Андрей Ваганов
На встрече с председателем правительства РФ Михаилом Мишустиным президент РАН Геннадий Красников сообщил премьеру основные темы Общего собрания РАН 28 мая. Фото РИА Новости
Согласно постановлению Президиума Российской академии наук от 26 марта 2024 года, Общее собрание РАН, посвященное 300-летнему юбилею Российской академии наук, будет проведено 28 мая в Москве. Утверждена повестка дня Общего собрания, она вполне традиционна и в то же время соответствует торжественности момента: вступительное слово президента РАН, академика Геннадия Красникова; поздравления почетных гостей Общего собрания; доклад президента РАН академика РАН Красникова Г.Я. Общему собранию членов РАН; общая дискуссия; принятие постановления; вручение медалей и дипломов лауреатам Большой золотой медали РАН имени М.В. Ломоносова 2023 года и других именных наград...
Встречаясь 10 апреля с председателем правительства РФ Михаилом Мишустиным, президент РАН Геннадий Красников сообщил премьеру, что «на Общем собрании в мае мы будем подводить итоги работы. И будем определять лучшие результаты, которые направим в правительство. Их достаточно много. По 5 работ от 17 наших отделений».
Так что карты открыты. Интригу может внести разве что «общая дискуссия».
До основанья… А зачем?
Между тем в общем-то достаточно короткий отрезок времени – с февраля по май 2024 года – произошли изменения и в устройстве российской науки в целом, и в схеме управления ею, которые, пожалуй, могут сравниться с тем, что произошло 11 лет назад с отечественной наукой после реформы Академии наук. Так как принятый в 2013 году закон о реформировании академической науки оказался мутагенным фактором для всей системы научных исследований в России и сильно «фонит» до сих пор, имеет смысл попытаться уже отстраненно взглянуть на произошедшее тогда.
Реформа РАН 2013 года была непродуманна именно в своих онтологических основаниях. Если высшая школа в целом – это преподавание без исследования; академия – исследование без преподавания, то в университете должны были бы соединяться преподавание и исследования. И вот академию попытались перевести, по существу, в статус образовательной, просветительской и отчасти консультативной организации. Тогда как реформирование следовало бы начать именно с университетской системы (в пасьянсе понятий «бакалавриат», «магистратура», «специалитет», «аспирантура» все-таки трудно признать продуманную реформу). Реформа-2013 такой эпистемологической проблемы даже не могла помыслить.
Впрочем, для России такая ситуация, можно сказать, почти традиционная. «Все время – в течение столетий – многим казались траты на Академию ненужной роскошью или прихотью… Для оправдания ее существования и затрат на нее в среде общества и правительственных кругов существовала тенденция переделать внедренное в русскую жизнь новое дело не то в учебное заведение, не то в собрание придворных ученых вроде придворного оркестра или театра», – отмечал уже более 100 лет тому назад академик Владимир Вернадский.
Вот и декларируемая цель реформы-2013 – усовершенствовать РАН. В Пояснительной записке к первому варианту проекта федерального закона «О Российской академии наук, реорганизации государственных академий наук и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации», например, так и записано было: «Проект… разработан в целях оптимизации организационно-правовых механизмов управления российской фундаментальной наукой, повышения эффективности фундаментальных и поисковых научных исследований, обеспечивающих получение научных результатов мирового уровня».
Но «совершенство» – это «пустое понятие», которое не отсылает ни к какому референту, хотя само становится референтом для академической науки. То есть «совершенство» как цель реформы – это в рафинированном, каноническом виде симулякр: точная копия несуществующего оригинала.
«Совершенство» как целевая функция делает ставку на измерение, замещает ответственность механизмами учета», – отмечал в конце ХХ века канадский философ Билл Ридингс. По Ридингсу, «совершенство» – это нереференциальный принцип, который максимизирует всякого рода администрирование или по крайней мере дает возможность такой максимизации.
Отсюда – хаотические попытки найти параметр, характеризующий «совершенство» научного исследования, качество работы и отдельных исследователей, и научных организаций: квартили, импакт-фактор, индекс Хирша и проч. семиотические фантомы. Тут вспоминается знаменитый ленинский афоризм: «Учет и контроль – вот главное, что требуется для «налажения», для правильного функционирования первой фазы коммунистического общества».
