Чумное переселение

Эпидемии чумы в средневековой Европе следовали одна за другой. Арнольд Бёклин. Чума. 1898. Художественный музей Базеля

В свое время Николай Гумилев, получив деньги от Императорского географического общества Санкт-Петербурга, отправился в далекую Абиссинию, не зная, конечно, что через нее пролегали пути великой миграции наших предков из глубин своей прародины где-то на просторах Черного континента. Его сын, Лев Гумилев, как-то поспорил с преподавателем университета, утверждавшим, что Гумилев-старший не был в Африке. В итоге непокорный студент оказался в восточной ссылке, где столкнулся с первобытной цивилизацией, посланцы которой раз за разом отправлялись на запад, приносили с собой чуму то в Константинополь, то в Европу, то в Россию. О последовательных волнах скорбного мора писали еще Прокопий Византийский и Боккаччо в своем «Декамероне».

Гумилев-младший писал о некоей пассионарности. «Пассия» – это страсть и ничего более того. Но что это была за страсть, которая вела Чингисхана и его внуков, Хубилая и Баты, в Китай и Европу? Естественно, что теория пассионарности этого не объясняет.

Все началось в XVIII веке, когда Европа вошла в тесный контакт с загадочным и манящим Востоком. Впрочем, европейцы и раньше имели контакты, скажем, с индийцами.

Вторым камешком в огород были данные археологов, которые раскопали много захоронений так называемой ямной культуры, в которых зачастую обнаруживались скелеты лошадей. И хотя захоронения несколько пренебрежительно названы ямными, на самом деле древние скотоводы и кочевники аккуратно выкладывали их плоскими камнями, придавая «ямам» правильную прямоугольную форму. Такие каменные мешки встречаются и в более поздних могилах, что отразилось в некоторых стихотворных преданиях, рассказывающих о помещении жен, служанок и рабынь в деревянные ящики (вспомним пушкинского царя Салтана, помещенного с матерью в бочку).

А в Европе «ямщикам» противостояла шнуровая культура оседлых поселений и агроферм, работники и жители которых выращивали ячмень и варили пиво (очень близкие по своему корню – barley и beer), используя пенный напиток не только для утоления жажды, но и в качестве естественного антибиотика против многих напастей. Отличительной особенностью европейцев было умение пользоваться гончарным кругом и изготовление глиняных сосудов разной формы, но с одним характерным рисунком в виде веревочек и шнуров, за что археологи и дали название их культуре.

Сейчас довольно трудно сказать, каким образом будущие индоевропейцы с просторов иранского нагорья оказались на тучных пастбищах Причерноморья, а вернее между Каспийским и Черным морями (западная ветвь их в лице скифов-сарматов доходила до Польши, а восточная дала пазырыкскую культуру, которая была распространена на территории Алтая). Но, так или иначе, примерно 5 тыс. лет назад они вдруг и как-то сразу устремились на просторы Европы, подмяв под себя ее исходное (автохтонное) население. «Махабхарата» как раз о таком вторжении неких ариев и рассказывает в своих тяжеловесных стихах, населенных тысячами разных богов и героев.

Нечто похожее мы видим и на примере эллинистического мира, мифы которого рассказывают о драматической титаномахии, или войны с некими темными и жестокими титанами, верховное божество которых пожирало своих детей. На смену титанам пришли олимпийцы со свои дневным – читай солнечным – богом Зевсом. Мотивы войны богов потом мирно «перетекли» в скандинавские саги, также рассказывающие о кровавой борьбе светлого Одина и его отважного сына Тора со своими предшественниками.

Так уж случилось, что большой вклад в исследование этой исторической драмы внесли именно скандинавские ученые и, в частности, сотрудники университетов в шведском Гётенборге и датском Копенгагене. Пару лет назад они опубликовали данные геномного анализа представителей ямной и шнуровой культур. Данные последовательностей мужской и женской ДНК показали, что ямные пришельцы были в основном мужчинами, и в их «волчьих стаях» было не более 10% женщин-воительниц (возможно, именно они дали рождение мифу об амазонках, имена которых сохранились на некоторых греческих вазах). Статья ученых в журнале Antiquity озаглавлена «Осмысление мобильности и формирования культуры и языка шнуровой культуры в Европе».

Впрочем, весьма спорно утверждение авторов о том, что в Европе на рубеже пятого тысячелетия до н.э. разразилась эпидемия чумы, приведшая к освобождению пространств, на которые и устремились бывшие кочевники, ставшие безжалостными воинами. Говоря о выселении наших далеких и более «новых» предков из Африки, напомним о многочисленных казнях египетских, – различные вирусы, малярия, сонная болезнь и серповидно-клеточная анемия, – поражавших нарождающегося человека.

Несомненно, что увлажнение климата способствовало повышению биопродуктивности на пространствах от Каспийского до Черного моря, за чем следовало накопление навоза с непереваренными растительными зернами, которыми питались норные сурки, байбаки и суслики. А на тех размножались вши и блохи с чумной бациллой. Именно эти бациллы и гнали в разных направлениях «волчьи стаи» вчерашних кочевников, бежавшие из, говоря языком эпидемиологов, эндемического очага опасности. Пришествие степных воинов в Европу с ее шнуровой культурой в полном соответствии с биологическими законами диктовало их контакты с женщинами, оставшимися без мужчин, выбитых «ямщиками», о чем говорят геномика и палеодиетологи.

Пришельцы стали пить пиво, которое «шнуры» варили из выращиваемого ими ячменя, что отразилось на составе зубных камней и содержании стронция. Самые разные методы показывают, что миграция из степей была массовой и быстрой, что помимо всего прочего отразилось и в языке. У представителей ямной культуры не было слов, которые называли зерна и дома, сельскохозяйственные орудия и выращивание окультуренных растений. Формирование семей малого состава (без гаремов?) отразилось в «кучных» захоронениях с небольшим числом скелетов. На границе двух культур родились новые жизненные концепции индивидуального владения животными и землей, что со временем привело к рождению обществ, в которых началось социальное расслоение с богатыми могилами знатных вождей и воинов, правителей и служителей культов.

В цитированной выше статье ничего не говорится о причине столь быстрого и победоносного шествия кочевников в Европе. А она довольно проста и заключается в изобретении грозного оружия, каковым стала колесница, о которой рассказывается во всех эпосах и которую можно видеть не только на греческих вазах. В Копенгагене хранится знаменитая пароконная тележка с «глобусом» на ней. Воитель Тор со своим волшебной силы топором также изображен на колеснице возрастом 25 тыс. лет, найденной в Англии.

Можно вспомнить и поражающего врагов юного Тутанхамона на боевой колеснице, которая давала огромное преимущество перед простыми конниками (преимущество их без седла было весьма минимальным даже перед пехотинцами с их копьями и крючьями). Что дает сконструированная исследователями картина нашему пониманию древнейшей истории, от которой и письменной-то истории не сохранилось, пока не совсем ясно. В то же время новая картина лишь подтверждает ту мысль, что в основе миграции из Африки лежала биология, а отнюдь не мифическая пассионарность…