Мыслящий сгусток ландшафта

Географ – это тот, кто может узнать немало, если ему ткнут пальцем в карту или глобус. Фото РИА Новости

Памяти географа и общественного деятеля Юрия Константиновича Ефремова

Настоящий Географ (краеведение – продолжение географии) живет в ландшафте со вкусом, смыслом и по призванию. О науке географии написано немало; здесь – о том, как именно живет этот географ.

Тело, переходящее в ландшафт

Географ должен обязательно знать все места, где он живет и жил. Место, где он родился, даже если он уехал оттуда в возрасте одного года. Нужно знать, где жили его предки и что они делали там, где жили, куда ходили и ездили. Куда мечтали – но не смогли – поехать или уехать. Географ должен помнить или вспомнить детство. Ведь именно тогда быстро распахивался мир и что-то влекло к ландшафту. Часто именно это спустя много лет станет профессией, призванием, главной идеей.

Географ всегда должен знать, где он находится. Это непросто: понимать свое местонахождение относительно сторон света, части города, агломерации, центра и периферии культурного ландшафта, его ядра и границ. Знать, на какой высоте над уровнем моря ты стоишь или летишь. Географ должен постоянно знать, в каком он природном и экономическом регионе, даже если в этот момент он едет под землей, летит над облаками. Географ даже в самом захватывающем сне чует место этого сна. А летая во сне – летит над определенным ландшафтом.

Географ всегда сориентирован, но это не постоянное унылое слежение за своими координатами, а непосредственное знание. Такое же непосредственное, как ощущение размеров, пределов и места своего тела в пространстве. Тело у географа – человеческое, и оно ощущается как постепенно переходящее в ландшафт. Географ – мыслящий сгусток ландшафта.

Географ должен знать свое место как много разных вложенных одно в другое мест. Каждый находится одновременно в разных местах – на улице и в районе города, на холме, в пойме, в какой-то стране, природной зоне, части света, полушарии... Каждый находится, но географ тот, кто знает об этом.

Географ знает свое местоположение одновременно во времени и в пространстве, они взаимосвязаны. Летним днем в пригороде ты намного ближе к городу, чем зимней ночью. Выезжая из города, ты можешь оказаться и в ином сезоне года: средина московской весны – конец зимы на Клинско-Дмитровской гряде. Раскаленный Туркестан летом «южнее», чем зимой с ледяными ветрами.

Географ всегда должен что-то знать о любом месте. Из казалось бы простого факта местоположения географ извлекает массу знания. Где бы ни находилось это место, оно находится рядом с чем-то или в чем-то, что географ уже знает – на берегу океана, на окраине империи, у подножья гор или среди пустыни, городских джунглей, большого аграрного или промышленного района. А дальше – выводы и вопросы. Географ – это тот, кто может узнать немало, если ему ткнут пальцем в карту.

Географ ничего не может знать об отдельных изолированных местах – все места связаны и расположены друг относительно друга. Между любыми двумя известными местами географ умеет обнаружить связь. Ценны неожиданные и редкие, но важные связи. Нетривиальные сходства. Невиданные параллели.

Тяга смотреть

Географ должен уметь ходить пешком и на лыжах, ездить с интересом без устали на любом транспорте. При этом всегда смотреть и уметь видеть ландшафт, людей, погоду, небо, архитектуру. Тяга смотреть – непреодолима. Невозможность этого, особенно в новом месте – лишение. Наказание.

Географ умеет видеть все вокруг, сплошь и целиком, непрерывно и постоянно. Уметь видеть все сплошь, замечая грубые и тонкие, приятные и отвратительные различия мест, – искусство и редкий навык. Мало кто обращает внимание на все, люди обычно замечают только интересное, важное и нужное. Географу все вокруг интересно, важно и нужно.

Географ должен уметь видеть ландшафт, слышать его звуки, обонять запахи, чувствовать его ногами, руками, всем телом. Географ должен уметь «видеть» каждое место всеми органами чувств, всем телом, всей душой.

