Эта идеология называется «Университет 3.0»

Профессор Виктор Авдеев: «Университеты это и есть те самые площадки, те команды, которые могут действительно изменить жизнь страны, общества, региона к лучшему, изменить кардинально». Фото Кафедры химической технологии и новых материалов и УНИХИМТЕК

В Кремниевой долине в США, где проживают около 7 млн человек, расположено более 150 технологических компаний, оцениваемых более чем в 1 млрд долл. каждая. В чем секрет такой эффективности? Умные выпускники университетов, венчурный капитал и возможность оперативно получить консультации по научно-технологическим и юридическим вопросам – считают эксперты. Обратите внимание: «умные выпускники университетов» возглавляют этот перечень. Между тем само университетское образование, которое насчитывает уже около тысячи лет, сегодня переживает во многом драматический период. Модель классического гумбольдтского университета (образование на основе развития научных исследований) в начале XXI века оказалась явно недостаточной, чтобы удовлетворить гуманитарные и технологические потребности современного общества. Во всем мире идет переход к модели университета третьего поколения («Университет 3.0»). В этой модели к целям развития науки и образования в своих стенах университет добавляет третий компонент – коммерциализацию ноу-хау. О специфике новой модели университета в беседе с ответственным редактором «НГ-науки» Андреем ВАГАНОВЫМ рассказывает доктор химических наук, профессор, заведующий кафедрой химической технологии и новых материалов химического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова Виктор АВДЕЕВ.

– Виктор Васильевич, сегодня много говорят о необходимости трансформации системы университетского образования. Зачастую это обосновывается кризисом университетов во всем мире, не только в России. В чем, на ваш взгляд, проявляется этот кризис традиционной гумбольдтовской модели университета?

– Я бы не сказал, что это кризис гумбольдтовской системы. Это скорее кризис развития общества, нуждающегося, с одной стороны, в новых знаниях и, с другой стороны, в тех специалистах, которые эти знания могут превращать в комфорт для людей, в лучшие условия жизни. В блага, одним словом. То есть создавать продукты, услуги и технологии, которые улучшают нашу жизнь. И человечество как раз поняло, что университеты это и есть те самые площадки, это те команды, которые могут действительно изменить жизнь страны, общества, региона к лучшему, изменить кардинально.

Теоретической основой к пониманию того, что называется «кризис», служит теория знаменитого австрийского и американского экономиста и социолога Йозефа Шумпетера. По Марксу, капиталисты – это злодеи, эксплуататоры, это те, кто за какую-то прибыль или сверхприбыль все продадут: и мать, и родину. А вот Шумпетер выступил с другой моделью. Что преображает общество, улучшает эти общества, жизнь улучшает для людей? Компетенции, которые базируются на такой триаде: изобретатель (ученый), финансист и, самое главное, предприниматель, который может, опираясь на знания и ресурсы, создавать новые, более комфортные материалы, технологии, средства связи, средства передвижения и т.д.

Да, технология безусловно важна, но еще более высокий уровень – это компетенция. И можно только сожалеть, что среди приблизительно 300 кафедр МГУ слово «технологии» присутствует в названии всего нескольких. В том числе в названии нашей кафедры, которой исполняется 220 лет в этом году. 5 ноября 1804 года император Александр I утвердил устав Московского университета и подписал Утвердительную грамоту: университет состоял из четырех отделений (факультетов) и ряда кафедр. Одна из этих кафедр – технологии и наук, относящихся к торговле и фабрикам. Она была приписана к Отделению (факультету) физических и математических наук.

Я очень рад, что в МГУ появился факультет биоинженерии, факультет биотехнологии, факультет фундаментальной физико-химической инженерии. «Технология» и «инженерия» – это близнецы, братья, наверное. Но это движение должно идти гораздо быстрее.

Можно отметить, что на химическом факультете совсем недавно решением ученого совета МГУ создана специализация «Химическая технология». Надеемся, что в 2025 году скомплектуется уже полноценная группа, 24 магистранта. Это как раз движение в нужную сторону. Эти 24 человека – это будущие элитные технологи для решения самых сложных проблем страны в материаловедении, в области химии.

