Вакф в законе

Мусульмане полагают, что распоряжаться вакуфным имуществом должен совет мечети.
Фото Александра Шалгина (НГ-фото)

Госсовет Татарстана намерен предложить ввести в федеральное российское законодательство понятие «вакуфное имущество». Об этом 18 июня заявил Интерфаксу Разиль Валеев, глава комитета по культуре, науке, образованию и национальным вопросам татарстанского парламента. По его словам, «во всем исламском мире, например в Саудовской Аравии или Турции, вакуфное имущество – это естественно. Разных подходов к исламу в разных странах быть не может». Валеев также утверждает, что прибыль от вакфа (вакуфа) «может направляться только на религиозные нужды, то есть налогами такое имущество облагаться не должно».

С аналогичным предложением муфтий Татарстана Гусман Исхаков в марте этого года обратился к Дмитрию Медведеву, тогда еще первому вице-премьеру правительства РФ. Как отмечал в своем письме Исхаков, вакф позволит исламским организациям стать независимыми от зарубежных спонсоров, навязывающих российским мусульманам чуждую идеологию.

Как в Духовном управлении мусульман Татарстана понимают вакф, в интервью мусульманскому информагентству «Исламтат» разъяснил Валиулла Якупов, заместитель Исхакова. Вакф – это имущество, которое верующий добровольно передает мечети. Например, речь идет о квартире. Мечеть может использовать квартиру для получения дохода, скажем, сдавая ее внаем. Вырученные деньги направляются на «религиозные нужды». При этом мусульманская община является не собственником, а пользователем имущества. Она не может его продать. Это имущество неотчуждаемо. Для аналогии Якупов приводит пример культурных памятников, которые нельзя продавать, получив в собственность.

В 1999 году в Татарстане был принят республиканский Закон «О свободе совести и о религиозных объединениях». В него был включен пункт о вакуфном имуществе и его неотчуждаемости. Впрочем, по словам Валиуллы Якупова, это положение оставалось «чисто декоративным» и своей функции не выполняло. В феврале 2008 года генпрокурор республики Кафиль Амиров обнаружил, что данный пункт противоречит федеральному законодательству. В итоге президенту Татарстана Минтимеру Шаймиеву пришлось вносить в закон изменения. Положение о вакуфном имуществе в нем сохранено. При этом в документе уточняется, что данная сфера регулируется федеральным законодательством. Как итог, татарстанский Закон «О свободе совести» содержит совершенно неработающую норму. Этим и вызвана инициатива местных депутатов.

Два года назад в газете мусульман Поволжья «Медина аль-Ислам» появилась развернутая статья профессора казанского филиала Российской академии правосудия Айдара Хабутдинова о проблеме вакфов. Он писал о том, что «мусульманская инфраструктура» (прежде всего учебные заведения, мечети, издательская деятельность) нуждается в стабильных источниках доходов. Без них общины не смогут развиваться и помогать государству противостоять исламскому радикализму – не на что будет даже сайт в интернете создать. Хабутдинов отмечает, что вакуфное имущество существовало в дореволюционной России, но было конфисковано советским режимом, и нынешнему государству не мешало бы вернуть мусульманам отобранное – в виде недвижимости, капиталов и земли. За вакфами, по мысли ученого, нужно закрепить статус и права «юридического лица как религиозной организации». При них нужно создавать попечительские организации – так называемые мутаваллиаты. Айдар Хабутдинов видит в вакфе аналог православного монастыря, который может регистрироваться как религиозная организация с образованием юридического лица.

Мысль интересная, но и разница между монастырем и вакфом (в изложении Хабутдинова и Якупова) довольно существенна – и для чиновника, регистрирующего религиозные организации, она вполне очевидна. Монастырь не создается как коммерческий актив. Монастырские земли и недвижимость, конечно, могут использоваться в разных целях. Например, там может размещаться православное издательство. Но это издательство платит налоги с продаж. Если монастырю дарят дом, и он открывает в нем, например, мастерскую по производству свечей, то это вовсе не означает, что налоговые органы этот дом и эта мастерская не интересуют.

Вакф же, по мысли тех, кто желает включить это понятие в федеральное законодательство, налогами облагаться не должен. Ожидать, что федеральные власти пойдут на подобные уступки мусульманам (даже входя в их тяжелое финансовое положение), – утопия.

Корреспондент «НГР» обратился за комментарием в Совет муфтиев России (СМР). Зампред СМР шейх Фарид Асадуллин отметил, что до 1917 года вакуфная собственность была широко распространена в регионах с компактным проживанием этнических мусульман. «Эту норму можно вводить и в современное законодательство, если она с ним корреспондирует и если прописать нюансы правоприменительной практики», – считает Асадуллин. Он сообщил, что во многих арабских странах мусульманские общины живут именно за счет вакфов.

Вопрос, который неизбежно возникает при ознакомлении с «татарстанским проектом»: как проверить, на какие цели расходуются средства, получаемые мусульманской общиной от использования вакфа? Допустим, федеральный Центр пойдет Госсовету Татарстана навстречу. Представим себе ситуацию: некий меценат передает мечети города Энска дом. Мечеть сдает этот дом в аренду коммерческой фирме. Доход от аренды тратится... вот именно, на что? И кем? Не возникнет ли ситуация, в которой имам местной мечети будет расходовать деньги в личных целях (летать на отдых в жаркие страны или покупать себе лимузины, например)? Или финансировать незаконную деятельность той или иной группы лиц? Каким бы умеренным ни был, скажем, Совет муфтиев, имамы на местах бывают очень и очень разными.

«Судьба вакфа должна решаться коллективно, – сообщил «НГР» Фарид Асадуллин. – Есть такой коранический принцип: все дела общины решает шура, то есть собрание. Безусловно, имам самолично не может определять судьбу вакфа». Ту же точку зрения в своей статье высказывает и Айдар Хабутдинов. Он пишет о мутаваллиатах, попечительских советах при вакфах, в которые непременно должны входить представители духовного управления мусульман, учебного заведения и дарителя. В обязанности мутаваллиатов входит и регулярная публикация отчетности. «Черная касса», как пишет Хабутдинов, отпугивает потенциальных дарителей. То есть вакф должен быть прозрачной организацией. Вопрос лишь в том – для кого прозрачной: для меценатов или и для государства также? Будет ли государство контролировать использование вакфов? Или вся система будет держаться на «честном слове» мусульманских общин?

Исламовед Роман Силантьев, чье мнение публикует агентство Regnum, считает, что восстановление ислама в России происходило очень нелегко именно в связи с отсутствием вакуфного имущества. «Мусульмане, лишенные материальной базы, были вынуждены на любых условиях соглашаться на помощь зарубежных «благодетелей», которые на поверку не всегда преследовали благие цели», – отметил Силантьев. В то же время он считает, что вводить такого рода привилегию только для мусульман не стоит – она должна распространяться и на другие религиозные организации.

Если государство захочет удовлетворить запрос (еще, кстати, не сформулированный, а лишь анонсированный) депутатов Госсовета Татарстана, ему придется вносить поправки в Федеральный закон «О свободе совести и религиозных объединениях». Вопрос: целесообразно ли? Мусульмане жалуются прежде всего на то, что у них не хватает финансов. Так не проще ли стимулировать меценатство? Напомним, что известный предприниматель Сулейман Керимов перечислил в прошлом году значительные средства на строительство нового здания московской Соборной мечети. И никаких вакфов для этого не понадобилось...