Долгая, недобрая память

Очаги активности, определяющей самооценку человека. Иллюстрация Physorg

Иллинойский университет в г. Урбана-Шампань предложил «био-инспирированный» дизайн ДНК, получивший название наногриппер (от англ. gripper – захват). Дело в том, что этот «био-инспирированный» дизайн ДНК способен чувствовать и ухватывать наноструктуры. Отчет об этой работе опубликован в журнале Science Robotics. Помимо всего прочего это свидетельствует о возможности использовать гибкие свойства спиралей ДНК для создания нанороботов. В Иллинойсе с помощью одного из них удалось блокировать вхождение (entry) вируса SARS-CoV-2 в живую клетку.

Хорошо известным регулятором генной активности является протеин нервной клетки (Npas), который участвует в образовании гибридных петель РНК и ДНК. Они, эти петли, способствуют активности транскрипционного комплекса белков, пишет журнал Science. Интерес авторов статьи к протеину связан с тем, что его ген активируется в условиях переносимого стресса, определяющего поведение человека и животных, а также пластичность нейронов и их сетей. В том числе и «памятных», работа которых может нарушаться в результате развития нейродегенеративных заболеваний, например болезни Альцгеймера.

Есть и редкие обратные примеры. Зигмунд Фрейд писал, что люди склонны забывать негативное. Но советский нейропсихолог Александр Лурия описал случай уникальной патологии: его пациент помнил буквально все. То есть абсолютно все…

«Книга о человеке с удивительными способностями – Соломоне Вениаминовиче Ш. (1892–1958). Психологи за 30 лет обследования этого человека так и не смогли найти верхних границ его памяти. Ему не важно было, сколько надо запомнить, главное – подходящая скорость подачи сведений. Он мог в точности воспроизвести любой день и час своей жизни», – отмечалось в издательской аннотации к книге «Маленькая книжка о большой памяти (Ум мнемониста)».

Сам Александр Романович так описывал свое знакомство с мнемонистом: «Я предложил Ш. ряд слов, затем чисел, затем букв, которые либо медленно прочитывал, либо предъявлял в написанном виде. Он внимательно выслушивал ряд или прочитывал его − и затем в точном порядке повторял предложенный материал. Я увеличил число предъявляемых ему элементов, давал 30, 50, 70 слов или чисел, − это не вызывало никаких затруднений. Ш. не нужно было никакого заучивания, и, если я предъявлял ему ряд слов или чисел, медленно и раздельно читая их, он внимательно вслушивался, иногда обращался с просьбой остановиться или сказать слово яснее, иногда, сомневаясь, правильно ли он услышал слово, переспрашивал его. Опыт показал, что с такой же легкостью он мог воспроизводить длинный ряд и в обратном порядке − от конца к началу; он мог легко сказать, какое слово следует за каким и какое слово было в ряду перед названным. Ему было безразлично, предъявлялись ли ему осмысленные слова или бессмысленные слоги, числа или звуки, давались ли они в устной или в письменной форме; ему нужно было лишь, чтобы один элемент предлагаемого ряда был отделен от другого паузой в 2–3 секунды, и последующее воспроизведение ряда не вызывало у него никаких затруднений. Вскоре экспериментатор начал испытывать чувство, переходящее в растерянность. Увеличение ряда не приводило Ш. ни к какому заметному возрастанию трудностей, и приходилось признать, что объем его памяти не имеет ясных границ. Оказалось, что память Ш. не имеет ясных границ не только в своем объеме, но и в прочности удержания следов».

С чем-то подобным столкнулся один из исследователей, к которому обратилась 34-летняя Джил Прайс, которую некоторые называли «календарем», потому что она тоже помнила все. Джил в лаборатории рассказывала, что случилось с нею в день, который ей называли, случайным образом открыв книгу «День за днем, 20-й век» (20th Century Day by Day). «Это сводит меня с ума», – признавалась Прайс.

Несколько лет назад журнал «Труды АН США» (PNAS) представил данные об интерференции математики и памяти в мозге, выявленной в Стэнфорде. Ученые регистрировали очаги аномальной активности мозга, приводящей к эпилептическим судорогам. При этом выяснилось, что связанная с памятью активность заднего отдела коры на срединной-медиальной поверхности полушария (PMC – Posterior Medial Cortex) «отключается» при решении простой арифметической задачки 67 + 8 = 75. Вернее, речь шла о смешивании двух модальностей, приводящем к «заблюриванию» активности, связанной с памятью.

В статье в издании Science daily авторы этого исследования отмечают, что пошли на использование инвазивных электродов, не меняющих уровень сознания пациентов, в связи с тем что их не удовлетворяло разрешение функционального МРТ-томографа. Они обращали внимание коллег на то, что мозговой кровоток, регистрируемый фМРТ, меняется быстро, поэтому разрешение прибора и не могло их удовлетворить.

Иное дело сегодня, когда благодаря компьютерам разрешение фМРТ намного выше, что позволило нейробиологам Орегонского университета в г. Юджин выявить очаг самооценки здоровых людей. Авторы объясняют методологию исследования в журнале Communications Psychology. Они обследовали в общей сложности 197 человек, подтвердив наличие мощного очага нервной активности в том же РМС и уточнив, что это задний отдел эмоциональной поясной-цингулярной извилины (от лат. cingulum – кожаный пояс римского легионера). Она идет на срединной-медиальной поверхности вдоль мозолистого тела, образуемого миллиардами нервных отростков, соединяющих оба полушария. Помимо этого авторы выделили еще два локуса активности.