– Хорошо сказано, «элитные технологи». Просится в цитату...

– Да, это те технологи, которые будут готовы взять на себя ответственность за решение самых сложных задач для страны. Я приведу пример – химические волокна, вершина материаловедения. Например, карбид-кремниевые волокна, волокна углеродные на основе пеков и просто углеродные волокна. Все это – высший пилотаж, из них все можно сделать...

– Виктор Васильевич, тогда чуть-чуть подробнее о магистратуре.

– Я начну немножко издалека. Думаю, главное в этом проекте то, что мы взяли ответственность за успех команды нашей кафедры. Я уже человек старшего поколения и считаю: главное, что должен сделать – организовать процесс подготовки, воспроизводства талантливых людей, без которых не будет у России того, чего она достойна. Может, это и пафосно звучит, но я действительно так думаю. В основе, еще раз повторю, фундаментальная наука.

Заведующий кафедрой Виктор Авдеев и кандидат химических наук Александр Бабкин в лаборатории химии и технологии композиционных материалов

– Сейчас бы сказали – «создали стартап»…

– 30 лет назад, возможно, так и было. Все начиналось с лаборатории в 10 человек… Сегодня в эту группу компаний входят как промышленные компании, например ИТЕКМА (ООО «Инновационные технологии и материалы»), так и частно-государственная исследовательская компания АО «Институт новых углеродных материалов и технологий» (ИНУМиТ), созданная совместно с МГУ имени Ломоносова и базирующаяся на кафедре химической технологии и новых материалов химического факультета. ИНУМиТ – это научная база и разработчик материалов. УНИХИМТЕК – пионер и лидер в технологиях углеродных и композитных материалов. Компания придерживается принципа выпускать продукцию наивысшего технического уровня, а поэтому конкурентоспособна и на внешнем рынке, имеет более чем 10 тысяч потребителей в России и по всему миру. В частности, наше производство графитовых уплотнительных материалов по мощности – около 8% глобального рынка. По уровню и качеству продукции мы – в топ-3 в мире.

Одним словом, наша история предметно показывает, как ведущие университеты, их сотрудники, выпускники и студенты могут создать высокотехнологичный бизнес действительно мирового уровня.

Так вот, возвращаясь к вашему вопросу о магистратуре «Химическая технология». Я всегда повторяю, что наше основное конкурентное преимущество то, что мы вышли из Московского государственного университета, но не ушли из него. Мы работаем вместе, мы имеем возможность привлекать самых талантливых ребят.

– Кстати, по поводу вот этих способных ребят, которые к вам приходят. Вы ведь в магистратуру стараетесь набирать инженеров, а не просто студентов после четвертого курса?

– Скажем так, мы стараемся набирать людей из инженерных и технологических вузов. Тех, кто, с одной стороны, хочет пополнить фундаментальными знаниями свой багаж, а с другой – ментально готов работать как инженер, технолог. Вот это слово «Инженер», оно только тогда ценно, когда с большой буквы...

Когда я говорю про инженеров, то рассчитываю, что они, уже когда поступали в инженерные или технологические вузы, уже тогда, априори им это нравилось, по крайней мере большинству из них. И мы говорим – хорошо, теперь давайте станьте великими инженерами вот в этой области. Возьмите на себя, разделите ответственность за успех отрасли, успех какого-то направления. Вот, собственно, что стоит за этим приглашением.

– Как говорил Рудольф Дизель в свое время – у него есть замечательный афоризм: «Инженер может все».

– Да, да. Для меня, как разработчика, инженер – глубокоуважаемый человек. Ведь с ним моя идея или идея другого разработчика стоит на порядки больше, потому что это не только идея потенциальная, это идея реализованная. Без инженера это невозможно. Но инженер иногда становится и великим разработчиком.

