Наталия Лескова
Александр Рогов: «Изотоп технеций-99 стабилен и используется в 90% диагностических процедур в России и в мире».
Ядерный реактор Томского политехнического университета (ТПУ) – единственный в нашей стране, действующий при учебном заведении и единственный, находящийся в подчинении Минобрнауки, а не Росатома. Руководство ТПУ подчеркивает: главная его функция – учебная, но не менее важна и научная. Ведь здесь производят диагностические и терапевтические радиофармпрепараты, которые обеспечивают потребности пациентов Сибири и Дальнего Востока. Как это происходит, в беседе с журналистом Наталией ЛЕСКОВОЙ рассказывает научный сотрудник лаборатории по разработке диагностических и терапевтических радиофармпрепаратов Александр РОГОВ.
– Александр, помещение, где все это происходит, называется горячей камерой. Какая там поддерживается температура?
– Температурных изменений относительно того, что мы испытываем снаружи, в ней никаких нет. Как здесь 20 градусов, так и там, а может, и несколько холоднее. Горячей она называется только по той причине, что в нее опускается с площадки ядерного реактора активная изотопная продукция. Это могут быть различные изотопы, имеющие высокий уровень активности, с которыми работать напрямую нельзя. Поэтому мы защищаемся специальными боксами, предотвращающими попадание на нас радиоактивного излучения.
– И что происходит в этой горячей камере?
– Здесь идет производство генератора технеция. Генератором он называется не потому, что там есть электрическая составляющая, а из-за того, что один изотоп, облученный в реакторе, в результате бета-распада генерирует дочерний изотоп технеций-99. Он стабилен и используется в 90% диагностических процедур в России и в мире. Это не только онкологические, но и кардиологические, пульмонологические процедуры, поиск септических заражений с помощью радиоактивных источников и т.д.
– Почему именно технеций?
– Технеций – в этом смысле уникальный изотоп. Он обладает способностью малого поражения тканей человека при высокой яркости. У него достаточно низкая активность, но при этом его отлично «видит» наше оборудование.
Кроме диагностических агентов на основе технеция лаборатория занимается разработкой новых терапевтических препаратов, таких как лютеций-177. На данный момент это приобретает принципиальное значение для российской медицины, потому что очень многие иностранные фармкомпании, долгое время присутствовавшие на нашем рынке, в последнее время стали уходить, увозя с собой все свои технологии. Соответственно нам необходимо эти пробелы устранять. В течение короткого периода времени нашими молодыми сотрудниками были разработаны уникальные технологии, которые позволяют получать лютеций-177 без носителя.
– Что это значит?
– Обычная технология представляет собой облучение лютеция-176 стабильного, в результате чего происходит его активация, и на этой основе получается 177-й. Его радиохимическая чистота – 50–60%. Соответственно 40% – мусор, остальное – ключевой изотоп.
Наша технология уникальна тем, что мы получаем чистый изотоп с радиохимической чистотой до 99%. Отсутствие мусора позволяет нам проводить самые разные исследования и связки очень легко, потому что препарат становится активным к этим связкам.
– На какой стадии находятся ваши испытания?
– Сейчас мы прошли все квалификационные периоды и со дня на день ожидаем прибытия бокса, в котором будем производить лютеций-177 в промышленных масштабах. Технология полностью отработана, испытана клинически, и сейчас нам необходимо ее масштабирование.
– А что представляет собой этот бокс?
– Это специализированный радиозащитный бокс. Он обеспечивает минимальные дозы радиации при работе с высокими активностями облученного иттербия-176. Именно из него мы получаем лютеций-177.
– Как этот изотоп можно использовать?
– Есть такое вещество ПСМА – простато-специфический мембранный антиген. Это белок, который очень легко связывается с лютецием-177 и поглощается опухолью простаты. Тем самым он попадает в опухоль, которую лютеций начинает бомбардировать изнутри.
Мы станем одними из первых производителей лютеция-177 в России и мире. Это терапевтический изотоп, эффективный при целом ряде заболеваний. Кроме ПСМА у нас проводятся исследования на более чем 70 специфических белках, которые способны проникать и сохраняться в опухоли. Находясь там, изотоп будет уничтожать опухоль изнутри. При проведении такого лечения происходит полный распад лютеция.
– Этот метод годится только на стадии отсутствия метастазирования?
– Метастазирование – сложный процесс. Не всегда получается его купировать. Тем не менее попытки есть, в том числе и с лютецием. ПСМА предназначен как раз не только для того, чтобы проводить терапию, но еще и для того, чтобы попытаться остановить развитие метастазирующего процесса. Если метастаз ушел за пределы органа, его уже таким способом не поймаешь. Там нужно применять другие методы – химиотерапию, например. Но если мы его поймали вовремя, метод может быть эффективен.
– Какие еще у вас имеются разработки?
|
|
Радиозащитный бокс обеспечивает минимальные дозы радиации при работе с высокими активностями облученного иттербия-176. Фото Андрея Афанасьева |
– Почему именно технеций и лютеций? Почему бы вам, например, не облучить йод, также важный в онкологии?
– Для этого потребовалась бы особая система радиационной защиты, которой мы не располагаем. Подчеркну, что приоритет нашей установки – радиационная безопасность, ведь здесь ежедневно проходят обучение наши студенты.
– Где проходят доклинические и клинические исследования ваших препаратов?
– Все наши препараты в основном применяются в Томском НИИ кардиологии и Томском НИИ онкологии. Онкологи – наши основные партнеры, их институт – наша клиническая база, где мы проводим все испытания препаратов. Когда мы видим достаточно хорошие результаты, безопасность и эффективность наших препаратов, мы начинаем их коммерческий выпуск. Дальше они попадают во все профильные клиники нашей страны.
Генераторная технология предполагает возможность доставки в любую точку России. Мы заряжаем препарат, как гильзу в патрон, и в специальных контейнерах отправляем самолетом туда, где он необходим. Две недели он работает.
А есть еще жидкость с изотопом технеция-99 стабильного. Этот препарат мы получаем с помощью экстракции. Для этого используем специальные небольшие колонны. В результате из молибденового раствора выделяется чистый технеций, смешанный с хлоридом натрия, – чистота этого препарата, получаемого по экстракционной технологии, равна почти 100%. У него тоже уникальная способность к связке, он легко переносится организмом, несет минимальную инвазивную и радиологическую нагрузку, поэтому такую диагностику пациенты переносят особенно легко.
– У вас были в личной практике случаи, когда кто-то из ваших друзей или близких подвергся лечению или диагностике этими препаратами?
– Диагностике – сплошь и рядом. У мамы случился инфаркт, и после введения шунта потребовалась диагностика. Ее проводили с помощью препарата, который я разрабатывал, – той самой жидкости, о которой я рассказал.
– Что по этому поводу сказала мама?
– Я спросил, отличается ли по ощущениям тот препарат, что ей вводили раньше, от нынешнего. Она ответила, что ей было легче.
– Наверное, потому, что вы его делали?
– Она этого не знала. Я сообщил ей позже. А легче ей было потому, что этот препарат чище.
