Научное сообщество netto

Графика © armmypicca, 123RF Free Images

В мае-июне 2023 года при поддержке «НГ-наука» был проведен третий опрос российского научного сообщества «Научная политика России – 2023». Целью опроса стала оценка динамики развития науки страны в период до и после введения иностранными государствами санкций против России.

В опросе приняли участие более 3700 человек из 79 регионов России, которые в 2016–2021 годах имели публикации в научных изданиях, индексируемых в Web of Science Core Collection и Russian Science Citation Index. 85% респондентов имели ученые степени. 47% респондентов представляли вузы, 34% – академические научные организации.

Ключевой задачей исследования рассматривалось определение масштаба активной части научного сообщества, потенциально готового работать для страны в сложные времена. Государственная статистика фиксирует порядка 700 тысяч занятых в сфере исследований и разработок. Номинально с такой армией можно сворачивать горы, но реальные успехи весьма скромны. В чем же здесь дело?

Концептуально в программу исследования было заложено два фильтра. Первый фильтр позволяет исключить непроизводительные кадры, к числу которых относятся «псевдоработники» (числящиеся, но неработающие) и «социальная занятость» (числящиеся, но по разным причинам неспособные работать). Например, трудно ожидать прорывных работ от сотрудников 80+, может быть в прошлом и заслуженных. Второй фильтр – идентификационный. Он отсеивает дееспособные научные кадры, которые по своим убеждениям не связывают себя с Россией (космополиты, неграждане России, не определившиеся со своими цивилизационными установками).

Информированные респонденты оценивают суммарную долю псевдоработников и социальной занятости на уровне известных им структурных подразделений вуза в размере 32–35%. Если экстраполировать эту величину на сферу науки в целом, то получается, что 1/3 работников в сфере исследований и разработок являются псевдозанятыми. В этом контексте бюджетные расходы на науку являются логическим продолжением Социального фонда России в его пенсионной части и к «боевым» затратам на исследования и разработки не относятся.

Выявленный цивилизационный профиль респондентов отражает самоидентификацию с точки зрения связанности их судьбы с судьбой России (см. таблицу).

Незначительный перевес исследователей – «граждан России» говорит о риске превращения науки как номинально интеллектуальной отрасли в чуждую российским интересам надстройку. При дальнейшем размывании этой группы исследователей можно будет констатировать утрату наукой национальной аффиляции. Наиболее космополитной является научная молодежь до 29 лет, а также аспиранты. В частности, доля «граждан России» среди аспирантов составляет 31%. Это еще не является минимумом в условиях непрекратившейся ошибочной и вредной интернационализации российской науки (в частности, когда по умолчанию зарубежные журналы лучше отечественных).

Респонденты-космополиты склонны считать зарубежные санкции трагедией для науки России в то время, как респонденты – «граждане России» преимущественно рассматривают их как вызов. Следует отметить и парадоксальную ситуацию, когда 15% респондентов-космополитов самопозиционируются в качестве российской элиты. В обычное время ученые-космополиты малозаметны, но в условиях противостояния они в лучшем случае обеспечивают инерционность (например, хотя бы в тематиках, популярных за рубежом, но не имеющих перспективы для страны) и полностью выпадают из мобилизационного потенциала науки.

Опираясь на полученную оценку псевдозанятости в науке (порядка 33%), а также выявленную долю респондентов, связывающих себя с Россией (менее 60%), получаем предварительный вывод о том, что из корпуса исследователей, фиксируемых официальной статистикой, только 35% работников имеют внутреннюю мотивацию и потенциально могут работать в интересах страны в сложный период. Вопрос о действительной квалификации даже таких людей остается пока за кадром.

Скептики представленных результатов исследования могут самостоятельно провести их верификацию, задав нужные вопросы самому себе как научному работнику или своим хорошим знакомым, работающим в этой сфере.

Таким образом, масштабная нефинансовая проблема научных кадров есть. Она возникла не вчера, а нарастала десятилетиями. Выявленные обстоятельства позволяют говорить о том, что гражданская наука в текущем виде как опора страны крайне слаба. Необходимы весьма серьезные институциональные изменения, которые позволили бы кардинально и оперативно изменить ситуацию (освобождение от кадрового балласта, повышение патриотичности молодежи, пересмотр научных повесток, продвижение русского языка в науке, отказ от системного поощрения публикаций за рубежом и др.). Эти меры намного важнее любых ресурсных вливаний в науку.