– Вопрос традиционный для России, и его контекст связан с тем, что вы сказали. Университетское образование практически всегда связывалось в общественном сознании, да и в сознании профессионального сообщества с фундаментальной теоретической подготовкой. Этим, кстати, гордилась – и вполне законно гордилась! – советская система высшего образования. Идея была проста: будет фундамент – на него легко нарастить прикладные знания и умения. Однако в модели университета третьего поколения акцент делается на коммерциализацию получаемых ноу-хау. Как это совмещается? В том числе и на примере кафедры химической технологии…

– В той модели «Университета 3.0», о которой мы говорим, нет никакого противоречия. В основе высоких технологий лежат как раз глубочайшие фундаментальные знания. И это условие абсолютно необходимое.

Если говорить о химических волокнах, то в этой области как раз по этой линии идет колоссальная конкуренция, развитие неравномерно. Вчерашние лидеры с опаской смотрят на то, что происходит, скажем, в Китае и в других странах. Мир меняется, он становится и в науке действительно менее однополярным. Так вот, без фундаментальных знаний любая фирма, которая сегодня может в этой области блистать и развиваться, – она сойдет с дистанции от 1–2–3 лет до 3–5. Выиграют те, которые сейчас идут вторыми. И как они будут обгонять сегодняшних лидеров? Прежде всего за счет фундаментальных знаний.

По-другому могу о том же самом сказать. Я повторяю очень часто в выступлениях на научных конференциях, перед студентами: именно у классических университетов, задача которых развивать знаниевую основу, фундаментальную базу, – у них колоссальные преимущества при коммерциализации этих знаний. Потому что, во-первых, бизнес всегда междисциплинарный. Во-вторых, в бизнесе успех зависит от научных знаний не больше, чем на 10–15–20%. 20% – это предел. Остальное – это юристы, экономисты, психологи, журналисты. То есть управленцы...

И главный человек в этом процессе – предприниматель. И вот в высоких технологиях самый сильный предприниматель – это тот, который находится внутри этого знания. Эта идеология и называется «Университет 3.0». И если есть вот эта технология и талант предпринимательский, с деньгами нет проблем. Нет проблем. И мой опыт, опыт кафедры химической технологии, это как раз показывает. Поэтому – именно фундаментальная подготовка.

– Правильно ли я понимаю, что в данном конкретном случае, скажем, студенты первого, второго, третьего курсов получают на химфаке фундаментальное химическое образование, а потом приходят на вашу кафедру?

– Нам интересны те, кто окончил профильные базовые кафедры, из них мы и формируем команды. Притом что часто это не только химики – хотя мы говорим о материалах, – но и технологи из других вузов. Нам нужны и физики, и математики, нужна кооперация. В чем здесь развилка? Она принципиальная.

Фундаментальные химические знания становятся инженерными идеями и реализуются в реальные продукты и услуги.  Фото кафедры химической технологии и новых материалов и УНИХИМТЕК

Я же всех предупреждаю, кто хочет заниматься технологиями: вы публикуете только неудачи. Продукт технолога – это новая услуга, новый материал, которые как бы оценены. Рынок оценил. То, что публикует технолог, – в лучшем случае это патенты. А о том, как технолог придумал что-то впервые, он, наоборот, не рассказывает, это – ноу-хау. Технологии на этих знаниях и основываются. А это конкуренция, жесткая конкуренция. Не тот, кто первый, а тот, кто лучше сделал, кто эффективнее сделал, материал лучше, себестоимость ниже…

Вот это принципиальная развилка. Поэтому технологи используют знания для того, чтобы сделать услугу, продукт, а не для того, чтобы опубликовать статью.

– В продолжение того, что вы сказали, видимо, как раз поэтому и открыта магистратура по специализации «Химическая технология»?

– Я очень благодарен руководству университета, нашему ректору, академику Виктору Антоновичу Садовничему и нашему декану, профессору Сергею Сергеевичу Карлову, которые поддержали создание новой специализации на химфаке – «Химические технологии» и создание специализированной группы.

На нашей кафедре есть возможность готовить для потребителей, для страны, специалистов уже конкретно, специализированно, привлекая лучших ученых и преподавателей страны из других вузов, с других факультетов и кафедр.

