Кому нужен этот договор?

Второй по значимости человек в Русской Православной Церкви, председатель Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата (ОВЦС МП) митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл (Гундяев) выступил с законодательной инициативой. В интервью французскому журналу "Дипломатия" он заявил, что в России было бы полезно закрепить на законодательном уровне особые отношения государства с четырьмя основными религиями страны. Речь идет о православии, исламе, буддизме и иудаизме. Прозвучавшее заявление вновь оживило дискуссию о том, какой же должна быть модель церковно-государственных отношений в России.

В качестве примера стран, модели государственно-церковных отношений которых Россия могла бы позаимствовать, иерарх привел Грецию и Грузию. В этих странах особое положение Православной Церкви закреплено конституциями.

Действительно, православие в Греции имеет статус государственной религии, а священнослужители получают государственную зарплату. В Грузии православие возведено в ранг государственной религии де-факто. В 2002 г. президент страны и Католикос - Патриарх всея Грузии Илия II подписали "конституционное соглашение", своего рода "конкордат", которое поставило Православную Церковь в привилегированное положение по отношению к другим религиозным организациям этой страны.

В интервью французскому журналу митрополит Кирилл особо отметил, что "нет ничего плохого и угрожающего свободе людей иных вер, если государство публично заявляет о своих особых отношениях с религиями большинства населения своей страны". И в этом случае, по мнению главы ОВЦС, появятся четкие и всем понятные правила церковно-государственных взаимоотношений, которые лучше поддаются общественному контролю и позволяют государству и религиозным общинам "сотрудничать в различных общественных сферах пропорционально количеству верующих, принадлежащих к той или иной традиционной религии".

Стремление митрополита Кирилла окончательно узаконить и так уже оговоренное в преамбуле Закона "О свободе совести и о религиозных организациях" неравенство по отношению к "нетрадиционным" для России конфессиям и религиям вызвало негативную реакцию представителей религий, не упомянутых митрополитом Кириллом (например, многочисленных протестантских деноминаций, а также католиков и кришнаитов). "Если эта идея будет реализована на законодательном уровне, это негативно отразится не только на протестантах, но и на других конфессиях и религиях страны", так инициативу митрополита Кирилла в интервью "НГР" прокомментировал председатель Российского объединенного союза христиан веры евангельской (пятидесятников) епископ Сергей Ряховский. "Это заявление прозвучало некорректно по отношению к тому религиозному многообразию, которое существует в России. Конечно, можно говорить о социальном партнерстве и об особых отношениях, но это не должно противоречить Основному закону государства и нарушать уже сложившийся баланс", - отметил епископ.

Впрочем, тот факт, что и мусульмане, иудеи и буддисты "прописаны" в преамбуле закона как "традиционные" для России религии, не дает им повода чувствовать к себе равное отношение со стороны властей предержащих. Один из лидеров российского ислама муфтий Равиль Гайнутдин, в принципе признавая, что сегодня ислам получил в России невиданные права, все равно считает, что на деле реального равноправия нет. "В России 20 миллионов мусульман, и они имеют право называть себя представителями Российского государства, коренными жителями и требовать равноправного отношения к себе", - отметил муфтий Гайнутдин в эфире радиостанции Би-би-си.

Выступление митрополита Кирилла вызывает целый ряд вопросов. Например, возможна ли в России реализация грузинской и греческой моделей, где "традиционных" религий в соответствии с законом о религиозных организациях не одна, а целых четыре? Как известно, ни Греция, ни Грузия, будучи в принципе едиными мононациональными и монорелигиозными государствами, не имеют опыта длительного сосуществования различных наций и религий, характерного для полиэтнической России.

