Приговор к печальной дате

Со дня смерти Иоанна Павла II прошел год, но его фигура по-прежнему остается в центре внимания СМИ. То это связано с досрочным освобождением Али Агджи, покушавшегося на Понтифика в 1981 г., то с расследованием итальянской парламентской комиссии по делу об этом покушении, то с процессом беатификации (причисления к лику блаженных) Иоанна Павла II, начатым в беспрецедентно короткие сроки.

В преддверии годовщины смерти Понтифика трибунал, занимающийся сбором свидетельств о посмертных чудесах Папы, объявил о письме французской монахини, якобы излечившейся от болезни Паркинсона «благодаря заступничеству Иоанна Павла II». Трибунал занимается расследованием обстоятельств чуда и сообщает об «отсутствии каких-либо медицинских объяснений этому исцелению».

Особое значение дате смерти Иоанна Павла II придается в Ватикане. На площади Святого Петра в Риме 2 апреля Папа Бенедикт XVI вместе с тысячами верующих молился в память о своем предшественнике, а на следующий день совершил заупокойную мессу в базилике Святого Петра. По словам кардинала Камилло Руини, в эти дни католики всего мира отдали дань памяти Понтифику, чье значение для современного мира и Церкви сложно переоценить.

В то же время в Польше в марте текущего года была поставлена точка в длительном судебном разбирательстве, имеющем прямое отношение к Иоанну Павлу II. Апелляционный суд Варшавы признал известного польского журналиста и антиклерикала, главного редактора еженедельника «Nie» (в русском переводе – «Нет») Ежи Урбана виновным в «преднамеренном и сознательном» оскорблении польского Папы и приговорил его к штрафу в 20 тыс. злотых (свыше 8 тыс. долл.). Таким образом, был подтвержден приговор Окружного суда Варшавы, вынесенный 25 января 2005 г.

Судебный процесс по «делу Урбана» был инициирован в 2002 г. представителями молодежного движения консервативной партии «Закон и справедливость» (ЗиС) и Советом по вопросам этики СМИ (СЭ СМИ). Податели иска были возмущены фельетоном Урбана «Разъездной садомазохизм», опубликованным в августе 2002 г. Судебный процесс был беспрецедентным: польский суд впервые вынес приговор в соответствии с 3-м параграфом 136-й статьи Уголовного кодекса страны, предполагающим уголовное наказание за «публичное оскорбление главы иностранного государства».

СМИ, освещавшие этот процесс, уделили повышенное внимание тому обстоятельству, что в своей статье Ежи Урбан сравнил пожилого и больного Папу с Леонидом Брежневым. Могло сложиться впечатление, что журналист был осужден именно за это сравнение, хотя в действительности решение суда выносилось на основании экспертного анализа всего текста фельетона. Сам же факт сопоставления с бывшим советским лидером 1970-х гг. может считаться оскорблением в глазах представителей партии «ЗиС», известной своим бескомпромиссным антикоммунизмом, но не в глазах суда.

В скандальной статье Урбан, в частности, предлагал некое воображаемое письмо «милосердных католиков» к Иоанну Павлу II. По форме это письмо – нечто вроде импровизированного разговора внука с больным дедом, в котором внук снисходительно и в то же время саркастически говорит о старости и о том, чем следует заниматься пожилому человеку. В остальном фельетон – это характерная для газеты «Nie» критика как «культа Папы» в Польше, так и проблем, которые организация папских визитов доставляет экономике стран третьего мира.

То, что именно статья «Разъездной садомазохизм» дала повод для возбуждения уголовного дела, безусловно, стало стечением обстоятельств. Статья была опубликована в преддверии визита Иоанна Павла II в Польшу в августе 2002 г. и именно поэтому привлекла к себе повышенное внимание общественности.

В газете «Nie» и до августа 2002 г., и после неоднократно появлялись острые критические статьи, посвященные польскому Папе. При этом язык статей всегда держался, что называется, «на грани фола». Кроме критических статей газета публиковала карикатуры на Иоанна Павла II.

На последнем заседании Апелляционного суда в марте 2006 г. Ежи Урбан заявил, что его фельетон – это сатира и Иоанн Павел II стал ее объектом не как глава государства, а как религиозный лидер. Кроме того, по словам Урбана, критика касалась не личности Папы, а самого зрелища, в которое СМИ превращали любую поездку ныне покойного Понтифика. «Я писал о неудачном выборе главного актера», – заявил журналист.