Мы действительно поставили перед собой цель готовить Инженеров с большой буквы, элиту, вот ту самую – технологическую, инженерную. И они же, кто-то из них, конечно, будет готовить и техников в колледжах. И т.д., и т.д. Дорогое это дело, и оборудование необходимо современное. Ну, что можем, делаем, но, конечно, тут нужно партнерство и с МГУ, и с другими университетами.

– Можно ли говорить, что в модели «Университета 3.0» речь идет об изучении конкретных областей, а не дисциплин в рамках факультета, химического, допустим?

– Конечно. Как выглядит эта модель «Университета 3.0» в нашем исполнении?

Во-первых, это кафедра, это факультет, это Московский университет. И это синоним того самого гумбольдтовского университета, о котором вы говорили, – наука и образование. Наука фундаментальная. Потому что без людей, которые глубоко знают химию, математические методы расчетов, глубоко понимают физику – в высоких технологиях делать нечего. В технологиях космических, авиационных, ядерных… Можно перечислять.

Дальше. Как мы понимаем миссию современного университета. Во-первых, выдвижение стратегических идей; во-вторых, формирование команд для реализации этих идей; в-третьих, создание высокотехнологичного бизнеса силами подготовленных команд.

Это главные тренды нашей трансформации, которым мы следуем уже больше 20 лет вместе с Московским государственным университетом. Исходя из этого, на базе нашей кафедры создан Институт новых углеродных материалов и технологий. Это и есть та площадка, где знания трансформируются в технологии, в прототипы, в опытные партии материалов, опытные технологии, опытное оборудование.

И, наконец, группа компаний УНИХИМТЕК – где эти идеи уже доводятся до производства, до продуктов и до услуг.

Вот так мы видим этот университет третьего поколения. Хочу подчеркнуть, что фактически Институт новых углеродных материалов и технологий – это и есть интерфейс между фундаментальной наукой и образованием, с одной стороны, и высокотехнологичным бизнесом, с другой стороны. Мы знакомим с работой института студентов пятого курса. Они непосредственно могут наблюдать, как знания, фундаментальные химические знания, становятся инженерными идеями и реализуются в реальные продукты и услуги; студенты знакомятся, как мы это делаем. Технология и материалы для космической техники, для герметизации, для супертеплопроводников… И все это воплотили в жизнь вчерашние выпускники химфака. Как это делается – этому мы и стараемся учить студентов.

– Немножко возвращаясь в начало, когда вы говорили как раз о трансформации знания в инновации, продукты, услуги, в оборудование и материалы. Не далее как 10 апреля этого года открылось строительство в научной долине МГУ кластера «Инжиниринг». 20 тысяч квадратных метров площадей, как предполагается, заселят до 240 научно-технологических компаний, работающих в области IT, машинного инжиниринга, робототехники, биотехнологий, фармацевтики, энергосбережения, эффективного хранения энергии… Вы там собираетесь участвовать?

– Ректор МГУ Виктор Антонович Садовничий делает большое дело, развивая инновационный подход в университете. И мы, кафедра химической технологии химфака МГУ, фактически немножко даже опережаем развитие событий…

Август 2002 года. Мы заседаем на ученом совете под председательством Виктора Антоновича. Принимается решение о создании Института новых углеродных материалов и технологий. Мы – уже в долине. Для нас научная долина МГУ – это возможность общаться со специалистами Росатома, «Роснефти», «Газпрома» – всех тех корпораций, которые приходят в университет за кадрами, за идеями, за новыми услугами.

Но, наверное, мы сильно переросли уже возможности, которые предоставляет научная долина МГУ, и кластер «Инжиниринг» в частности. Уже сегодня, например УНИХИМТЕК, – это 50–60 тысяч квадратных метров помещений, и, наверное, через несколько лет будет удвоение. То есть в этом смысле нам уже тесновато в долине.

Не случайно, кстати, мы инициировали создание «Композитной долины» в Тульской области. Потому что это мощный химический регион, и вот там-то как раз можно реализовывать идеи, прототипы, которые нарабатываются в университетской научной долине «Воробьевы горы». Такая была идеология. Но она, собственно, и остается.