Приведенный иерархом пример представляется в некоторой степени анахроничным потому, что на сегодняшний день страны Евросоюза (включая православную Грецию) постепенно отказываются от принципа госрелигий. Да и сама Греция уже неоднократно подвергалась критике со стороны Европарламента именно из-за привилегированного статуса Православной Церкви, указанного в Конституции страны. Отметим, что после разразившихся коррупционных скандалов, в которых оказались замешаны высокопоставленные священнослужители Элладской Церкви, большинство жителей Греческой Республики выступили за отделение Церкви от государства.

Не совсем понятна и упомянутая в интервью "пропорциональность". Значит ли это, что даже между традиционными религиями будет производиться разграничение в правах в зависимости от числа верующих? К сожалению, сам иерарх отказался комментировать "НГР" свое выступление для французских СМИ, в то время как подобная ситуация должна будет закрепить существование в стране не только национальных, но и религиозных меньшинств. После чего говорить об их равенстве можно будет с большой натяжкой...

В самой Московской Патриархии у тех, кто выступает за "особые отношения" с государством, есть как сторонники, так и противники. Однако, по мнению аналитиков, сейчас сильнее позиции именно тех, кто хотел бы еще большего сближения Церкви с государством и собственно большой опеки с его стороны.

Ни для кого не секрет, что отношения государства и РПЦ уже де-факто давно вышли за рамки правового поля светского государства и по идее только ждут своей реализации в российском законодательстве. По мнению представителей Московской Патриархии, "конституционное соглашение" о сотрудничестве между Церковью и государством, ставящее РПЦ в привилегированное положение относительно других религиозных организаций, могло бы быть формой, определяющей специфику государственно-церковных отношений в России и соответствующей современным реалиям.

Идея построения государственно-церковных отношений на договорных условиях постепенно начинает доминировать в сознании российских политиков и церковных иерархов. По мнению представителей РПЦ и некоторых политиков, лоббирующих ее интересы, "американская модель", подразумевающая абсолютное равенство всех конфессий и религий между собой перед лицом единого закона о свободе совести (что мы наблюдаем в России), должна уступить "европейской" схеме, отдающей предпочтение национальному вероисповеданию и тем самым ставящей "религию большинства" в привилегированное положение.

Пользуясь благоприятной политической конъюнктурой и общей неспособностью власти сформулировать внятную концепцию отношений государства и религиозных организаций, Московская Патриархия пытается "протащить" свой собственный законопроект. И очередное законодательное предложение митрополита Кирилла свидетельствует о том, что инициатива в вопросе выстраивания отношений власти к религиозным организациям перешла от государства к самим религиозным организациям, и в данном случае к РПЦ.

Стремление главы внешнеполитического ведомства Московской Патриархии поставить уже сложившиеся "особые отношения" государства и РПЦ на более высокий - законодательный уровень вполне понятны. Ведь президентские выборы уже не за горами. А кто сейчас может поручиться, что после 2008 года политическая конъюнктура останется неизменной и Церковь сохранит свои позиции?

К тому же на данный момент митрополит Кирилл с легкостью может найти поддержку в Охотном Ряду, где имеется значительное число депутатов, лоббирующих интересы РПЦ. Так, в прошлом году в Госдуме при активном участии самого иерарха прошли парламентские слушания на тему "Совершенствование законодательства о свободе совести и о религиозных организациях". Это мероприятие, проходившее на высоком уровне, можно считать большой победой РПЦ. Участники этих слушаний согласились, что закон о свободе совести от 1997 года отражает реалии середины 1990-х и что "на современном этапе от государства и религиозных организаций требуются совместные шаги по дальнейшему совершенствованию законодательства, регулирующего государственно-церковные отношения".

Приуроченное к началу политического сезона выступление высокопоставленного иерарха, которого многие считают возможным преемником Алексия II, может означать лишь одно: РПЦ не согласна отказаться от своих амбиций стать привилегированной религиозной организацией страны и вновь приступает к политическому лоббированию своих интересов. И эта инициатива, ведущая к ломке конституционного статус-кво, может быть расценена как своего рода сигнал к началу активных "боевых" действий между сторонниками и противниками принципа отделения Церкви от государства.