Кажется, не сильно преувеличивал ректор МФТИ Дмитрий Ливанов, когда в интервью «НГ» настаивал: реформа академической науки в России еще продолжается. «Если кратко – результаты еще не достигнуты, – подчеркивал он. – Тот процесс, который начался 27 июня 2013 года, предполагал этапность.
По сути, был осуществлен только первый этап. То есть изменение верхнеуровневой системы управления. А потом предполагалось, что будут произведены очень серьезные изменения, касающиеся самих условий работы исследователей, тех людей, которые делают науку: с точки зрения оплаты труда, с точки зрения оснащения оборудованием, кадровой системы, которая стимулировала бы приток молодых… Но это все – дело будущего.
Уже тогда было понятно, что это проект, который займет – точно! – годы, а результаты будут понятны и очевидны только через десятилетия. Наука работает на будущее» (см. «НГ-наука» от 28.06.23).
Напомним, Дмитрий Ливанов – один из инициаторов и разработчиков закона о реформе академической науки; в 2013 году он возглавлял Министерство образования и науки РФ. И вот это будущее, о котором он говорит сегодня, наступило…
Целеполагание, планирование, прогнозирование
Каковы же основные признаки «изменения верхнеуровневой системы управления» академической наукой?
В утвержденной указом президента РФ от 28 февраля 2024 года Стратегии научно-технологического развития Российской Федерации заявлено, что «Особую значимость приобретает создание эффективной, целостной и сбалансированной системы стратегического целеполагания, планирования и прогнозирования научно-технологического развития, изменения приоритетов в данной области и на этой базе обеспечение и укрепление основы для реагирования на новые вызовы».
В этом же документе верхнего уровня обозначены и контуры этой «сбалансированной системы»: «Общее руководство государственной политикой в области научно-технологического развития осуществляет президент Российской Федерации».
Если вынести за скобки некоторые детали и частные пояснения, то можно говорить о сформированных двух каналах управления наукой в РФ – политическом и исполнительном…
Общее руководство государственной политикой в области научно-технологического развития осуществляет президент России. По-видимому, он и определяет целеполагание в государственной научно-технической политике (ГНТП). Исходную информацию президенту поставляет Совет при президенте Российской Федерации по науке и образованию. Он «определяет с учетом долгосрочного прогноза приоритетные направления научно-технологического развития и перечень важнейших наукоемких технологий, а также принимает решения, связанные с обеспечением стратегического развития научно-технологической сферы».
Главный исполнительный механизм реализации задач ГНТП – правительственная Комиссия по научно-технологическому развитию Российской Федерации. Комиссия эта, в частности, «представляет проекты перечня приоритетных направлений научно-технологического развития и перечня важнейших наукоемких технологий в Совет при президенте Российской Федерации по науке и образованию». Именно здесь, в исполнительном канале ГНТП, образована ниша и для РАН: «Для научного и экспертного обеспечения деятельности комиссии создается научно-технический совет комиссии, руководство которым осуществляет президент Российской академии наук».
И РАН, надо отметить, согласилась с этим функционалом – «научного и экспертного обеспечения» политических решений. Вот и на встрече с Михаилом Мишустиным 10 апреля президент РАН начал с того, что «конечно, главная задача – это научно-методическое руководство»…
Некоторое время термин «научно-методическое руководство» воспринимался как эвфемизм, призванный закамуфлировать изъятие из оперативного научного и административно-хозяйственного управления Академии наук всех ее исследовательских институтов и организаций. Сегодня это изъятие уже окончательно легитимизировано. Президент РАН Геннадий Красников недаром с энтузиазмом отчитался перед главой правительства: «Во-первых, было постановление правительства в марте прошлого года, по которому Курчатовский институт перешел к нам под научно-методическое руководство. Это очень важно. Сейчас у нас находится на рассмотрении заявка НИЦ «Жуковский», который хочет также перейти под наше научно-методическое руководство».
