Эйнштейн в трех лицах

С.Т. Коненков. Альберт Эйнштейн. Гипс. 1935. Мемориальный музей «Творческая мастерская С.Т. Коненкова», Москва

Все эти максимы непосредственно относятся к выставочному проекту, который организуют мемориальный музей «Творческая мастерская С.Т. Коненкова» и Архив Российской академии наук (АРАН). 4 апреля в мемориальном музее «Творческая мастерская С.Т. Коненкова» открывается выставка «Перекрестки творческих дорог». В экспозиции творений великого русского скульптора будут представлены пастели юного художника Димы Шеина и портретные работы академика Российской академии художеств и члена-корреспондента Российской академии наук Александра Толстикова.

Своеобразной точкой сбора, в которой соединились три художника, разделенные, казалось бы, и поколенческими, и даже временными рамками, стала личность физика Альберта Эйнштейна. Завтра, 14 марта, исполняется 140 лет со дня рождения выдающегося физика-теоретика. Архив РАН впервые продемонстрирует факсимильную копию графического оригинала автопортрета Альберта Эйнштейна, хранящегося в его фондах. На обратной стороне этого автопортрета – аккуратные математические выкладки, написанные рукой Эйнштейна. Почти без поправок. (Оригинал по понятным причинам затруднительно экспонировать вне стен архива.) Работники АРАН обращались к физикам с вопросом, что значат эти записи. Но пока понять это не удалось. Здесь же представлен и гипсовый портрет Эйнштейна, который Коненков выполнил в 1935 году. А Дима Шеин, уже в 2019 году, сделал пастельный портрет Альберта Эйнштейна с оригинала С.Т. Коненкова.

Альберт Эйнштейн. Автопортрет. Б., цв. кар. 1943. Собрание Архива РАН, разряд V, опись № 3-э, д.1 а, л. 9.

«Счастливое время, незабываемая пора!» – так сказал Коненков о своем первом путешествии. Дороги, которые проходит художник, все его путешествия – источник вдохновения и творческих впечатлений, значительная часть его мировосприятия, часть его внутренней метафизической «карты памяти».

В своих воспоминаниях Сергей Тимофеевич Коненков так рассказывает о встречах в Америке с Альбертом Эйнштейном: «Огромная грива волос (Эйнштейн шутил: «Если бы не волосы, я не был бы так знаменит»), мешковатый костюм, негаснущий костер мыслительной работы в близоруких глазах. Чувство юмора никогда не оставляло его. Вслед эмигрировавшему в Америку Эйнштейну из фашистской Германии пришло известие, что фюрер обещал за его голову 10 тысяч марок.

– Я не знал, что моя голова стоит так дешево, – с горькой иронией заметил Эйнштейн.

Оборот автопортрета Эйнштейна с его записями. Собрание Архива РАН

В доме Эйнштейна низкие потолки, окна выходят в сад. В кабинете – книги, кресло, письменный стол, электрические часы. Когда стрелка приближалась к двум часам, Эйнштейн вставал, клал на стол свой карандашик и говорил:

– Надо идти. Я уважаю свой труд и труд тех, кто готовил нам обед.

А как умел гениальный ученый извлекать из каждого отпущенного ему судьбою дня максимум радости! Вся его жизнь озарена духом творчества, восторга перед чудом, имя которому – жизнь человеческая.

Это патетическое, жизнелюбивое начало и было камертоном в работе над портретом Эйнштейна. Меня интересовал прежде всего характер этого человека; соблюдение документальности в работе над портретом представлялось не самым важным».

Юному экспоненту Диме Шеину повезло. В свои девять лет он уже «прочитал» добрую сотню страниц удивительной книги странствий. Вместе со своими родителями и старшим братом он успел побывать во многих городах Западной и Северной Европы, Юго-Восточной Азии, в Сан-Франциско.

Дмитрий Шеин. Парфенон. Б., пастель. 2019.

Дмитрий Шеин. Венеция. Малый мост Риальто. Б., пастель. 2018.

«Милан. Пораженные величием архитектуры Миланского собора, мы с Клодтом часами рассматриваем его изумительные каменные узоры.

Отправляемся в монастырь Санта-Мария делла Грация, чтобы в трапезной палате монастыря доминиканцев увидеть «Тайную вечерю» Леонардо да Винчи. Нам привелось видеть это гениальное творение великого Леонардо изрядно попорченным. Еще в начале века полотно повредили наполеоновские солдаты, бывшие на постое в доминиканском монастыре Марии Милостивой. «Тайная вечеря» оставила в моем сознании глубокий след. Необычайно выразительными показались мне фигуры и лица апостолов…

Александр Толстиков. Портрет Димы Шеина. Холст, масло. 2018. Фото предоставлены организаторами выставки

И совершенно необычно воспринимается изумительная пастель Димы Шеина «Парфенон», если опять же соотнести ее с путевыми заметками Сергея Коненкова.

«Начало смеркаться. Очарование Грецией все увековечивалось. В порт Пирей пароход входил утром. На душе светлая радость, вместе с тем точно какое-то недоумение… неужели мы и в самом деле в часе езды от Афин, от Акрополя, от священных развалил Парфенона? Да, это так. Они совсем близко. Вот они!.. Смотрю, и так странно, так непохоже все на виденное раньше на фотографиях и рисунках. Акрополь вовсе не белый, а розовый в солнечных лучах, пожелтевший от времени. В окружении гор, в лазурной синеве руины Парфенона словно сказочное виденье, ставшее между небом и землей. Колонны храма так грациозны, что их стройность пробуждает во мне ощущение встречи с совершенной гармонией.

Вдали виден Олимп. Я подумал: древние греки, поселив своих богов на Олимпе, выбрали для них самое красивое место на земле!..

Через Пропилеи мы взошли к Парфенону, который был украшен Фидием. Здесь когда-то стояли монументальные статуи его работы. Они навсегда сохранились в благодарной памяти человечества... В торжественном женском образе мифологической богини Афины Паллады, покровительницы Афин, Фидий выразил единство мудрости и телесной красоты. Статуя была исполнена из золота и слоновой кости, так напоминающей своим цветом матовое человеческое тело. Величественно выглядело и золотое одеяние, складки пышной, волнообразной туники... 

Дорога к Акрополю напомнила трагедию Сократа. Мы шли мимо Ареопага, расположенного у подножия Акрополя. А вот и пещера – тюрьма, где Сократ, осужденный советом старейшин за отрицание богов, выпил чашку с ядом»…

И как тут не вспомнить известное выражение Альберта Эйнштейна: «Есть только два способа прожить жизнь. Первый – будто чудес не существует. Второй – будто кругом одни чудеса».