фото Александра Шалгина (НГ-фото)

Москва сегодня напоминает Вавилон времен знаменитого столпотворения. Со всех сторон света в российскую столицу съезжаются строители своего счастья. Вместе с человеческим потоком Белокаменную наводнили различные духовные учения и традиции. Как разобраться во всем этом многообразии и найти стержень, так сказать, столп единой, справедливой ко всем политики? С намерением получить ответ на этот вопрос ответственный редактор «НГ-религий» Андрей МЕЛЬНИКОВ интервьюировал заместителя мэра Москвы Сергея БАЙДАКОВА.

– Сергей Львович, начать нашу беседу хочу с вопроса, который в нынешней ситуации невозможно не задать, – о Кадашах. Как вы оцениваете ситуацию, когда РПЦ и администрация города оказались сторонами противостояния?

– Я бы не стал называть это противостоянием Церкви и государства. Есть конфликт, спорная ситуация, связанная с застройкой центральной части города. И интересы застройщиков, и интересы жителей во многом противоречат друг другу. Понимая, что плотность застройки в Центральном округе достаточно высока, жители, конечно, не хотят проведения работ по созданию новых объектов. Именно в этом суть конфликта, а не в том, что государство и Церковь противостоят друг другу.

Я полностью разделяю опасения по поводу храма Воскресения в Кадашах, высказанные его настоятелем, относительно сохранности фундамента, проведения подземных работ и т.д. Я считаю, что как раз в этой ситуации власть отреагировала очень оперативно, были проведены несколько встреч с москвичами на месте строительства и несколько совещаний всех заинтересованных ведомств. В результате этажность и объемы предполагаемого строительства уменьшились, был введен особый режим проведения подземных работ, потому что действительно были опасения, что от работы строительной техники пойдут трещины по фундаменту храма. Я считаю, что решение, которое было принято в отношении этого нового строительства, вполне адекватно в сложившейся ситуации.

– Но авторитет Церкви сыграл свою роль в том, что власть отреагировала столь оперативно?

– Такая реакция происходит на любой конфликт, связанный с возражениями москвичей по поводу строительства в центральной части города. Есть институт согласительных комиссий. Руководство округа всегда встречается с жителями, вопрос обсуждается, принимаются решения. И в этом случае сработал нормальный механизм реакции городских властей на обращение граждан, общественности, прихожан храма. Церковь заняла очень сдержанную, конструктивную позицию. Мы общались с Московской Патриархией, и Церковь разумно посчитала, что нужно еще раз рассмотреть все вопросы строительства, например, этажности планируемых зданий.

– Следующий вопрос – о религиозной ситуации среди многотысячной армии приезжих из Средней Азии и Закавказья. Как-то отслеживается неформальная духовная жизнь массы мигрантов?

– Безусловно, мы знаем религиозную ситуацию в Москве и проводим ее мониторинг. Ситуация, о которой вы говорите, началась не в последнее время, а еще лет 20 назад, когда в Москву действительно потянулись не десятки, не сотни, а миллионы людей. «Закон о свободе совести и религиозных объединениях» разрешает деятельность без регистрации добровольных объединений граждан для исповедания веры и ее распространения. Если это не противоречит закону, не нарушает общественные устои, покой граждан, не меняет в худшую сторону картину окружающей жилой застройки, то это приемлемо.

Сегодня большая часть приезжих, конечно, обращается в традиционные религиозные организации: православные храмы, мечети, синагоги. Вместе с тем некоторые из них оборудуют в местах своего компактного проживания и работы комнаты для совершения религиозных обрядов. Мы к этому относимся спокойно, если нет нарушения закона и общественных устоев Москвы. В этом плане мы четко придерживаемся позиции закона. Конечно, мы строим культовые объекты, строят их и общины, и спонсоры. В частности, в последнее время было построено большое количество православных храмов, что оправданно, поскольку православная вера является доминирующей в нашем обществе. Вместе с тем были построены и синагоги, и мечети. Специальные культовые объекты для нетрадиционных религиозных течений мы не строим, просто отслеживаем ту ситуацию, которая складывается в этих общинах.

– Проводится ли этот мониторинг на достаточно высоком экспертном уровне? Ведь в среде национальных диаспор существуют тонкие вероучительные различия, разные богословско-правовые школы. Встречаются последователи школ, традиционных для Средней Азии и Кавказа, а могут присутствовать проповедники и последователи различных радикальных течений, например, «чистого ислама», который у нас, в общем-то, не приветствуется.

– Как правило, приверженцы нетрадиционных течений, если говорить об исламе, так или иначе себя проявляют. У нас есть полная информация о группах, близких к экстремистской деятельности. Мы о них знаем, все их действия отслеживаются, и при нарушении закона, безусловно, следует реакция. Что касается идеологической борьбы в отношении радикальных течений, то мы ее не ведем, так как это не наша задача. Если нет нарушений закона, то, конечно, люди имеют право следовать религиозному течению, которого они придерживаются.

– Как вы оцениваете инициативу протоиерея Всеволода Чаплина организовать работу по интеграции мигрантов при приходах православных храмов Москвы? Насколько это возможно и не вызовет ли таких трений, какие вызывала деятельность священника Даниила Сысоева, занимавшегося миссионерством среди выходцев из Средней Азии и Поволжья?