В этой связи любопытно будет привести для сравнения позицию предшественника Геннадия Красникова на посту президента РАН – академика Александра Сергеева, которую он высказал весной 2022 года в интервью автору: «Мы не говорим о том, чтобы одномоментно вернуть под эгиду РАН академические институты. Дело не в этом. Мы – за эволюционное развитие. Но Академии наук должны быть даны нормальные юридические полномочия работать с академическими институтами, осуществляя их научное руководство. Подчеркиваю – научное, а не только научно-методическое».
|
|
В 2022 году РАН подготовила 54 тысячи экспертных заключений, в 2023-м – 75 тысяч. Сугубо исследовательская деятельность отодвигается как бы на второй план. Фото РИА Новости |
Еще одна цитата из интервью Александра Сергеева, президента РАН на тот момент – 2022 год: «Академия наук у нас наукой не занимается, вы, наверное, прекрасно об этом знаете… К сожалению, даже не все руководители у нас в стране это знают… То есть из Минфина мы не получаем средства на науку, на научные исследования. Мы получаем средства на госзадание».
А уже в сентябре 2023 года на VIII Восточном экономическом форуме заместитель министра науки и высшего образования РФ Денис Секиринский объявил, что Минобрнауки совместно с Российской академией наук подготовили пилотный проект новой системы формирования государственных заданий для академической и университетской науки. Старт – с января 2025 года. «Мы собираем потребности со стороны крупнейших компаний, лидеров, – цитирует его слова ТАСС. – Делаем это с помощью наших заместителей министров по технологическому развитию... Они выступают своего рода агрегаторами, которые помогают нам собрать этот запрос консолидированный. Под этот запрос мы вместе с Академией наук подбираем наиболее эффективные, квалифицированные коллективы, которые могут быть как в университетах, так и в научных организациях. И им предлагаем уже скорректировать госзадание». По словам замминистра, пилотный проект призван «сделать содержание инструмента более соответствующим его названию», поскольку «госзадание предполагает именно задание».
Чтобы было понятно, о чем идет речь: в 2018 году, например, тем госзаданий в РАН было около 11 тыс. … Если каждую тему отдать на рецензию хотя бы двум экспертам, это значит, что надо было 22 тыс. рецензентов привлечь. Уже в 2019 году в РАН поступило по запросам государственных органов и государственных организаций около 18 тыс. объектов экспертиз различного вида. Все на той же апрельской встрече с премьер-министром президент РАН поспешил отметить: «Мы много продвинулись по экспертной деятельности – в полтора раза экспертизу увеличили». Действительно, если в 2022 году РАН подготовила 54 тыс. экспертных заключений, то в 2023-м – 75 тыс.
Именно экспертная деятельность, похоже, стала той экологической нишей, в которой Академия наук нашла себя в новом качестве после реформы-2013. В сентябре 2023 года Геннадий Красников подписал соглашение о сотрудничестве с интернет-энциклопедией «Рувики». По соглашению РАН в лице профильных экспертов и ученых будет участвовать в рецензировании статей интернет-энциклопедии. На первом этапе экспертная работа РАН будет вестись по таким темам, как история и физика. Планировалось, что до конца года в рамках сотрудничества академики должны были отрецензировать не менее 2500 статей.
24 апреля 2024 года на открытии в Совете Федерации выставки, посвященной 300-летию РАН, председатель Совфеда Валентина Матвиенко заявила: «Без экспертного мнения, научного мнения Академии наук, я считаю, что особенно такие учебники, как по истории и другие, и даже по математике, не должны выходить в свет без штампа «мин нет, Академия наук одобряет»… И если надо, в законе прописать. Они же (академики. – «НГН») не требуют себе права выдавать лицензии. Но без одобрения, научного, экспертного заключения Академии наук учебники не могут выходить в свет, мы на них воспитываем целые поколения школьников».
Еще один вид академической экспертизы, от которого РАН даже если и хотела бы, не могла отказаться. «Федеральному государственному бюджетному учреждению «Российская академия наук» подготовить совместно с Российским научным фондом и представить предложения по формированию подходов к проведению независимой этической оценки результатов научной, научно-технической и инновационной деятельности. Срок – 1 мая 2024 года», – говорится в поручении президента РФ от 26 января 2024 года. Ответственными за выполнение поручения назначены президент РАН Геннадий Красников и гендиректор РНФ Александр Хлунов.
Академия наук уже и формально, и нотариально, так сказать, ведущая экспертная организация в стране. И это, несомненно, законный повод для гордости.