Географ должен уметь превратить любое перемещение в путешествие. Непутешествующий географ – противоречие в определении. Путешествовать – двигаться в пространстве так, чтобы путь одновременно пролегал по Земле, в душе и в мире знаний. И ключевые точки, значимые места в каждом из трех миров соответствовали друг другу. Путешествие – такой способ жизни в окружающей среде, когда ее разнообразие переживается и осмысливается как главное событие, редкая ценность.

Перемещение в пространстве – условие для путешествия необходимое, но отнюдь не достаточное. Завоевательный поход, грибной маршрут, поездка ревизора, гастроли музыканта – не путешествия. Продукт и итог путешествия – не вещи, собранные в ландшафте или события по дороге, а взаимосопряженные знания и события внутреннего мира и ландшафта.

Географ должен уметь двигаться в ландшафте как его жители. Больше того – он должен уметь двигаться по-разному. Как все, как многие, как немногие, как никто. Географ должен уметь найти для каждого места подход и проход, и фигурально, и совсем буквально. Географ умеет двигаться так, чтобы находить во всяком ландшафте его лицо и изнанку, явное и тайное, повседневную и праздничную сторону.

Надо уметь двигаться так, чтобы узнавать в каждом ландшафте его фон и раритеты, типичную основу и уникальные места. То, чем отличается эта территория от других – и в чем ее внутренние различия – совсем не одно и то же. Степь отлична от тайги именно своей безлесностью, но в степном ландшафте небольшие участки леса в долине реки – особенное место. Различия относительны.

Географ должен уметь сделать внезапный насквозь промочивший ливень – проявлением особой остроты погоды, липкую грязь под ногами – состоянием грунта, жгучую крапиву – свидетельством рукотворной растительности, толчею на остановке – признаком бойкости места, досадную неудачу в покупке билета – важной информацией о транспорте. В новом месте неудач не бывает, бывают удачи большие и меньшие.

Географ должен уметь видеть в близком – далекое, но и далекое – в близком. Различия мест – полушарие сферы «география», а ее вторая половина – сходства. Географ умеет видеть большое – как малое, и малое – как большое. Земля – жилище человечества, его двор, приусадебный участок. Городской квартал, хутор с окрестными полями, пастбищами, сенокосными, грибными, ягодными угодьями – целый мир, маленькая Ойкумена. Родное и знакомое место географ должен уметь увидеть и представить как новое и неизвестное, а неизведанное прежде – понять как чем-то уже знакомое.

Географ умеет читать/видеть по-особому. Везде, в любом тексте – романе, газетной статье, школьном учебнике, указе, справочнике, расписании транспорта, сводке новостей, сериале, детективе, видеофильме, рекламе – географ должен уметь опознать места. Не конкретно, но всегда точно – с точностью до материка, ландшафтной зоны, большой страны, региона.

Географ обязан увидеть и понять даже и именно то, что не видели и не поняли те, кто писал текст, делал фото, рисунок или фильм. Ничто не безместно. Даже случайно услышанный разговор – это свидетельство о месте. О каком? Почему об этом месте житель свидетельствует именно так? Что в этом свидетельстве от места, а что – от жителя?

Географ понимает, что люди не только видят, чувствуют и мыслят места с разной полнотой, но и находят в них совсем разное. Даже жители маленькой пригородной деревушки живут в одном поселении, но в разных местах: пастух, старушка, хлопочущая в своем огородике, доярка с соседней фермы, долбящий карликовый надел дачник, нувориш в коттедже...

Географ должен уметь задумываться над тем, что вокруг. Ничто не очевидно. Обо всем надо уметь спросить себя и других – почему это здесь находится? как же все обустроилось в пространстве? как разместилось? Почему кроны больших деревьев асимметричны, а кустарник – нет? Почему тропа то идет вдоль дороги, то решительно уходит от нее? С какой стати на длинном перегоне без остановок поезд то набирает ход, то тормозит? Кто проложил тропу, что уверенно входит в лес, минуя приманчивые поляны, а потом вдруг ветвится и теряется? куда она ведет? почему вы сейчас никого на ней не встречаете?

