У Карловацкой Церкви будущего нет

- Глеб Александрович, расскажите сначала немного о проблемах русского зарубежья в Германии.

- Здесь более чем где бы то ни было на Западе изменился сам состав и характер русского зарубежья. Так называемой старой эмиграции, которая раньше в течение десятилетий образовывала основной костяк и определяла жизнь русского церковного зарубежья, почти нет. Сейчас она почти незаметна по возрастным причинам. Во время Второй мировой войны в Германии других православных не было. Была небольшая греческая колония, греческая церковь в Мюнхене, но ни сербов, ни греков, ни румын в большом числе в Германии не было никогда. Во время войны в стране жили немного болгар, но в основном они ходили в русские храмы.

- А юрисдикционно эти русские православные приходы были в ведении Московского Патриархата или Зарубежного Синода?

- До конца 20-х годов эти приходы находились под канонической юрисдикцией Русской Православной Церкви Московского Патриархата, когда местоблюстителем патриаршего престола был митрополит Сергий (Страгородский). Потом начались трудности из-за вмешательства советских властей в жизнь Церкви. На митрополита Сергия оказывали давление, чтобы он требовал от зарубежного духовенства дать подписку в лояльности. Практически это был абсурд: эмигранты не были советскими гражданами, их лишили гражданства, и в основном они имели уже иностранное подданство. Когда начались гонения в самой России, это вынудило эмигрантов по чисто политическим, а не каноническим причинам отказаться от церковного подчинения Москве.

Митрополит Сергий понимал, что это дает ему возможность освободить эмигрантов от необходимости административного подчинения, а в этом есть и положительная сторона. Ведь мы не знаем всех архивных документов того времени.

Например, помимо официальной декларации митрополита Сергия есть письмо, которое он послал в сентябре 1926 года зарубежным архиереям, по-видимому, с оказией. Там четко сказано, что, если единство невозможно, тогда лучше подчиняться поместным Православным Церквам или образовывать смешанные православные приходы в странах, где нет установившейся Православной Церкви. По сути, это и произошло: лишь часть осталась с Москвой, причем это были отнюдь не советофилы или эмигрантские большевики, а наиболее строгие сторонники следования церковным канонам, как, например, митрополит Вениамин (Федченков). По своим политическим взглядам он был "белее" некуда, но тем не менее считал, что Господня воля - не разлучаться с Матерью-Церковью. Другая часть эмигрантов либо осталась в так называемой Зарубежной Церкви, либо подчинилась Константинополю.

- Считаете ли вы, что единство Русской Церкви в наши дни зависит прежде всего от взаимного стремления преодолеть нынешнее разделение?

- Конечно, дальнейшее разделение - это абсурд и грех. Мы надеялись, что в 1991-1992 годах воссоединение РПЦ и Русской Православной Церкви Зарубежом произойдет автоматически. И многие знакомые мне священники РПЦЗ тогда думали об этом. Однако все сорвалось из-за позиции митрополита Виталия (Устинова) - бывшего первоиерарха РПЦЗ, который всегда был уверен, что с Москвой иметь дело нельзя.

В свое время он служил священником в лондонском приходе. Там был один храм, который англичане предоставляли и Московской Православной Церкви, и Зарубежной. И когда наступал черед служить Виталию, он заново освящал престол, чего московские священники, в частности Антоний (Блум), никогда не делали. Это особенность митрополита Виталия, которого я знаю уже очень давно. В свое время он сделал очень многое для Церкви, но не мог понять и принять ту борьбу, которую вел митрополит Сергий за сохранение церковной структуры в СССР.

Митрополит Виталий соответствующим образом относился и к тем шагам митрополита Сергия, которые тот был вынужден сделать под давлением НКВД. Например, его заставили пойти на такую известную провокацию, как заявление иностранным журналистам о том, что в СССР нет гонений на Церковь.

Однако если прочесть это заявление, то будет сразу видно, что митрополит Сергий старался сформулировать все так, чтобы люди поняли, как обстоят дела на самом деле. Впрочем, я не буду защищать сейчас митрополита Сергия. Я всегда считал себя "сергианцем". Когда в конце 20-х мы с родителями посещали Москву, я еще мальчишкой ходил на его богослужения и очень его уважаю. У РПЦЗ как юрисдикции будущего как такового нет. Тем более что в последнее время ее приходы, так же как и московские, значительно пополняются за счет новых эмигрантов, которые не делают особого различия между РПЦ и РПЦЗ.

Так что каких-то дальних перспектив у зарубежников нет. РПЦЗ нанесла огромный вред тем, что наплодила в России огромное количество всевозможных расколов. Поэтому в России необходимо наводить порядок. Я считаю, что это нужно делать даже в законодательном порядке. Мне кажется, что России необходимо использовать опыт современной Латвии, по законам которой официальную регистрацию от каждой конфессии может иметь только одна централизованная религиозная организация. Остальные могут существовать, но только в качестве неформального религиозного объединения, не имеющего юридического статуса.

