Вадим Удманцев - Виктор Михайлович, каким образом удалось организовать альтернативную гражданскую службу в Нижнем Новгороде?
- Дело в том, что я очень хорошо представляю, что такое армия, потому что 5 лет до 1989 года служил врачом в стройбате. А на мысль о гражданской альтернативной службе меня впервые навели солдаты-адвентисты. Тогда в стройбат направляли очень много баптистов, адвентистов, пятидесятников, которые, не принимая присяги, все равно служили. Как правило, в большинстве своем они были очень порядочными солдатами: в самоволку не ходили, и единственное, чего хотели, чтобы у них была Библия и иногда разрешалось посещать богослужения.
Тогда я понял, что есть люди, которые не по состоянию физического здоровья, а по своим морально-психологическим качествам не предназначены для армии, но могли бы родине послужить как-то по-другому.
Но никакие реформы в армии не удавались, я видел, что никому из вышестоящего начальства они, собственно, и не нужны. Поэтому 9 апреля 1989 года я с двумя товарищами-офицерами устроил акцию протеста у здания Генштаба Минобороны СССР. Цепями с замком приковали себя к столбу, чтобы нас не быстро оттащили оттуда, и держали в руках плакат, на котором было написано, кто мы и против чего протестуем. Все мы были примерными офицерами, имели множество поощрений и ни одного взыскания.
Сам факт, что я был председателем товарищеского суда чести младших офицеров, о чем-то все же говорит. Тогда же комендант Москвы генерал-лейтенант Николай Смирнов привез нас к министру обороны Дмитрию Язову, который вдруг захотел лично посмотреть на офицеров, решившихся устроить акцию протеста, после чего всех троих разжаловали в рядовые и уволили из Вооруженных сил. А уже с 1993 года, когда появилась Конституция РФ и вместе с ней законные основания для АГС, наше Нижегородское общество прав человека (позднее - Нижегородская миротворческая группа) разовыми юридическими консультациями помогало ребятам, в основном из религиозных организаций. Тогда я уже был членом экспертной комиссии по правам человека и религиозным вопросам. Сначала к нам приходили ребята из Общества сознания Кришны, а затем в основном протестанты: пятидесятники, адвентисты Седьмого дня. А потом стали приходить просто молодые люди, по тем или иным причинам не желавшие брать в руки оружие.
- Сколько сейчас ребят проходят альтернативную гражданскую службу в Нижнем Новгороде?
- Осенью 2001 года в призывную комиссию Нижнего Новгорода на АГС было подано 40 заявлений, правда, половина из них потом была отозвана. Ребята просто испугались неизвестности, какой она будет, и состоится ли вообще эта альтернативная служба. Сегодня 20 призывников исполняют свой гражданский долг, работая санитарами в лечебных учреждениях города.
- Каков самый приемлемый, на ваш взгляд, срок АГС?
- Тут нельзя сказать однозначно, но пусть он, допустим, будет в 1,5 раза больше армейского срока службы. И я говорю о кратности не потому, что в больнице ребята меньше рискуют, там они и гепатит, и ВИЧ могут "подцепить". Другое дело, что военный ограничен в правах значительно больше: в отличие от тех, кто работает на АГС, он не может уйти с работы, допустим, после 18.00 и отправиться домой спать. Но если закон будет принят в том виде, в каком он есть сейчас, никто вообще не пойдет на АГС. На три года молодой человек еще согласится, но выбросить из жизни четыре - вряд ли. Значит, ему придется еще идти куда-то подрабатывать, чтобы прокормить себя и семью. Ночевать-то он будет дома, а выжить на зарплату санитара будет очень трудно.
Реально только в прошлом году 1200 молодых людей просто никуда не пошли, вообще избежав призыва. И их никто не ищет, ими никто не занимается. Две трети подлежащих призыву в Нижнем Новгороде отсиживаются по домам, имея на руках всякие отсрочки. Одни вместе с мамами начинают чуть ли не с родильного дома собирать справки о том, что они больные и не сегодня-завтра умрут. Другие ежегодно платят по 15 тысяч рублей за аспирантуру исключительно потому, что боятся армейских сапог.
- Ваши оппоненты из силовых ведомств опасаются, что большинство призывников ринутся на АГС...
- Не ринутся, это я точно могу сказать. За весь период нашей работы с 1996 года, когда мы только начинали собирать заявления на АГС, таких прошений набралось около 400. Кроме того, мы же не слабоумные и понимаем, что государство должно иметь армию, а потому не выступаем за то, чтобы оно вообще отменяло армию. Мы просто говорим о том, что в армии есть такие ребята, которые все два года службы просиживают у дверей медпункта не потому, что они такие больные, просто по своему психологическому состоянию они не воины. Армии эти ребята только в тягость, и офицеры сами это знают, отчего и стараются от них избавляться в первую очередь.
Кто такие альтернативщики
Андрей Заколодкин, 18 лет:
- Я пошел на альтернативную службу по своим религиозным убеждениям, которые мне запрещают брать в руки оружие и вообще быть как-то связанным с насилием. Я хожу в Церковь адвентистов Седьмого дня, можно сказать, с рождения. Я - потомственный адвентист: мой дедушка был священнослужителем, сейчас он уже на пенсии, мой старший брат - сейчас священнослужитель в Красноярске.
- Когда вы окончательно окрепли в своем убеждении, что не пойдете в армию?
- Ну, как-то раньше об этом не задумывался, а вот уже ближе к призывному возрасту начал задумываться.
- Наверное, определенную роль сыграли не только лично ваши убеждения, но и советы старших?
- Папа сказал, что "если будет возможность, то лучше армии избежать, потому что ничему хорошему она тебя не научит".
Корочкин Владимир, 25 лет:
- Я не сторонник вооруженных конфликтов, не сторонник того, чтобы лилась кровь. Я тоже посещаю религиозную общину Церкви христиан-адвентистов Седьмого дня.
- Как вы первый раз пришли в церковь, вас позвал туда кто-то из друзей или зашли просто из любопытства?
- В первый раз я посетил ее где-то около десяти лет назад. Увидел пригласительный буклет и решил пойти. Так и пришел к вере.
- Почему именно в Церковь адвентистов Седьмого дня? Может быть, потому, что Православная Церковь не распространяла таких буклетов?
- Возможно, что так. И не распространяла, и была, наверное, просто непривлекательна для меня в том возрасте.
- А как вы реагировали на повестки из военкомата?
- Я являлся в военкомат по всем повесткам. После того как окончил среднюю школу, за год до окончания автомеханического техникума написал заявление с просьбой, чтобы мне предоставили возможность пройти альтернативную гражданскую службу. К тому времени у нас уже была принята Конституция, в которой было записано, что я имею такое право, если у меня есть убеждения, которые противоречат несению военной службы. Сначала мысль об этой службе воспринималась военными в военкомате как предательство, дезертирство. Они пытались как-то на меня воздействовать, подавить. Говорили, что я должен послужить родине, называли меня неполноценным и т.д. Почему-то они воспринимали, что служить родине я должен был именно в армии. Грозились в наручниках посадить меня в какой-то подвал, а затем таким образом доставить меня на сборный пункт.
- Вы всерьез воспринимали эти угрозы?
- Поначалу - да, конечно. Но мне всяческим образом помогал господин Гурский, с которым я знаком уже около десяти лет...