– Речь, по всей видимости, идет о совместной комиссии, которая была создана Московской Патриархией и Федеральной миграционной службой. Основная задача этой комиссии – помочь приезжим адаптироваться в новой, непривычной для них среде. В идеале это должно происходить по всей России, но в данном случае нас интересует Москва. Предложение Чаплина – это один из нормальных шагов, который можно принимать или не принимать, оно же не носит обязательного характера. Почему бы православным приходам не участвовать в обучении мигрантов русскому языку, ознакомлении их с общественными устоями столицы? Задача обучать русскому языку именно в православных храмах никогда не ставилась. Обсуждалось много вариантов, где организовать такие курсы, и отец Всеволод предложил православный храм. Почему бы и нет? Приезжают же в Москву не только мусульмане.

– Почему бы тогда государству не взять эту задачу на себя? Или организовать обучение также при мечети?

– Государство сегодня идет по пути создания условий для обучения русскому языку. Правда, эта услуга небесплатна. Безусловно, государство может давать какие-то основы знаний, но могут быть созданы еще и дополнительные условия. Это нормальная инициатива, которую не нужно воспринимать как попытку затащить всех силой в православные приходы. Это одно из предложений, которым можно воспользоваться или нет. Сегодня есть множество религиозных организаций, реализующих социальные программы, например, мусульманин может прийти в католическую миссию для получения гуманитарной помощи. И это ни у кого не вызывает никакого возмущения. Его не заставляют туда идти, а предлагают, дают возможность. Воспользоваться этим или нет – выбор самого человека.

– Сообщалось, что в 2010 году будет отреставрировано 15 культовых сооружений. Разрешите спросить, какие из известных зданий предполагается восстановить за счет москвичей?

– За последнее десятилетие из средств бюджета города оказана помощь в ремонте и реставрации 84 культовых объектов, используемых организациями восьми духовных традиций, на сумму более одного миллиарда рублей. В 2010 году из средств бюджета города выделено более 100 миллионов рублей на ремонт и реставрацию 15 культовых объектов пяти религий. Храмы и монастыри РПЦ: Иверской иконы Божией Матери на Всполье, Николая на Трех горах, Успения на Могильцах, Вознесения на Гороховом поле, Покрова в Красном Селе, Троицы в Останкине, Зачатьевский и Ивановский монастыри, Николая в Дербеневе, Василия Исповедника у Рогожской Заставы, Троицы при приюте Бахрушиных. В этом списке также Успенский храм-колокольня Русской Старообрядческой Православной Церкви в Рогожском Поселке, католический храм Непорочного зачатия на Малой Грузинской, церковь евангельских христиан-баптистов в Малом Трехсвятительском переулке, Историческая мечеть на Большой Татарской улице.

Что принципиально, это помощь не в покупке, скажем, церковной утвари, а именно в реставрации памятников истории и культуры. Безусловно, это хорошее подспорье для религиозных объединений, которые занимаются восстановлением своих культовых сооружений. Ведь обычно это происходит за счет спонсоров и общины. Поэтому я считаю, что позиция московских властей здесь вполне оправданна и разумна.

– Для города удобнее иметь культовые сооружения в муниципальной собственности или в собственности религиозных организаций?

– В собственности религиозных организаций, безусловно. Я не понимаю, почему город как собственник должен нести бремя по эксплуатации, содержанию, текущему ремонту культовых объектов, если у нас Церковь отделена от государства.

– А храм Христа Спасителя сейчас находится в собственности города?

– Это уникальный объект, который восстановлен не только за счет города, но и в значительной степени на пожертвования. И только уникальностью этого объекта обусловлено решение сохранить его в городской собственности. И Московская Патриархия, и Святейший Патриарх полностью согласны с этой позицией. Сегодня вопросы управления храмом решает специальный фонд, который в установленном порядке получает субсидии из городского бюджета, но большая часть средств поступает как пожертвования и спонсорская помощь.

– Завершается строительство кафедрального собора Армянской Апостольской Церкви, новой Соборной мечети, строятся православные храмы. Учитывается ли архитектурный облик близлежащих кварталов, предъявляются ли требования к религиозным организациям при строительстве духовных центров?

– Есть утвержденный Генеральный план Москвы. Все объекты, независимо от того, являются ли они культовыми или нет, появились в этом плане после процедуры общественных слушаний. Эти слушания были непростыми, при доработке Генплана были учтены около 30 тысяч замечаний. Это основной закон градостроительного развития города Москвы. Существуют Градостроительный кодекс, Правила землепользования и застройки. То есть вся законодательная база, которая позволяет с учетом застройки и соблюдением норм строить и восстанавливать культовые объекты. При мэре существует Общественный совет по градостроительному развитию Москвы, в который вносятся наиболее значимые вопросы. Например, вопрос о мечети дважды рассматривался в совете, также обсуждался вопрос о Смоленском соборе Новодевичьего монастыря. Все подобные вопросы рассматриваются с учетом законов и реальной градостроительной ситуации в Москве.