- Но поскольку ожидаемого объединения РПЦ и РПЦЗ не произошло, вы сделали выбор в пользу Московского Патриархата. Чем было мотивировано такое решение?

- Тем, что я был крещен в Церкви Московского Патриархата и для меня это было нормой. Правда, потом в Прибалтике я был прихожанином Православной Церкви под юрисдикцией Константинопольского Патриархата. Ничего страшного мы в этом не видели, хотя это было неправильно. Потом было вполне естественное возвращение в лоно Московского Патриархата, хотя оно и повлекло за собой контроль со стороны государства.

Для меня РПЦЗ никогда не была отдельной Церковью. Я всегда считал ее ветвью РПЦ, отделенной от нее только по политическим причинам. Никаких канонических оснований для ее отделения никогда не было. Она была вынуждена быть самоуправляемой по политическим причинам. И как только они исчезли, все препятствия для воссоединения сами собой отпали. Много лет я был прихожанином РПЦЗ, но с 1991 года я исповедуюсь и причащаюсь в храме Московского Патриархата.

- Именно в Германии работала комиссия, представляющая архиепископа Марка (РПЦЗ) и архиепископа Феофана (РПЦ МП), которая пыталась договориться о перспективах возможного объединения. Как вы оцениваете деятельность этой комиссии и нынешнее состояние диалога между двумя ветвями русского православия?

- Я думаю, что это была искренняя попытка найти путь к взаимопониманию. Но я считаю, что это неверный путь. Надо просто воссоединиться, а уже потом разбираться в различных тонкостях, вместе работать над историческими проблемами и выяснять, в чем кто прав, а кто виноват. Недавно Зарубежная Церковь в Германии провела исторический семинар с участием историков, представлявших Московскую Патриархию. Из результатов этого семинара следует, что никаких серьезных оснований для продолжения раскола нет.

- Если воссоединяться, то каким образом? РПЦЗ должна войти в Московский Патриархат как митрополичий округ?

- В августе 1991 года во время путча я был в Москве. Там мне предоставилась возможность встретиться с Патриархом Алексием II. Он сказал мне: "Передайте вашим архиереям, что мы предлагаем восстановить евхаристическое общение, после чего РПЦЗ может стать зарубежным экзархатом РПЦ, сохранив за собой нынешнее самоуправление". Конечно же, я сразу сообщил об этом митрополиту Виталию, но никакой реакции на это от него я не получил.

В конце концов мне удалось добиться ответа от архиепископа Австралийского Павла. Он сказал мне, что очень уважает наши патриотические чувства, которые толкают нас на такой путь, но надо ведь думать и о Церкви. Ну что это за ответ? Мне кажется, это только политика. А именно сейчас она и должна отпасть. Еще Иван Ильин писал, что эмигранты должны вернуться и служить России при любом некоммунистическом правительстве. Это тем более касается Зарубежной Церкви, которая не может вечно существовать в отрыве от Матери-Церкви.

- Появились ли какие-нибудь новые перспективы воссоединения после того, как митрополит Виталий оказался фактически в одиночестве и появился новый глава РПЦЗ митрополит Лавр?

- Каждый раскол порождает новые расколы. РПЦЗ из неканоничной, но политически оправданной и признаваемой белой эмиграцией Церкви превращается в секту. Я думаю, что по этому пути никуда не придешь. Митрополит Лавр может сыграть здесь определенную роль. Он человек очень мягкий, скромный, я бы даже сказал, нерешительный. Ускорять воссоединение РПЦ и РПЦЗ он не будет. Это не в его характере. Кроме того, в РПЦЗ есть отдельные ярые противники объединения, часто поднимающие шум по этому поводу. Мне известно, что митрополит Лавр инкогнито посещал Россию. Он лично, так же как и архиепископ Марк, одобряет возможность воссоединения с РПЦ. Хотя, конечно, одним волевым решением этот вопрос не решить.

- Если, паче чаяния, воссоединение все-таки произойдет, то как будут сосуществовать две православные юрисдикции Германии?

- Если РПЦЗ станет зарубежным экзархатом РПЦ, то нынешние православные юрисдикции станут его епархиями. Будет в том числе и Германская епархия. Тогда, возможно, именно владыка Феофан и возглавит Германскую епархию, а архиепископ Марк куда-нибудь переместится. Сам он, наверное, хотел бы остаться в Германии, но это его личные предпочтения, которые могут не совпадать с интересами Церкви. Да и тесно архиепископу Марку в одной Германии. Ведь уже сейчас он и Британский, и попечитель монастырей в Святой земле.

- А может быть, двум Церквам проще сначала признать друг друга, восстановить евхаристическое общение, а уже потом решать вопросы управления?

- Собственно, такой вариант и предлагал Патриарх Алексий II в 1991 году. И такой вариант был бы наиболее оптимальным.