В 2005 г. после вынесения приговора Окружным судом Варшавы Урбан написал ироничный фельетон «Писк осужденного». В нем он утверждал, что 3-й параграф 136-й статьи УК Республики Польша – просто повод привлечь его к ответственности за острую критику «главного духовного авторитета Польши». По словам Урбана, предписания вышеупомянутого параграфа вообще не могут последовательно соблюдаться в Польше.

В стране, по его мнению, никто не обратил бы внимания на сатиру в адрес Далай-ламы или королевы Елизаветы II, которая является главой Англиканской Церкви, а суд и общественные организации игнорируют случаи откровенной «ругани» в польских СМИ в адрес Путина, Лукашенко или Кастро.

Кстати, в январе 2005 г. представители партии «ЗиС» в Сейме Польши заявили, что Ежи Урбана следовало осудить за «оскорбление религиозных чувств». В то же время сам Урбан неоднократно отмечал, что, будучи атеистом, выступает не против католиков или католицизма, а против Церкви как общественного института в том виде, в котором она существует. В то же время он оставляет за собой право не просто не разделять расхожее мнение о Папе как об «авторитете нации», но и высмеивать эти убеждения. Урбан считал и продолжает считать, что особое отношение к фигуре польского Папы на родине связано не с содержанием его проповедей, а с тем, что Кароль Войтыла – «исключительно успешный поляк».

Рассмотрение «дела Урбана» в контексте оскорбления религиозных чувств, с одной стороны, выглядело бы абсурдно. Насмешка над Папой Римским – это не насмешка над христианскими святынями. С другой стороны, польский католицизм – это особенный католицизм, и Иоанну Павлу II принадлежит в нем столь же особенный статус.

Это хорошо понимают не только в Польше, но и на Западе. Если в 2005 г. «дело Урбана» спровоцировало возмущение ОБСЕ, Международного института прессы, организации «Репортеры без границ», ряда европейских и американских изданий, то решение Апелляционного суда Варшавы сегодня существенного резонанса на Западе не вызывает. По всей видимости, западные СМИ, изрядно утомленные ситуацией вокруг карикатур на пророка Мухаммеда, дискуссиями о внутренней цензуре, просто не хотят вмешиваться в скандалы, связанные с Церковью, религией и верующими. Тем более что Урбан, по всеобщему признанию, «легко отделался»: за нарушение 3-го параграфа 136-й статьи УК предусмотрено трехлетнее тюремное заключение.

Кстати, по мнению все того же Ежи Урбана, консервативные католики в Польше воспользовались «карикатурным скандалом» для того, чтобы «все чаще заявлять об оскорблении собственных религиозных чувств». «Сегодня их чувства задевает любая карикатура на священника», – возмущается главный редактор «Nie». По его словам, совсем скоро сам атеизм в Польше будет признан «оскорблением религиозных чувств». Что уж говорить о сатирической статье, героем которой становится Римский Первосвященник?!

Впрочем, в деле о «предумышленном оскорблении Иоанна Павла II» можно проследить и куда более тонкую, во многом психологическую нить, далекую от собственно проблем религии. В 80-е гг. XX века Иоанн Павел II и Ежи Урбан находились по разные стороны политических баррикад: первый известен как непримиримый борец с коммунизмом в Восточной Европе, второй же занимал должность пресс-секретаря в правительстве Войцеха Ярузельского. Противостояние двух идеологий Урбан, никогда не принадлежавший к Коммунистической партии, воспринимал как увлекательную политическую игру. Но в эту игру нынешний главный редактор «Nie» играл совершенно всерьез, о чем сам он несколько лет назад заявил в пространном интервью изданию «Gazeta wyborcza».

Вполне понятно, что при такой «серьезной игре» Иоанн Павел II и Ежи Урбан и сегодня сохраняют статус «политических соперников». В этой ситуации соперник не может стать «авторитетом». Сатира в адрес Папы – это все-таки не только проявление антиклерикализма Ежи Урбана. Парадоксально, что конец этой заочной конфронтации журналиста и Папы не положили не только падение коммунизма, но и смерть самого Понтифика.