Павел Круг. На протяжении последних месяцев о школьном предмете «Основы православной культуры» не говорил только ленивый. Соответствует ли конституционным принципам практика преподавания ОПК на обязательной основе? Не ущемляет ли это права детей других вероисповеданий, неверующих? Каковы перспективы курса «История мировых религий», разрабатываемого в Министерстве образования и науки? Наконец, что скажет по этому поводу Общественная палата, куда министр образования Андрей Фурсенко обратился в конце сентября с просьбой разобраться в этой запутанной ситуации?
Заседанию Общественной палаты, состоявшемуся 27 ноября, предшествовала настоящая информационная война между сторонниками и противниками ОПК. По этому поводу выступали чиновники, депутаты Государственной Думы, главы регионов, священнослужители. «Основам православной культуры» был посвящен и круглый стол, прошедший 9 ноября в Свято-Даниловом монастыре под названием «Церковь и дети». Большой резонанс вызвало выступление на нем игумена Петра (Мещеринова), руководителя Школы молодежного служения Патриаршего центра духовного развития детей и молодежи. В своем докладе он отметил, что, «несмотря на неоднократные заявления Патриарха, что это должен быть культурологический предмет, совершенно явно протаскивается в школы Закон Божий, причем в самом неудачном варианте». Существующие учебные пособия по ОПК, по мнению Мещеринова, «никакого отношения собственно к культуре не имеют. Ученику первого класса предлагается за год усвоить средний семинарский курс по догматическому, сравнительному и литургическому богословию, что не под силу и взрослым. Именно это вызывает недовольство общества, которое мы привычно интерпретируем как козни злых либералов».
Остроту дискуссии добавила появившаяся в СМИ информация, что Минобрнауки готовит законопроект «О внесении изменений в Закон РФ «Об образовании» и в Закон РФ «О высшем и послевузовском профессиональном образовании». Изменения, в частности, предполагают отмену регионального компонента в структуре школьного образования. Именно в рамках этого компонента с сентября этого года в Белгородской области ОПК были введены в качестве обязательного предмета, что противоречит принципу светскости, закрепленному в Конституции РФ.
Несмотря на то что законопроект известен пока в самых общих (и весьма туманных) чертах, он уже вызвал бурю эмоций среди православной общественности, которая продемонстрировала готовность вступиться за региональный компонент (а по сути – за ОПК). Заместитель председателя Отдела внешних церковных связей Русской Православной Церкви протоиерей Всеволод Чаплин заявил, что в случае отмены регионального компонента верующие родители могут объявить «вотум недоверия государственной школе и отказаться от обучения в ней своих детей». А епископ Саратовский и Вольский Лонгин и вовсе назвал ведомство Андрея Фурсенко «последним оплотом воинствующего атеизма». Шумиха закончилась тем, что Общественная палата запросила у Минобрнауки полную информацию о законодательных предложениях по изменениям в структуре образования.
Тем временем в Государственной Думе уже появился «конкурирующий» законопроект, прямо лоббирующий интересы сторонников введения ОПК. 16 ноября депутат Госдумы от фракции «Родина» Александр Крутов внес предложение изменить Закон «О свободе совести и религиозных объединениях», добавив в него пункт, разрешающий «преподавание религиозно-познавательных, религиоведческих и религиозно-философских дисциплин, не сопровождающееся совершением религиозных обрядов и имеющее историко-культурный, информационный характер». Как следовало из пояснений, данных депутатом, речь идет именно о курсе «Основ православной культуры», а не о курсе «Истории мировых религий», на котором настаивают в ведомстве Андрея Фурсенко.
Наконец, 29 ноября Совет Общественной палаты рекомендовал Министерству образования и науки «выйти с законодательным предложением по правовому закреплению в федеральном законодательстве, с необходимой степенью детализации, порядка изучения религий в государственной и муниципальной системе образования на религиозной мировоззренческой основе с участием религиозных организаций».
За этой длинной формулировкой скрываются два часа словесных баталий на заседании трех комиссий Общественной палаты (по вопросам толерантности и свободы совести; по вопросам интеллектуального потенциала нации; по вопросам сохранения культурного и духовного наследия) двумя днями ранее. Документ, принятый Общественной палатой, внес определенную ясность в ситуацию вокруг проблемы преподавания ОПК, однако сам по себе носит компромиссный характер.
Принципы, которыми Общественная палата предлагает руководствоваться при введении в школьные программы курсов, затрагивающих религиозную проблематику, вполне соответствуют позиции Минобрнауки. Это и «многообразие, добровольность и возможность выбора при изучении в государственной школе той или иной религиозной культуры»; и «обязательное соблюдение прав нерелигиозной части общества».
Однако стоит по-другому расставить акценты – и картинка меняется. Необходимость изучения религиозной культуры аргументируется морально-этическими соображениями. «Духовно-нравственный компонент общего среднего образования необходим для развития личности, воспитания нравственности, правосознания», – говорится в документе, принятом Общественной палатой.
Авторы документа изначально исходят из того, что практика преподавания ОПК уже существует в России, и закрепляют ее в рамках регионального компонента с определенными условиями (согласие школьника или его родителей в случае, если он не достиг 14 лет, а также наличие альтернативных курсов этики для тех, кто отказался от изучения курсов религиозного характера).
В Министерстве образования и науки объясняют: основы религиозной культуры (будь то основы православия, культура ислама или традиции иудаизма) полномасштабно преподаются лишь в восьми субъектах РФ. Здесь лидируют Белгородская область, Чеченская Республика, Ингушетия и Московская область. В 19 регионах религию школьники не изучают вообще, в 35 – изучают менее тысячи учащихся, в 17 – от тысячи до десяти тысяч.
Теперь ожидается, что в результате обсуждений в Общественной палате появится некий третий законопроект, который «с необходимой степенью детализации» прояснит все возникающие у наблюдателей вопросы. А их масса, в первую очередь у журналистов. Достаточно взглянуть на заголовки газет. Если одна из них посчитала, что «Общественная палата отвергла основы православия», то другая, напротив, сделала вывод, что «Фурсенко просчитался». Похоже, стремясь найти компромисс между группами влияния, Общественная палата приняла документ, не устраивающий полностью ни одну из них, а следовательно, «проблема ОПК», по существу, осталась нерешенной.