Странное сочетание черт

Географ должен иметь одежду и обувь для маршрутов в любую погоду и всякое время года. Без туристских ботинок, лыж, штормовки, свитера, теплых носков и белья, компаса, рюкзака, котелка, палатки – географа не бывает.

Географ должен иметь крепкие ноги и зоркие глаза. Географ должен иметь хорошую память и трезвый ум. Географ должен иметь в своем характере странное сочетание черт. Он реалист и даже зануда и способен получать удовольствие от расписания поездов далекой страны. Но он неукротимый фантазер и умеет представить всякое место в другое время года и суток, мысленно убрать любой элемент ландшафта, представив ландшафт без него. Помыслить вместо Москвы огромный вулкан и прокрутить в голове всю «новую» географию Восточно-Европейской равнины.

Он имеет страсть к картографической фантазии. Кто из географов в детстве не рисовал, строил и придумывал воображаемые миры, планеты, страны и континенты?

У географа должно быть много-много карт, обязательно на все те места, где он жил, куда совершал настоящие и мысленные путешествия. Места без карт не бывает. Карта всегда есть – напечатанная или наскоро нарисованная, на столе или в голове. Оказаться в новом месте без карты для географа – сущее наказание. Карт у географа должно быть столько, чтоб обязательно показывать места, в которые не успеть никогда.

У географа всегда где-то лежат стопки блокнотов или тетрадей, полевых дневников, куда он записывал свои впечатления. Они могут быть записаны от руки или педантично отпечатаны, набросаны пейзажами или структурными схемами, сфотографированы или засняты видеокамерой. Но это – лишь каркас, который держит впечатления, но никак не заменяет их, как каркас палатки сам по себе никак не защищает от непогоды.

Географу нужно иметь спутников по ландшафту. Таких друзей и собеседников, которым он хочет рассказать о виденном – и что бы им хотелось об этом услышать. Потому географ должен иметь не свалку ярких впечатлений в голове (душе), а образы, картины, схемы мест. Географ должен иметь свой собственный ландшафтный мир, создаваемый его путешествиями в мире ландшафтов и карт, видеорядов и книг.

Событие ландшафта

Иногда без любви чего-то не бывает. Не бывает географа без любви к местам, самому их разнообразию. К способам, средствам и навыкам постижения этого разнообразия и приобщения к нему. Особенно и осознанно географ любит карты. Эту любовь трудно объяснить, особенно в агрессивно-компьютерный век.

Географ любит ландшафт. В ландшафте же географ особенно любит все яркое (не по цвету, но цветом тоже). Восходы и закаты солнца, падающие звезды, грозы и ливни, наводнения и ледоход, первый прибрежный ледок, первый снег и последний снег в глубоком овраге в средине мая, холмы на плоской равнине и отдельные деревья в степи, внезапные облачка на раскаленном небе пустыни. Чудом сохранившийся старый дом в массовой унылой застройке.

Что уж говорить об извержениях вулканов, наводнениях, зимних грозах, замшелых часовнях в дремучей тайге, замирающе-вылизанных провинциальных городах, единственный раз за свою историю принимающих правителя страны. Географ не может не любить все, что есть событие ландшафта. Но события событиям рознь...

Все, что только может передать, дать вспомнить, не дать забыть, позволить понять и уяснить специфику, особость, неожиданные сходства разных мест – все это хорошо любить географу.

А что же именно надо любить? Именно то все, что для вас будет ключом к ландшафту, знаком, символом, приметой, характерной частью. Марки, монеты, гербы и гимны стран, цвет неба, формы облаков, особая погода, неповторимый звук чавкающего верхового болота, сухой и ясный скрип сибирского снега, интонации жителей, стиль вывесок, запахи моря, степи, базара, большие сверкающие звезды горного неба...

Географ любит разнообразие. Во всем. Низменность он любит за то, что она низкая и ровная, а горы – за то, что они такие высокие и скалистые. Большой город любим за свой размах, а маленький – за свою миниатюрность.

Географ не любит того, что уничтожает ландшафт, обессмысливает и стандартизует места. Войну, милитаризм, коммунизм, социализм, империализм географ не любит. Но среди географов есть и их сторонники (особенно империализма).