Никита Струве Впервые за 12 лет свободного существования Церкви в России, после многих официальных или частных встреч между нами и ее представителями Московская Патриархия выступила с открытым письмом с общим предложением соединить за рубежом, прежде всего в Западной Европе, все отдельные церковные ветви русского происхождения, в принципе на основании автономии.
Сама эта инициатива заслуживает, безусловно, внимательного изучения и всестороннего обсуждения. Но многое в том, как это предложение было сделано, настораживает. Письмо, подписанное Патриархом Алексием II (это как будто означает, что оно не было обсуждено в Священном Синоде РПЦ), обращено как бы "через голову" епископов: оно немедленно стало достоянием всех приходов. Но еще большую тревогу вызывает то, что оно очутилось на столе нашего экзархата в самый день собрания Епископского совета, чья задача была утвердить кандидатуры на предстоящие выборы нового предстоятеля. Раздались даже голоса, что, мол, нужно отложить выборы, а это означало бы помимо непозволительного нарушения устава сразу пойти на поводу у Московской Патриархии.
Будь предложение Патриархии послано на обсуждение годом раньше, при жизни архиепископа Сергия, или через месяц или два, когда новый избранный предстоятель, утвержденный Вселенским Патриархом, вошел бы в свои права, оно имело бы куда большее морально-церковное значение. Ведь заместитель предстоятеля по уставу имеет право заниматься только текущими делами. Потому предложение Патриархии многим показалось не церковным, а типично политическим актом и, что хуже, прикрытым вмешательством в наши внутренние дела.
Это мнение тем более справедливо, что еще недавно в Сурожской епархии (Великобритания), возглавляемой митрополитом Антонием, едва ли не самым чтимым иерархом Русской Православной Церкви второй половины ХХ столетия (к тому же с молодости убежденным сторонником Московской Патриархии) была совершена попытка навязать волю Москвы и в личном плане, и в области церковной жизни. Епархия оказалась на грани раскола...
Сейчас не время обсуждать предложение Московской Патриархии, хотя обсуждение его уже началось не только по интернету, но и в приходах. Увы, уже стали разгораться страсти, неизбежно порождающие несправедливые, а то и клеветнические обвинения. Зачем и кому это нужно? Ограничимся несколькими предварительными замечаниями.
Наш церковный удел (название его неоднократно менялось: Митрополичий округ, Константинопольский экзархат, Архиепископия, с 1999 г. снова Экзархат) занимает в Западной Европе (в основном во Франции, Бельгии, Голландии, Скандинавии, Норвегии, Италии) совсем особое место не только по давности, не столько по количеству, сколько по своему духу, по своему уникальному богословскому творчеству, по своей верности Всероссийскому Собору 1917 г. (к которому, к сожалению, Московская Патриархия не торопится вернуться), по тому свидетельству о свободе в Церкви, которое было главной заботой приснопамятного митрополита Евлогия. А, в свою очередь, нашей главнейшей задачей и должно быть сохранение этого духа, завещанного нам нашим основателем. (Нам скажут, митрополит Евлогий соединился с Москвой в 1945 г. Но в письмах и высказываниях перед кончиной он выражал скорбь и сожаление, что "поторопился": немедленно по воссоединении Москва перестала с ним считаться, уж не говоря, что после его кончины ему в преемники был назначен иерарх, скомпрометировавший себя сотрудничеством с гитлеровским режимом.)
К сожалению, мы с некоторым беспокойством наблюдаем, что в целом ряде епархий Московской Патриархии проявляется ярко выраженный авторитаризм (с запрещением достойных священников) и церковная свобода жестко, а иногда и жестоко попирается. Многие именно оттуда, причем из самых разных регионов, нам настойчиво говорят: не торопитесь "присоединяться" к Москве, вы нам нужнее как независимый, свободный церковный удел, а Константинопольский Патриархат за все 70 лет, что вы находились под его покровительством, на вашу свободу никогда не посягал.
К этим голосам нам следует прислушиваться, уж не говоря о том, что без обоюдного соглашения между Константинополем и Москвой мы не имеем канонического права покидать Вселенский престол. А главное, в ожидании выборов будущего предстоятеля нам необходимо сохранять при различии мнений церковное единство, дух мирный и не поддаваться ни на какие соблазны ухода в ту или иную сторону. Это было бы самой тяжелой изменой не только канонам Церкви, но и заветам митрополита Евлогия.