Именно кризис «сырьевой экономики» и подтолкнул к трансформации университетов от модели Гумбольдта к модели «Университета 3.0», которая делает его выпускников успешными людьми. В этой модели все есть: и карьера, и хорошая зарплата, и возможность работать на высококлассных приборах, ведь современные исследования – дорогая штука.

Экономика знаний – это и есть университет третьего поколения, когда люди могут свои знания превращать, как мы уже говорили, в технологии, а через технологию – в продукты, в услуги и т.д.

Собственно, что такое университет третьего поколения? Это возможность привлечь талантливых людей, возможность вооружить их по жизни знаниями и умением реализовывать эти знания, возможность изменить страну, город, регион. Чтобы Россия стала четвертой экономикой, к чему и призывает наш президент, достаточно не сырье продавать, а продукцию после хотя бы двух-трех переделов. Всего лишь! То есть не гнать за рубеж природный газ, а делать из него разнообразные пластики. Еще недавно доходило до абсурда: российские химкомбинаты не могли производить некоторые виды полиэтилена, потому что не было исходного сырья – природного газа. Я уже не говорю о шинах. Шина – это уже третий передел. Не продавать, например, никель в слитках, а хотя бы выпускать катоды для химических источников тока, для тех же самых литий-ионных батарей.

– По вашим ощущениям, этот переход уже происходит?

– Вы знаете, мне кажется, что самой науке и университетам еще не хватает смелости взять на себя ответственность за эту трансформацию, за то, чтобы предложить студентам другую траекторию развития, другие перспективы.

Приведу пример. Он касается великих ученых, работавших на нашей кафедре, возглавлявших ее. Они создавали целые отрасли индустрии. Имя академика Семена Исааковича Вольфковича неразрывно связано с созданием промышленности минеральных удобрений в Советском Союзе. И сегодня эта индустрия дает около 6% ВВП, а ее продукция экспортируется. Академик Леонид Федорович Верещагин, мой учитель, – это синтетические алмазы, сверхтвердые вещества. Академик Валерий Алексеевич Легасов – атомная энергетика; мы по-прежнему одни из мировых лидеров в этой отрасли, если не абсолютные лидеры.

– Кажется, государство начинает понимать и рассматривать модель «Университета 3.0» как инструмент экономического роста. Прежде всего. Вы уже привели несколько примеров этого. Но все же, подводя итог: насколько университет третьего поколения полезный и эффективный инструмент?

– Вы правильно сказали, что государство начинает осознавать и двигаться в сторону от модели «Продадим нефть и газ, купим все что угодно». Жизнь показала, научила и проучила. Не скрою, я с удовольствием прочитал Стратегию научно-технологического развития Российской Федерации, утвержденную 28 февраля 2024 года указом президента России. В ней очень много правильных слов сказано. Надеюсь, что это будут не только слова, но и дела. В этом документе говорится и об инициативе людей, и о частном высокотехнологичном бизнесе, и о новых задачах университетов.

Повторю, в принципе это очень хороший документ. Но он не отвечает на целый ряд вопросов. Кто возьмет ответственность за реализацию этой стратегии? Университеты, Российская академия наук? Мое мнение, что только университеты с той частью Академии наук, которая вернется в университеты, подставит плечо университетской молодежи своими знаниями, своей инфраструктурой. Потому что знать, опять же по Шумпетеру, – этого мало. Нужно команду сформировать. Поэтому миссия университета, как я ее формулирую для себя, – выдвижение идей, которые меняют мир, улучшают страну. Формирование команд, которые эту миссию будут выполнять.

И здесь, еще раз подчеркну, классический университет гораздо больше дает возможностей. Здесь можно собрать команду для решения любых задач – и физиков, и химиков, и математиков. Но мы добавляем к этому один важный элемент – плюс реализация. Мы этим собственно и занимаемся. На кафедре мы учим, создаем команды, обкатываем их в стенах Института новых углеродных материалов и технологий. А дальше – создание производств, производств, производств…