Дефицит религиоведов

Каждый политик и общественный деятель считает своим долгом хоть один раз сказать, что «Россия страна многонациональная и многоконфессиональная». До недавнего времени эта фраза как-то повисала в воздухе – все об этом говорили, все это слышали, но большинство россиян так и не знали, с кем живут бок о бок. А меж тем основы взаимовыгодного соседства коренятся в уважении людей друг к другу, толерантном отношении к традициям и верованиям тех, кто живет за соседней дверью или в соседней области. Последние годы характерны тем, что в различных субъектах Федерации стали вводить в школьную программу курс истории религии. В отрыве от реальности этот эксперимент выглядит красиво. Было бы прекрасно рассказать детям, что кроме православия в России есть еще множество других верований, что существует язычество и без приставки нео-. Привить уважение к мусульманам, буддистам, шаманистам и другим соседям, особенно если учесть, что с каждым годом школьные коллективы становятся реальным отражением многонациональной России. Если двадцать лет назад калмык или башкир в московской школе был «экзотикой», то теперь в этом нет ничего невиданного. Безусловно, этот курс преследует благородные цели, но вот с их реализацией просто беда.

Начать хотя бы с того, что как ни крути, а предмет этот получается «проходным». Согласно учебному плану «история религии» рассчитана на два года (либо 8–9-е классы, либо 10–11-е), по одному уроку в неделю. За это время детям предлагается прослушать курс почти о всех религиях: три христианские конфессии, иудаизм, ислам, буддизм и так далее. Кроме того, отводится несколько часов на то, чтобы рассказать о месте религии в жизни человека, о новых религиозных движениях и взаимоотношениях государства и религиозных общин. Согласитесь, за столь короткий срок трудно охватить такой обширный материал, при этом не «задавив» детей сухими фактами. Иными словами, чтение этого предмета становится самоцелью. Его дают как бы «для галочки»: школьники курс прослушали и считается, что они ознакомлены с основными сведениями о религиях мира. Точно так же детей знакомят и с астрономией. А спросите студента гуманитарного вуза, «что такое пульсар?» – сможет ли он ответить? А ведь на уроках ему об этом рассказывали. Также и разница между шиитами и шиваитами станет впоследствии трудно различима и все они будут «откуда-то там».

Решение проблемы, которое первым приходит на ум и кажется самым простым – это увеличить количество часов. Но в том-то и дело, что оно только кажется простым – нагрузка на детский организм дело деликатное. В какой-то момент ребенок просто «выключится» и ему уже будут до лампочки все эти три драгоценности, пять столпов и десять заповедей.

В то же время пожертвовать каким-то школьным предметом в угоду истории религии нельзя. Или же можно, но сложно. В любом случае, такую рокировку лучше не предпринимать, поскольку дело неминуемо закончится скандалом – и уже более масштабным, нежели нижегородский или тюменский.

Но нехватка времени отнюдь не главная проблема. Вполне возможно, что к религии школьники отнесутся с большим интересом, чем, скажем, к черчению, и худо-бедно, но что-то да осядет в их головах. Вспомним, что успеваемость учеников также зависит от умения учителя заинтересовать своим предметом. Но вот где взять учителей, которые будут не на один урок впереди учеников, а действительно квалифицированны? Ответ прост и пессимистичен – «сейчас их нет!». У нас множество вузов, в которых готовят химиков, физиков, историков и далее по списку, но все кафедры религиоведения можно перечислить за одну минуту. И теперь сами подумайте – при таком раскладе откуда в Тюменском нефтегазовом университете возьмется квалифицированный специалист, чтобы прочитать лекцию для преподавателей «Основ православной культуры»? Вот и получилось, что доверили это Светлане Шестаковой, а она, в силу своей некомпетентности, обидела своей лекцией всех, кого упомянула в ней, кроме православных. Или откуда в Нижегородском институте развития образования найдутся религиоведы, чтобы написать достойное учебное пособие? Нехватка специалистов – вот главная причина нижегородского конфликта. При ознакомлении с учебником становится ясно, что обвинения в некомпетентности авторов-составителей этого пособия возникли не на пустом месте. Но если уж возникла идея провести эксперимент по внедрению «Истории религий» в школы, то остановить этот процесс уже ничто не может – к сожалению, в нашей стране часто получается, что сначала ставятся цели, а потом уже только начинают думать, какими силами и средствами их будут реализовывать. Отсюда и все ошибки.

Еще одна нелепость – подготовка учителей. По всей видимости, вести уроки истории религий в школах будут учителя истории, мировой художественной культуры, и это в лучшем случае. Ясно как день, что никто не отправит их на долгосрочные курсы повышения квалификации – об этом и речь никогда не заходила. Чаще всего подготовить учителей предлагается носителям религии – священнослужителям. Очевидно, что слушатели будут видеть в своих лекторах определенный авторитет и ловить каждое слово. Но как им реагировать, если кто-то из лекторов в священном сане невзначай привнесет в свою лекцию религиозный компонент? Ведь на следующем этапе учителя понесут знание в массы. И тогда этот эксперимент можно считать полностью провалившимся. Впрочем, винить в злонамеренности духовенство тоже не стоит. Глубоко верующим, коими, без сомнения, являются служители культа различных религий, трудно абстрагироваться от собственной веры и излагать исключительно научный материал.

Но даже если материал будет подан на сто процентов корректно, то все, на что будут способны учителя, – это транслировать тот малый объем знаний, который они получили. Шаг вправо, шаг влево – и снова провал. Ведь мы все хотим нашим детям достойного образования, и учитель как человек, обеспечивающий это образование, в своем предмете должен быть «как рыба в воде», он должен уметь ответить на любые возникающие у ученика вопросы. А история религий неизменно вызовет массу вопросов хотя бы потому, что многие реалии религиозной жизни сейчас активно обсуждаются в СМИ. Кстати, очень важно в этом контексте уметь развеять те мифы, которые сформировали телевидение, интернет, пресса.

При том объеме конфликтов, задач, проблем, имеющих свои истоки в религиозной жизни, наше государство так и не поняло, что есть такая профессия – религии изучать. И профессия эта может и должна быть востребована. Но пока нет спроса, не будет и предложения, и многие из тех, кто получает религиоведческое образование, будут хранить свои дипломы в рамочке, как память о студенческой жизни.

Общеизвестно, что религиозная жизнь человека, семьи, общества определяет очень многое в плане стабильности внутриполитического устройства страны и ее внешнеполитических связей. От государственно-конфессиональных отношений зависит, в частности, то, насколько гражданин идентифицирует и связывает себя с государством, а это залог процветания любой страны. И пока она не обеспечит уважение и любовь к себе в сердцах своих граждан явления кризиса, экстремизма, сепаратизма, «утечки мозгов» будут иметь место.

В настоящее время государственно-конфессиональные отношения выстраиваются во многом спорадически. Занимаются этим в основном политологи, социологи, дипломаты. Но религия - область столь тонкая, что подчас и одним словом можно обидеть, а неспециалист о наличии некоторых нюансов и подводных камней может просто не подозревать.

В нашей стране даже специальность «религиовед» на слух воспринимается плохо. Так уж получилось, что российскому уху привычнее слышать заморское «мерчендайзер» или «супервайзер». И в ответ на вопрос о специальности, когда говоришь, что ты религиовед, людям всегда слышится что угодно – начиная от регионоведа и заканчивая бессмысленным набором звуков, но не то, что нужно. И только со второго раза (как минимум) люди понимают, кто же ты есть на самом деле. Да и то только на фонетическом уровне – что же конкретно кроется за понятием «религиовед», нашим согражданам еще предстоит узнать.