Скит на Мойгоне

Лидера «пензенских сидельцев» Петра Кузнецова (на переднем плане) иркутские сектанты посещали для обмена опытом.
Фото предоставлено ТК «Аист» города Иркутска

– Послушайте, господин Лебедев, правду про вас говорят, что вы апокалипсис толкуете? – спросила Аглая.

– Истинная правда┘ пятнадцатый год.

– Я о вас слышала. О вас и в газете печатали, кажется?

– Нет, это о другом толкователе, о другом-с, и тот помер, а я за него остался, – вне себя от радости проговорил Лебедев.

Ф.М.Достоевский. «Идиот»

В начале нынешнего века пошел по всей России ропот и даже акции протеста начались, связанные с введением ИНН и заменой советских паспортов на российские. Боязнь «печати антихриста», «трех шестерок», «отказа от христианского имени» коснулась прежде всего прихожан Русской Православной Церкви Московского Патриархата, но затронула и старообрядцев, и даже часть протестантов. Нагнетанию тревожных настроений способствовали поспешность со стороны государства в проведении замены паспортов и введении Индивидуального налогового номера (ИНН), а также отсутствие внятных разъяснений необходимости этой кампании.

Людей, не принявших нововведения властей, объединяли неприятие западного образа жизни, его ценностей, желание канонизировать Григория Распутина и царя Иоанна IV Грозного. Критическое отношение к священноначалию РПЦ сочеталось с совершенно детским доверием к посланиям различных «старцев» по вопросам глобализации. Многие из этих людей, формально оставаясь прихожанами РПЦ, составили некую особую общность внутри Церкви. Спустя годы они активно поддержали епископа Анадырского и Чукотского Диомида (Дзюбана) с его знаменитым «Письмом». Более радикальные «истинно-православные» решили, что не могут оставаться внутри церковной организации.

В 2002 году архиепископ Иркутский и Ангарский Вадим (Лазебный) перед телекамерами заполнил заявление с просьбой о присвоении ему ИНН. Вскоре после этого на прием к нему приехал настоятель Никольского храма города Зима (райцентр Иркутской области) священник Анатолий Климов. Отец Анатолий рассказал архиепископу, что его взгляды на проблему ИНН не позволяют ему оставаться клириком Иркутской епархии. В результате Климов был освобожден от обязанностей настоятеля и запрещен в служении без права перехода в другую епархию. Сана Климов лишен не был.

По возвращении из Иркутска Анатолий Климов с женой и двумя детьми переехал в труднодоступное место Зиминского района, расположенное в глухой тайге более чем в 100 километрах от ближайшего населенного пункта – поселка Верхнеокинский. Это место, носящее название «урочище Мойгон», было, по словам местных жителей, заранее им присмотрено во время пастырских поездок по району. Вскоре к нему стали переезжать сначала бывшие прихожане, а позже и люди из других районов области. В результате в тайге возникло новое поселение, самоназвавшееся «Святорусским скитом». Поселенцы занялись активным возведением жилых и хозяйственных построек, также была выстроена небольшая церковь. Благо строительные материалы покупать не нужно – кругом тайга. Отсутствие согласований с местной властью на пользование лесом и землей нисколько не смущало поселенцев, так как и власть они не признавали, считая ее антихристовой.

Люди, переезжавшие в «Святорусский скит», как правило, продавали свое имущество, в том числе и жилье, а вырученные деньги передавали отцу Анатолию. На эти средства производились закупки необходимой техники, утвари, оборудования, а также продуктов питания, которые поселенцы не могли произвести своими силами. Даже при закупке продуктов поселенцы строго следили за тем, чтобы на упаковку товаров не был нанесен штрихкод. По словам Анатолия Климова, 30 вертикальных линий штрих-кода символизируют 30 серебреников Иуды. Поселенцы занимались огородничеством, собирали ягоды, грибы, кедровые орехи, часть которых выменивалась у приезжих охотников на продукты. Связь с миром поддерживалась летом по реке на лодках, зимой – на снегоходах. Через охотников поддерживалась также почтовая связь. Как говорят местные жители, несколько раз к отцу Анатолию приезжали паломники из других регионов России, однажды для этой цели был арендован вертолет. Это может свидетельствовать о финансовой самостоятельности людей, поддерживающих данное движение по всей России.

В конце ноября 2007 года при встрече с заезжими охотниками поселенцы объявили, что скит уходит в затвор, попросили их больше не навещать. К этому времени община насчитывала 15 человек. Поселенцы рассказали, что за последнее время ими был накоплен запас продовольствия не менее чем на три года. Оказалось, что на протяжении всего времени существования таежной общины отец Анатолий поддерживал переписку с лидером пензенской общины Петром Кузнецовым, известным также как схииеромонах Максим, книги которого поселенцы получали по почте и активно изучали. Несколько лет назад Анатолий Климов даже лично посетил Петра Кузнецова, видимо, «для обмена опытом».

После ухода пензенцев в подземный затвор таежные отшельники также стали ожидать конца света, назначенного на май 2008 года. В феврале этого года скит посетили представители местной милиции. Ими был получен устный сигнал от жителей поселка Верхнеокинский, по словам которых, в общине насильно удерживают двух бывших жителей поселка. Информация не подтвердилась, бывшая сельская учительница и ее муж заявили, что удалились от мира добровольно. Тогда же отшельникам было предложено организовать для них процедуру голосования на предстоящих выборах президента России, от чего поселенцы отказались, мотивируя свое решение отсутствием интереса к мирским делам, а также отсутствием документов – свои паспорта они сожгли.

Затвор продолжался до мая нынешнего года, пока не закончилась эпопея «пензенских сидельцев». В начале июня отец Анатолий впервые допустил иркутских журналистов в скит и дал интервью. О своих отношениях с Петром Кузнецовым он сказал: «Я сам немножко клюнул на Петра Кузнецова, который в Пензенской области множество людей направил не той дорогой, я был у него там, беседовал с ним, он говорит – я пророк, можно поверить, многое совпадает, но пророк есть пророк, а пастырь есть пастырь».

О себе он выразился достаточно своеобразно и несколько путано: «Я и печник, и плотник, и на мышей охотник, и священник, все здесь, я хочу сказать не из гордости, а чтобы не клеветали, хочу сказать вам, российским гражданам, веру свою надо нести по совести, а не за деньги. И не счастье здесь, счастья нет в этом мире, счастье будет только в Царствии небесном, вот за него мы здесь и работаем». О том, когда наступит конец света и придет Царствие небесное, запрещенный священник умолчал. Видимо, печальный пример «пензенского пророка» подействовал на него несколько отрезвляюще.

В одном отец Анатолий стоит твердо – в непризнании антихристовых знаков, которыми, как он думает, наполнена наша мирская жизнь┘ это прежде всего ИНН, штрихкоды на товарах, а также паспорта нового образца, испещренные всякой непонятной цифирью┘ Более того, выразив желание о том, чтобы государство признало его общину, отец Анатолий категорически потребовал, чтобы и впредь жить им без паспортов!

Иркутск