Однако Стратегия научно-технологического развития буквально начинается со следующей констатации: «Ключевую роль в подготовке научно-технологического сектора страны к новым большим вызовам должна сыграть российская фундаментальная наука, обеспечивающая получение новых знаний и опирающаяся на внутреннюю логику своего развития». Как раз с учетом логики эволюции РАН в сторону научно-методологической и экспертно-консультативной организации проблематично, что она способна закрыть эту нишу. Вспомним слова Александра Сергеева (впрочем, это признают многие в РАН, не только он): «Академия наук наукой не занимается. В 2013 году был принят Федеральный закон № 253. И согласно этому закону, в видах деятельности Академии наук собственно науки нет».
ФЗ № 253 не отменен. Чем тогда может заниматься Российская академия наук? Характерно в этом отношении недавнее обращение одного из заместителей директора Института проблем передачи информации РАН к сотрудникам: «Страна меняется, и институту придется меняться вместе с ней. Приоритеты изменились. Просто заниматься свободным и бесконтрольным творчеством больше не получится!.. Хватит строить иллюзии, что наука – это что-то, что пригодится в далеком будущем, и что чем меньше людей могут понять меня, великого, тем я умнее».
Как бы развивая эту мысль, на встрече Михаила Мишустина и Геннадия Красникова глава РАН рассказал о планах ограничить число институтов, занимающихся приоритетными исследованиями. Он предложил допускать к таким работам только высокорейтинговые.
Возможно, это и есть «научно-методологическое руководство», один из элементов такого руководства. И теперь это не эвфемизм, а суровая академическая реальность, данная академикам в показателях бюджетного финансирования. «По сути, здесь идет речь о попытке ввести элементы конкурса в распределение финансирования по госзаданию, – прокомментировал это заявление главы РАН академик Алексей Хохлов в своем Telegram-канале. – Однако предлагаемый для этого подход работать не будет. Посудите сами: предположим, что на тему А подано большое количество заявок. Компетентное жюри отобрало половину наиболее сильных из них, а остальным институтам с более слабыми заявками рекомендовало вместо выполнения темы А переключиться на тему Б. Спрашивается: будет ли при таких начальных условиях развиваться тема Б (силами коллективов, признанных самыми слабыми)? Думаю, что ответ очевиден. Да и вообще идея насильно заставлять ученых заниматься какой-либо тематикой помимо их воли представляется достаточно сомнительной»...
«Записка о чистой науке»
Происходящий процесс «технологизации» РАН, академической науки, в некотором смысле закономерен. К 2027 году мы будем свидетелями появления и де-юре, и де-факто другой науки, которую лишь по инерции исторической динамики мы назовем «академической».
И все-таки накануне Общего собрания Российской академии наук интрига остается. По крайней мере интрига той самой исторической динамики с характерным для России периодом в 70–100 лет.
2 марта 1935 года, сидя в гостинице «Метрополь», ставший невыездным из СССР член-корреспондент АН СССР Петр Капица составляет обширную «Записку о чистой науке» и направляет ее заместителю председателя Совета народных комиссаров В.И. Межлауку. Стоит процитировать из нее хотя бы несколько фрагментов как раз ради сохранения интриги. Пусть лишь сугубо исторической…
«Надо в данный период заключить чистую науку в искусственные тепличные условия с таким расчетом, что когда наша промышленность постепенно начнет переходить на более оригинальное техническое строительство, связь между наукой и жизнью опять восстановится. И таким образом выращенную в тепличных условиях науку можно будет пересадить уже на хорошо подготовленную и здоровую почву. Стремление же во что бы то ни стало сейчас объединить чистую науку с жизнью не только не создаст новых ученых, но только исковеркает тех, которые нам остались как наследие от прежней эпохи.
Надо только сказать, что, мне кажется, Академия наук в ее гетерогенном, бесформенном и отставшем от жизни состоянии едва ли может служить теплицей, где может расти и развиваться успешно чистая наука. Может быть, совсем свежая организация, состоящая из небольшого количества молодых и небольших институтов, гораздо более удовлетворительно воссоздаст чистую науку в Союзе. За Академией же наук придется оставить общие широкие консультационные функции, использовав полностью опыт старого поколения и также возложив на Академию общее руководство по широкой научной пропаганде в стране, квалификации и контролю научной деятельности».