- Ходят слухи, что от митрополита Лавра в Россию приезжают епископы, которые осуществляют надзор за приходами РПЦЗ в России.

- Да. Это епископ Сиракузский Михаил. Я думаю, что он еще молод и недостаточно опытен. Он приезжает, чтобы просто рукополагать новых священников. Хотя, на мой взгляд, это только усугубляет раскол. Никакая административная деятельность на территории Матери-Церкви не допустима.

- Кто, на ваш взгляд, виновен в появлении в России многочисленных расколов? Кто в РПЦЗ инициировал появление этих новых церковных структур и даже рукополагал для этого новых священников и епископов?

- Митрополит Виталий, но и не он один. Я знаю, что, когда в Брюссель для рукоположения прибыл Валентин (Русанцов), архиепископ Марк не хотел в этом участвовать, но его заставили. Митрополит Виталий позвонил ему и приказал участвовать в рукоположении...

- Многие новые приходы Московского Патриархата в Германии порой создаются фактически на пустом месте. Насколько реально сейчас наладить в Германии нормальную полноценную приходскую жизнь?

- Вполне реально. Я не отрицаю, что есть налаженные приходы Зарубежной Церкви, всего их около 40. Почти столько же приходов РПЦ на территории Германии. Есть, однако, приезжающие из России, которые никогда не пойдут в зарубежный храм, и есть зарубежники, которые не переступят порога "московского" храма. Но и тех и других немного.

- Возможно, они не признают РПЦЗ как Церковь, сотрудничавшую с фашистами?

- Нет, я думаю, что это роли не играет. Зарубежная Церковь не сотрудничала с фашистами. Она просто находилась на территории, подчиненной властям гитлеровской Германии. Естественно, что какой-то минимум чисто формальных контактов с этой властью ей приходилось поддерживать. Дальше этого сотрудничество не шло.

- Многие из русских, приезжающих в Германию, видят в РПЦЗ рудименты черносотенства и монархизма. Они говорят, что в Церкви Московского Патриархата более легкая атмосфера, там никто не придирается, если женщина придет в храм в брюках или без платка. Может быть, в РПЦЗ господствует иллюзорная идея, что в Германии XXI века можно сохранить какие-то элементы жизни начала XX века?

- Нет. Скорее всего это просто память о прошлом, в том числе о прошлом семьи. И ничего страшного в этом нет, в том числе и в монархизме. Черносотенства я не наблюдаю. Какие-то отдельные проявления бывают и в "московской" Церкви. И вообще это скорее боязнь "как бы чего ни вышло".

- Как живется православным в окружении других христианских конфессий? Чувствуете ли вы себя одинокими или ущемленными?

- Ни в коей мере. Как старые эмигранты мы привыкли жить в чужом окружении. Решающее значение для нас имеет свой собственный мир. Правда, здесь есть существенная разница между большими городскими приходами и маленькими провинциальными. В больших приходах держится русский язык, русская культура. В маленьких приходах все зависит от того, из кого они состоят. До воссоединения Германии "московские" приходы в западных землях были уже в значительной степени немецкими по своему национальному составу. А сейчас все более "онемечиваются" зарубежные приходы. В то же время в "московские" приходы приходит много новых эмигрантов из России.

- Архиепископ Марк рассказывал мне о проблеме, связанной с "московским" приходом в Дрездене. Он существует уже давно, но здание его храма государство передало Зарубежной Церкви, поскольку по документам имущественные права принадлежали ей. И там уже возник конфликт, поскольку, как утверждает архиепископ Марк, "московская" сторона не оплачивает вовремя арендованные помещения. Что вы думаете по этому поводу?

- Я думаю, что серьезного конфликта там нет и архиепископ Марк ведет себя в этом вопросе очень осторожно. Суд действительно постановил, что имущественные права на этот храм должны принадлежать РПЦЗ. По крайней мере формально архиепископ Марк мог бы попросту выгнать из него "московский" приход. Однако он этого не сделал, а это уже хороший знак.

Если говорить по сути, то все дело в нацистском законе от 1938 года, согласно которому русское государственное имущество и имущество русского благотворительного фонда было переписано на РПЦЗ. Необходимо добиваться политическим путем, чтобы Германия отменила этот нацистский закон.

- Возможно, Россия через свои дипломатические каналы могла бы помочь решить этот вопрос?

- Она уже пыталась это сделать, но пока безрезультатно. Немцы стоят на своем. Нацистские законы будут действовать до тех пор, пока руководство ФРГ не поймет, что это нелогично и попросту преступно.

- Что бы вы хотели сказать в заключение нашей беседы?

- Пусть каждый в своем приходе молится и делает свое дело вне зависимости от того, кому он подчиняется - Святейшему Патриарху Алексию или митрополиту Лавру. Я за то, чтобы и в зарубежных храмах поскорее начали возносить имя Святейшего Патриарха. И за то, чтобы мы не злобствовали друг против друга.

Мюнхен-Москва