Под чьим омофором жить общеевропейскому дому

Недавнее послание Патриарха Московского и всея Руси Алексия II миролюбиво по своей тональности, оно скорее приглашает к дискуссии, даже отказываясь от права ею руководить. Письмо адресовано всем существующим западным русским юрисдикциям, большинству западноевропейских епископов Московского Патриархата и епископам других русских юрисдикций: представителям русской архиепископии под омофором Константинопольского Патриархата (Париж) и Русской Зарубежной Церкви в Западной Европе (Женева).

В послании особенно важна готовность признать достоинство и инаковость эмигрантских традиций. При этом наличие уставов, отличных от Устава РПЦ, рассматривается в качестве положительного фактора. Кроме того, западноевропейской епархии позволено самой избирать своих архиереев. Впервые со времен великого Поместного Собора Русской Церкви 1917-1918 гг. такая возможность упоминается с одобрением.

В качестве центрального предложения патриаршего послания предлагается создание новой митрополии в Западной Европе, дабы покончить с разделением между разными русскими юрисдикциями. Подразумевается нераздельная структура русской диаспоры начала 1920-х гг. Это воспоминание усиливается кратковременной попыткой воссоединить юрисдикции, существовавшие в 1945-м. Невольно приходят на ум слова американской песенки времен Великой депрессии: "Вновь вернулись счастья дни".

В прошлом году Московским Патриархатом была сделана попытка внедрить епископа Илариона (Алфеева) в Западную Европу в надежде, что он в свое время заменит митрополита Антония Сурожского (Блума). Попытка встретила сопротивление в епархии, и епископа Илариона отозвали.

Стало ясно: для того чтобы не расколоть или потерять епархию, нужно идти иным путем. К тому времени здоровье митрополита Антония ухудшилось, и он выразил желание уйти на покой. Сурожская епархия его поддержала. Она также поддержала желание митрополита выдвинуть епископа Сергиевского Василия (Осборна) в качестве его преемника. Однако ни одна из этих просьб не была принята во внимание. Вместо этого, предполагая, что митрополит Антоний не будет настаивать на своем уходе, ему предложили новую роль, озвученную в послании. Его выдвинули в качестве председателя Межюрисдикционной комиссии по созданию объединенной митрополии. Поскольку митрополит Антоний, похоже, готов взять на себя эту роль, его уход на покой тем самым откладывается. Это может обернуться не лучшим образом для человека, который в будущем году будет отмечать свое девяностолетие.

Поскольку церковная дипломатия за пределами Московского Патриархата в ведении митрополита Смоленского и Калининградского Кирилла и возглавляемого им Отдела внешних церковных связей, то это послание трудно рассматривать только в качестве инициативы самого Патриарха, несмотря на его подпись.

Как бы то ни было, патриаршая инициатива подразумевает надзор за воссоединенной русской митрополией Западной Европы со стороны самого Патриарха. В этом случае в выгодном положении оказывается не только он сам, но и его преемник. Таким образом, возможен еще ряд сюрпризов. Из шляпы фокусника может быть даже вынута карта с надписью: "Ставропигиальная Европа".

Следует также подчеркнуть, что патриаршее послание избегает упоминания о финансовых вопросах. Это удивляет, поскольку стоимость имущества, о котором идет речь, немалая. Всем известны прекрасные церкви русских эмигрантов. Однако большинство из них принадлежит конкурирующим юрисдикциям. Помимо этого есть еще ряд учреждений, например монастыри и богословские институты. Вся эта собственность может быть отобрана в любое время, поскольку, согласно недавнему Уставу Московского Патриархата 2000 года, все имущество Русской Православной Церкви за границей принадлежит Патриархату. Неудивительно, что у предстоятеля Парижской юрисдикции (Константинопольского Патриархата. - Прим. ред.) архиепископа Сергия (Коновалова) в беседе с митрополитом Кириллом в 2002 г. сложилось впечатление, что его гость интересовался прежде всего имуществом православных во Франции.

Следует подчеркнуть, что кончина владыки Сергия в январе этого года потребовала избрания его преемника, поскольку в этой русской юрисдикции действительно избирают своих иерархов. Именно поэтому послание Патриарха, вскрывшее старые проблемы накануне этих выборов, вызвало во Франции сильное волнение. Ведь старые расколы еще как-то можно залечить, но только с риском, что могут возникнуть новые.

Озадачивает и предложение Патриарха присоединиться к объединенной европейской митрополии, обращенное к Русской Зарубежной Церкви, единство которой уже поставлено под угрозу после смещения ее предыдущего первоиерарха митрополита Виталия (Устинова). В западноевропейской пастве налицо и другие раскольнические тенденции. Таким образом, и здесь патриаршее послание оказалось своевременным. Можно ожидать, что верующие могут предпочесть порядок хаосу и тем самым выступить за воссоединение с Московским Патриархатом. Но вряд ли этот процесс пройдет достаточно гладко.

Патриаршее письмо прежде всего обращено к людям русского происхождения или же тем, кто положительно относится к русской духовной традиции. Но упоминаются и другие православные, поскольку "их приходы приобрели многонациональный характер и ввели в широкое литургическое употребление местные языки". Таким образом, полусамостоятельная митрополия под омофором Патриарха Московского и всея Руси могла бы послужить основой "в угодное Богу время" для "канонического устроения многонациональной Поместной Православной Церкви в Западной Европе", независимой от прочих Поместных Церквей. Такая Поместная Церковь, пишет Патриарх, должна созидаться "в духе соборности", причем "всеми православными верующими, пребывающими в этих странах".

Таким образом, документ переходит от преобладавшей прежде ориентации на русский этнос к вненациональной основе западноевропейской Церкви. А это, по словам епископа Илариона (Алфеева) (представитель РПЦ при европейских международных организациях в Брюсселе. - Прим. ред.), недавно выступившего по поводу послания Патриарха, даже имеет свое политическое измерение, поскольку для православных "настало время совместной работы в созидании общего европейского дома". Подобная почти горбачевская терминология может привести к отчуждению тех потенциальных союзников, которые уже стремятся к созданию вненациональной западноевропейской Церкви. Таково, например, неофициальное движение, как Православное братство Западной Европы, рассеянное по разным странам.

Братство первым готово выступить против патриаршего предложения, пока не будет принят во внимание вопрос, отсутствующий в послании. А именно: если "все православные верующие" должны быть вовлечены в новую предлагаемую структуру, то странным образом Алексий II почему-то совершенно теряет из вида румынскую, сербскую и антиахийскую диаспоры на Западе. Труднее всего объяснить, как можно вообще обойтись без Константинопольского Патриархата. Ибо он не только покровительствует русской архиепископии в Париже, а более того, является Вселенским и производит пастырское попечение о всех диаспорах. К тому же он существовал много столетий до появления Русской Православной Церкви.

Предстоятель РПЦ упоминает, что он обращался к Патриарху Константинопольскому в братском послании минувшего года. Это позволило ему укорить Патриарха Варфоломея в задержке созыва Священного Собора, на котором должны быть подняты проблемы православной диаспоры. Тем самым это послание к православным приходам русской традиции в Западной Европе словно предвосхищает соборное обсуждение всех этих вопросов.

Как бы то ни было, объединение русских юрисдикций вряд ли станет основой подлинного всеправославного организма. Цель существующих предложений - скорее вызвать доверительное отношение к Москве, для достижения которого поводок у каждого отдельного участника создающейся структуры будет ослаблен. А новые уставы, вероятно, лишь слегка коснутся обязательств по отношению к Русской Матери-Церкви. Но никому не ведомо, когда и как этот поводок может натянуться вновь.